Даниэла Стил - Похищенный

Снова их глаза встретились, и она кивнула, едва заметно. Она почувствовала, что не может смотреть на него, потому что у нее перехватывает дыхание. Тогда он взял обе ее руки в свои и притянул к себе. Она смотрела на него, и слезы опять подступали к глазам. Она очень хотела сделать ему столько же добра, сколько он ей сделал, хотела обещать ему все-все, но это было, конечно, невозможно. Тогда она дала себе клятву, что никогда не причинит ему горя.

На церемонии присутствовало немного людей. Они зарегистрировали брак в первый день нового года. После церемонии судья, старый друг Малкольма, приехал к нему домой. На торжество были приглашены еще пятеро друзей Малкольма. У Мариэллы не осталось друзей в Нью-Йорке. Единственными ее знакомыми были женщины, с которыми она вместе работала. Но теперь они уже никак не могли быть ее подругами. Счастливый конец сказки о Золушке не растрогал их. Каждая из них мечтала, чтобы ей улыбнулась судьба, а Мариэлле повезло больше. Впрочем, им-то Малкольм был нужен совсем по другим причинам. Они хотели денег, Мариэлла искала защиты.

К свадьбе был заказан атласный бежевый костюм и такого же цвета шляпа. Никогда Мариэлла не была так красива, как в день свадьбы. Ее густые каштановые волосы были собраны в тяжелый узел, ее прекрасные голубые глаза светились радостью и волнением. Когда судья объявил их мужем и женой, Мариэлла заплакала, и весь день она не отходила от Малкольма, как будто боялась, что стоит ей отойти, как злой дух разлучит их.

Они провели медовый месяц на небольшом острове в Карибском море неподалеку от Антигуа. Остров был частным владением одного друга Малкольма, там имелся роскошный дом, яхта и целая армия вышколенных слуг. Там молодоженам было хорошо, и Мариэлла почувствовала, что ее привязанность к Малкольму становится глубже и прочнее. Его постоянное внимание трогало ее настолько, что она не могла выразить этого словами. А он обращался с ней мудро и бережно. Он страстно мечтал о ребенке, но никогда не позволял себе открыто выражать нетерпение. В течение всего медового месяца он изучал ее, искал способы доставить ей удовольствие. Он был опытен, и ей нравилось ложиться с ним в постель, но для обоих не составляло секрета отсутствие чего-то существенного в их отношениях. Тем не менее им было хорошо вместе.

Прожив на острове три недели, они вернулись в Нью-Йорк, и Мариэлла уверенно переступила порог его дома, вошла в его дом той легкой походкой, которую, казалось, утратила навсегда. Но дома реальная жизнь вступала в свои права. И в этой жизни для Мариэллы было немало сложностей. Ей предстояло жить в его доме, постоянно общаться с его друзьями, его прислугой, исполнять его желания. Почти все слуги считали ее удачливой охотницей за богатством и обращались с ней как с нежеланной гостьей. Они знали, что совсем недавно она была всего-навсего помощницей его секретарши, и это подогревало их ненависть. На ее распоряжения не обращали внимания, над ее приказами смеялись за ее спиной, ее личные вещи исчезали или портились, разумеется «случайно», а когда она наконец решилась обратить на это внимание Малкольма, он отнесся к ее жалобам настолько благодушно, что она расстроилась еще больше. Он сказал, что надо дать «его людям» время, и они привыкнут к ней, а потом и полюбят ее не меньше, чем любит он сам.

Вернувшись в Нью-Йорк, Малкольм вплотную занялся делами. Большую часть времени он проводил на работе, следовательно, вел свою жизнь, и Мариэлла сразу оказалась страшно одинока. Малкольму по-прежнему нравилось появляться с ней в обществе, он был по-прежнему добр к ней, но ей стало вполне ясно, что она не станет его неразлучной спутницей. Даже спальня у нее была отдельная — Малкольм объяснил, что ему нередко случается засиживаться допоздна, читать бумаги, звонить по телефону в Европу, и в таких случаях ему необходимо уединение, и к тому же он не хотел бы мешать ей отдыхать. Она предложила ему перенести кабинет в соседнюю с общей спальней комнату, но он твердо стоял на том, что перемен в доме не будет. Так и вышло. В жизненном укладе Малкольма после женитьбы не изменилось ничего, разве что они стали появляться в обществе вдвоем чуть чаще. И несмотря на его неизменную доброту, она то и дело ощущала, что она по-прежнему — не более чем часть персонала его фирмы.

Теперь у нее был постоянный доход, который в начале каждого месяца поступал на ее счет, и муж всегда убеждал ее, что она свободно может покупать в магазинах все, что ей нравится. Но слуги-то оставались его слугами, и дом выглядел в точности так же, как до ее прихода, окружали ее только его друзья, и в деловые поездки Малкольм по-прежнему брал с собой секретаршу. Пожалуй, Мариэлла раньше, будучи помощницей секретаря, даже чаще сопровождала его в подобных поездках. Мариэлла могла бы даже возненавидеть новую секретаршу, которая ездила теперь с Малкольмом, если бы ей не понравилась с первого взгляда эта девушка, хорошенькая немка. Ее звали Бригитта, ее родители жили в Берлине. Репутация ее была безупречна, и она относилась к Мариэлле с должным уважением. У Бригитты были пепельно-белые волосы. Ногти она красила ярко-красным лаком. У нее были отличные манеры, и она знала свое дело. Но мало того, она действительно хорошо относилась к Мариэлле, и две молодые женщины почти подружились. Другие сотрудницы офиса завидовали теперь Бригитте, как когда-то завидовали Мариэлле, и миссис Паттерсон не раз замечала на их лицах гримасы, несомненно относящиеся к Бригитте. Мариэлла даже жалела девушку. Бригитта всегда вела себя предупредительно, и, если Мариэлла звонила по какому-нибудь делу в офис, Бригитта каждый раз старалась ей помочь. Когда стало известно, что Мариэлла беременна, Бригитта стала посылать ей очень милые маленькие подарки для будущего младенца. Она даже связала ему одеяльце и пару кофточек, что очень тронуло Малкольма. Впрочем, сам он почти не замечал Бригитту. У него были свои заботы — бизнес, командировки, жена, а в скором времени должен был появиться долгожданный сын.

Мариэлла нисколько не сомневалась, что забеременеет быстро. Она знала это из собственного опыта и была удивлена, когда через несколько месяцев брака ничего не произошло. Когда прошло полгода, Малкольм настойчиво порекомендовал ей обратиться к известному гинекологу. Он сам отвез ее в Бостон, поместил в клинику и оставил на несколько часов под наблюдением опытных специалистов. К концу дня врачи пришли к заключению, что у Мариэллы нет проблем гинекологического порядка, и мистеру и миссис Паттерсон не следует расставаться с надеждой. Врачи уверили Малкольма, что беременность его супруги — вопрос времени, и дали несколько советов, которые вогнали Мариэллу в краску, но Малкольм твердо решил, что этим советам надо последовать.