Лиза Джексон - Если бы знать

– Марла всегда была крепким орешком. Ты же ее знаешь.

Ник напрягся.

– Это тут ни при чем. – Он взглянул брату в глаза. – Взглянув на «Мерседес», я почти поверил, что в ту ночь ее ангел-хранитель был где-то рядом.

– Почти?

– Я не слишком-то религиозен.

– Да, помню.

– Нет, в такой катастрофе выжить невозможно.

– Если помнишь, Марле всегда везло. – Алекс криво улыбнулся.

Ник промолчал. Он не хотел вспоминать, как и в чем именно везло Марле.

– Как ты думаешь, почему она потеряла управление?

– Понятия не имею. Марла отлично водила, ее не так-то легко напугать. На это сможет ответить только она сама, если память к ней вернется.

– Ты хочешь сказать «когда», – поправил Ник.

– Думаешь?

К столику подлетела хорошенькая официантка, забрала у Алекса пустой стакан, поставила полный и подлила Нику пива, о котором он не просил – но, впрочем, и не противился.

– Я вовсе не уверен, что она что-то вспомнит, – заговорил Алекс. Встретившись с вопросительным взглядом Ника, он продолжал: – Нет, ей самой я, конечно, твержу, что все будет хорошо. Как и Фил Робертсон, ее док. Но на самом деле... – Он сделал большой глоток спиртного и откинулся на спинку стула. – На самом деле пока ничего обнадеживающего сказать нельзя.

Ник кивнул. – Черт побери, как я устал от всего этого!

– Могу себе представить.

Потягивая пиво, Ник снова воспроизвел в памяти все, что знал о катастрофе и ее последствиях. Пэм Делакруа погибла мгновенно. Чарлз Биггс в тяжелом состоянии, пока не приходил в сознание. Марла выжила, но потеряла память.

– Ты был знаком с этой Пэм?

– Нет, – коротко ответил Алекс. – Я выйду на улицу, покурю. Пойдешь со мной?

– Конечно.

Оба допили, расплатились по счету – Алекс, несмотря на довольно вялые протесты Ника, предложил официантке свою кредитную карточку – и вышли на улицу. У выхода в паб собралась шумная компания: несколько мужчин курили, смеялись и громко обсуждали шансы своей любимой команды в предстоящем бейсбольном матче. Алекс накинул пальто и закурил, по обыкновению зажав сигарету в углу рта. Ник застегнул куртку: промозглый ноябрьский холод пробирал до костей.

– О Пэм я знаю только то, что рассказывала Марла, – заговорил Алекс. – Познакомились они в клубе несколько лет назад. Впрочем, тогда Марла мне об этом не говорила. – Он пожал плечами. – Оно и неудивительно: бывали недели, когда мы вообще почти друг с другом не разговаривали. Ведь мы несколько раз расходились – неофициально, разумеется, ничего особенного, просто… знаешь, в семейной жизни не всегда все гладко.

Ник молчал, не желая развивать эту опасную тему.

– Так вот, о Пэм я ничего определенного сказать не могу. Кажется, Марла играла с ней в теннис и в бридж, но знаешь, ни разу я не слышал, чтобы они, скажем, обедали вместе. Другие имена слышал – Джоанна, Нэнси. А Пэм – нет.

– Но что-то ты о ней знаешь!

– Да, от страховой компании и адвоката. Я, разумеется, послал цветы на похороны, сделал от имени Пэм вклад на благотворительные цели, но этим все и ограничилось. Она была в разводе и владела небольшим агентством по недвижимости, но, насколько я знаю, большой прибыли не получала. Кажется, жила она в основном на алименты. Муж у нее компьютерщик, получает большие деньги в Силиконовой Долине. Один ребенок, дочь, учится в университете в Сайта-Крус.

Он глубоко затянулся. Шумная компания поодаль разразилась гоготом – видимо, кто-то отпустил особенно смачную шутку. Мимо, сверкая фарами, проносились автомобили. Из-за бледных туч нерешительно выглядывала луна.

– Куда же ехала Марла в ту ночь?

– Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос. Серьезно, не могу себе представить, куда они собрались. Джеймсу всего несколько дней от роду, Марла едва вышла из больницы – и вдруг ей что-то ударяет в голову, она садится за руль чужой машины и отправляется на юг по Семнадцатому шоссе? Безумие какое-то.

– Может быть, сама нам расскажет, когда вспомнит.

– Может быть.

Алекс поднял глаза. Там, высоко на холме, выше улиц, выше машин, выше безликих викторианских зданий, сверкал тремя дюжинами окон, словно тремя дюжинами злобных пристальных глаз, особняк Кейхиллов. Давным-давно Ник звал его домом.

Алекс бросил недокуренную сигарету в грязь. Окурок погиб быстрой и бесславной смертью.

– Жаль, что я не знал Пэм, – проговорил он. – Может быть, тогда я бы хоть что-то понял. Кажется, ее семья винит в аварии Марлу и хочет получить компенсацию. Адвокат уже на это намекал. Но я поговорю со страховой компанией и все улажу. Это-то как раз легко. Если бы так же просто решались и прочие наши проблемы.

Он взглянул на брата и криво усмехнулся. – Кстати, о проблемах, – вдруг заторопился он, как будто спеша сменить тему, – у меня в портфеле несколько дискет со сведениями о положении дел в компании. Может быть, хочешь их просмотреть, прежде чем ехать в офис?

– Хорошая мысль, – согласился Ник.

Открыв дистанционный замок «Ягуара», Алекс расстегнул портфель и протянул брату небольшой изящный футляр для дискет.

– Если будут вопросы, звони мне на работу. Обсуждать эти проблемы дома, при маме и Марле, мне бы не хотелось. – В тусклом свете приборной доски Алекс казался совсем стариком. – Я серьезно, Ник. У компании серьезные неприятности. Очень серьезные. Мама, разумеется, знает, что у нас не все гладко, но посвящать ее в детали я не собираюсь.

– А Марлу?

– И ее тоже. У нее своих проблем по горло.

«Так я и поверил в твои добрые намерения», – привычно подумал Ник и коротко кивнул.

– Хорошо. Спасибо, – угрюмо ответил Алекс. Теперь Ник видел, что брат не лжет и не играет с ним в прятки. Похоже, дела в «Кейхилл Интернэшнл» в самом деле хуже некуда. И Алекс, как генеральный директор, принимает удар на себя. Может быть, отчасти он сам виноват в случившемся – происшедшее с Марлой выбило его из колеи, и причиной кризиса стали его опрометчивые решения.

Алекс неуклюже похлопал Ника по мокрому от дождя плечу, обтянутому кожаной курткой.

– Спасибо тебе, – произнес он.

В первый раз на памяти Ника эти слова в устах старшего брата звучали искренне.

Весть о смерти Чарлза Биггса детективу Патерно принесла детектив Дженет Квинн.

– Ах, черт! – выругался Патерно.

– Мои соболезнования.

Всякий, кому случалось столкнуться на узкой дорожке с Дженет Квинн, с первого взгляда понимал, что с леди-детективом лучше не шутить. Атлетичная фигура, плечи, которые сделали бы честь любому мужчине, упрямо выдвинутый вперед подбородок, проницательный взгляд из-под густых сросшихся бровей – все говорило, что эта женщина не потерпит никаких глупостей. Никто никогда не видел Дженет накрашенной или в юбке. Мужеподобная внешность Дженет вызывала – за ее спиной, разумеется, – немало насмешек и сплетен: одни называли ее лесбиянкой, другие рассказывали, будто бы она принимает стероиды. Сплетни исходили в основном от тех, кто ей завидовал. А завидовать было чему: Дженет слыла одним из лучших детективов в отделении и благодаря своему уму и настойчивости неуклонно продвигалась по служебной лестнице.