Лиза Джексон - Блудная дочь

Грудью к груди, губами к губам. Ветер, и предгрозовая ночь, и поцелуи, поцелуи. Под неуемными пальцами Шелби – гладкая кожа, стальные мускулы. Нет пути назад – и не надо! Ничего не надо, только бы эта ночь длилась вечно!

– Боже, какая же ты красавица! – шепнул он, нежно раздвигая ей колени. – Как ты прекрасна!

В воздухе пахнуло грозой, и желание пронзило ее огненными стрелами.

– Я люблю тебя, Нейв! – Неужели она осмелилась сказать это вслух?

Он прикрыл глаза. Застыл на миг. Неужели остановится?! Только не сейчас! Она притянула его к себе и торопливо, горячо зашептала на ухо:

– Нейв, я хочу тебя, пожалуйста... пожалуйста... люби меня...

Сильные руки обняли ее, привлекли к мощному мужскому телу. А в следующий миг чресла взорвались ослепительной болью – Нейв вонзился в нее, одним движением преодолев хрупкий барьер девственности. Раздался крик – кажется, кричит сама Шелби. От боли, от счастья, от потрясения, от всего сразу – какая, к черту, разница?

Она переступила порог нового мира. Теперь ничто, никогда уже не будет для нее прежним.

– Знаешь что? Я вырезала на скамейке у аптеки твои инициалы и сердечко.

Голова Шелби покоилась у Нейва на плече; она слушала, как успокаивается его дыхание, как все размереннее бьется сердце.

В вышине пугливо мерцали звезды; клочья тумана путались в дубовых ветвях. Приближалась гроза: небосклон заволакивали тучи, все ближе слышался рокот грома, все чаще вспарывали небо огненные зубцы молний.

– Не верю!

– Точно.

Шелби прижималась к нему еще теснее. Так вот что такое любовь, думала она, вот что это значит – любить мужчину, стать с ним одним целым, стать женщиной.

Поначалу это было больно. Но мгновение спустя на смену боли пришел невероятный, неописуемый восторг. Восторг, от которого сердце замирает в груди и на глазах выступают слезы. И хочется умереть – потому что знаешь: большего счастья уже не испытаешь, проживи хоть сто лет!

– На скамейке в самом центре города?

– Ну да. Только с нижней стороны, чтобы никто не увидел.

– Что это тебе в голову взбрело?

Шелби пожала плечами, вдруг ощутив себя маленькой и глупой.

– Не знаю. В тот момент мне казалось, что это хорошая мысль.

– Боюсь даже предположить, какую мысль ты сочтешь плохой! – усмехнулся он.

«А я ведь люблю его, – удивляясь сама себе, подумала Шелби. – По-настоящему люблю!»

Нейв чмокнул ее в макушку.

– Между прочим, я обязан наказать тебя. Вандализм, порча общественного имущества...

Она перекатилась ему на грудь и поцелуем заставила его умолкнуть. Внизу живота у нее еще ныло, но все тело уже содрогалось от нового прилива жажды: она хотела, страстно хотела снова принять Нейва в себя и насладиться его мужественностью.

– Шелби, ты – нечто особенное! – Смеясь, Нейв приподнял ее над собой и поцеловал в обнаженную грудь.

– Да? И что же я такое?

– Не знаю. Не могу определить.

– А ты попробуй.

– Думаешь, не пробовал уже тысячу раз?

Он жадно впился ей в губы; и Шелби не противилась ему. Грубые, мозолистые ладони легли на нежную плоть ягодиц. Порыв ветра принес с собой влажное дыхание дождя; где-то вдалеке звучно ухала сова.

Нейв снова приник к ее обнаженной груди и целовал, целовал нежно и страстно, подолгу задерживаясь на каждом соске. Кровь вскипела у Шелби в жилах, помчалась по венам клокочущей лавой. Она прикрыла глаза – и почувствовала, как стремительно твердеет под ней его мужское естество.

– Как, опять? – с притворным ужасом прошептала она. А в следующий миг Нейв уже подался вперед, выгнув спину и приподняв бедра, и вошел в нее – на этот раз легко, без боли, словно нож в масло. От восторга Шелби едва не скатилась с него, но сильные руки удержали ее в нужной позе. Забыв обо всем, отдавшись полночной магии, она подстроилась под его ритм. Чувственные образы наполняли ее душу, остатки разума плавились в огне желания. Сейчас Невада Смит – ее бог и дьявол, начало и конец ее существования; он порождал в ней боль, которой нет ни имени, ни облегчения, и он же, только он обладал властью ее утолить.

– Нейв! – хрипло простонала она, не узнавая собственного голоса. – Господи боже мой... Нейв...

Он все убыстрял темп, и она радостно подчинялась его ритму. На лбу ее выступил пот, дыхание вырывалось из легких короткими, резкими толчками, сердце отчаянно колотилось, перед глазами вспыхивали разноцветные фейерверки. Сейчас для нее все было забыто, не существовало ничего, кроме Нейва и волшебства предгрозовой ночи.

– Я люблю тебя!

Кто выкрикнул эти слова? Она? Или он? Первые тяжелые капли дождя упали с небес, охлаждая разгоряченную плоть, но влюбленные их не заметили.

– Нейв! Нейв!.. – стонала она, впиваясь ему в плечи.

Он зарычал, словно хищник, почуявший добычу, и снова и снова вонзился в нее.

Острое, ни с чем не сравнимое наслаждение пронзило ее. Она вскрикнула, а в следующий миг, хрипло застонав, он извергся в нее потоком огня. Кипящая лава обожгла ее изнутри, а снаружи на раскаленную кожу едва ли не с шипением падал дождь.

Нейв хватал ртом воздух так, словно каждый вздох – последний в его жизни. Истомленная, в полузабытьи, Шелби упала ему на грудь и услышала бешеный африканский тамтам сердца. И в этот миг разверзглись хляби небесные, и на них обрушился настоящий ливень.

Нейв открыл глаза и улыбнулся.

– Ну вот, теперь мы промокнем насквозь, – сказал он.

– Неважно.

Капли дождя стекали у нее по носу и падали ему на лицо. Шелби смеялась. Нейв поцеловал ее в макушку, сильными руками взъерошил ей волосы.

– Поверь мне, принцесса. Ты изменишься. И очень скоро.

– Ты совсем меня не знаешь!

– Знаю с головы до пят. Особенно теперь. – Он шутливо шлепнул ее по ягодицам. – А теперь вставай, и побежали. Укроемся от дождя в моем грузовичке – я припарковал его у изгороди в полумиле отсюда.

– В полумиле?!

– Не хотел, чтобы нас засекли.

Шелби громко засмеялась: сейчас все опасности на свете казались ей милыми и нестрашными, словно чудища из давно забытых детских сказок.

– Пошли. Я отвезу тебя, куда захочешь.

Эти слова ласкали ей слух, словно пение ангелов; но Шелби понимала, что не стоит испытывать судьбу. Она и так рискует. Что, если отец позвонил Лили и выяснил, что дочка его обманула? Насколько Шелби знакома с нравом судьи, он не задумываясь позвонит в полицию или, того хуже, поднимет на ноги собственную «сыскную бригаду» из числа наемных рабочих!

Поеживаясь под холодным дождем, она озабоченно посмотрела в темное небо и нахмурилась. Забыть бы обо всем и навеки остаться с Нейвом!

– Мне нужно отвести Дилайлу обратно на ранчо, – объяснила она. – И поскорее, чтобы она успела высохнуть и остыть до утра.