Юлия Шилова - Любовница на двоих

— Ты лежала в психушке? — опешила Дина.

— И» не раз. Наверно, поэтому мы так долго не встречались в Москве, а смогли встретиться только в Штатах.

Тема разговора вызывала во мне довольно противоречивые чувства — от интереса, перемешанного с жалостью, до какой-то непонятной брезгливости. Да чего уж там! В принципе мы все по-своему ошибки природы. Кто-то меняет пол, кто-то продает еще нерожденных детей…

— Психушка — отличная школа выживания Из меня делали дуру, но я не поддавалась и каждый день доказывала свою решимость стать женщиной. Врачи смеялись мне прямо в лицо, а санитары, выходящие в ночную смену, закрывали меня в туалете, ставили на колени, а иные трахали… Я подчинялась, потому что любое неподчинение привело бы к тому, что меня накололи бы какой-нибудь мурой, накормили колесами и довели до настоящего безумия. Отбарабанив в дурдоме положенный срок, я смогла получить справку о том, что нуждаюсь в операции по смене пола. Боже мой, я как вспомню этот день, до сих пор не нахожу себе места. Я рыдала и кричала от радости. Я не могла поверить, что добилась своего. Потом я около полугода принимала женские гормоны, от которых меня страшно колбасило и ломало, как наркомана. Таким образом организм перестраивался из мужского типа в женский. У меня уменьшилось количество волос на груди, на ногах и на лице.

— Господи, это же с ума сойти можно, — не выдержала я. — Ради чего такие чудовищные муки?

— Я бы все это не перенесла, — поддержала меня Дина.

Чтобы понять меня, нужно побыть в моей шкуре, — сказала Галина, не переставая курить. — Перед операцией я подписала бумагу, освобождающую врачей клиники от ответственности в случае неудачного исхода. Операция-то ведь нешуточная. Перекройка половых органов, силиконовая грудь и еще целая куча различных прибамбасов. В реанимации с неделю пролежала, чудом осталась жива, а когда увидела количество подключенных ко мне разных проводов и трубок, сознание потеряла. К сожалению, операция прошла неудачно, организм оказался не готов и слишком слаб. Пришлось вновь одолжить у отца денег и лететь в Штаты.

— А теперь как? — осторожно спросила Дина.

— Теперь лучше, прошла повторная операция. Говорят, буду жить и даже заниматься любовью, как женщина. — Галина засмеялась каким-то истерическим смехом, от которого никому не стало смешно.

— И будешь кончать, как женщина? — неожиданно для себя самой поинтересовалась я.

— А вот кончать я не буду никогда. Об этом меня предупредили еще перед операцией. Об оргазме мне придется забыть. Обидно, конечно, но ничего не поделаешь. Я столько всего принесла в жертву, что это мне не кажется таким уж существенным.

— Но хоть возбуждаться-то будешь? — не унималась я.

— Не знаю. Мне еще рано думать о сексе.

Еще столько швов, да и промежность постоянно болит. Поживем — узнаем.

— Вот это ты натворила! Это же какую силу воли надо иметь, — покачала головой Дина. — Я перед отъездом твоего отца видела. Подошла, спросила, как твои дела, а он как закричит — что про этого дегенерата говорить не хочет, мол, сдохнешь, он на похороны не приедет. Правда, мама твоя молодец. Это она сказала мне, что ты сейчас в Штатах проходишь послеоперационную реабилитацию, дала твой телефон. Если бы не она, мы бы с тобой не встретились.

Признаться, я уже сама не понимала, кто же находится рядом со мной, то ли Галина, то ли Геннадий. Приятная женщина, но с явно мужскими замашками… Какая-то странная получилась встреча. Хорошенькая компания, лучше не придумаешь! И все же в данный момент меня меньше всего занимали чужие проблемы, в голове было много своих.

— Галя по крайней мере хоть как-то разрешила свою проблему, а вот что будет со мной и с Диной, совершенно непонятно, — задумчиво проговорила я.

— А что тут непонятного? — Дина пожала плечами и потерла ладони. — Выносим своих детишек и продадим их, выручив денежки.

— А как мы их выносим, если тут легче сдохнуть, чем ходить беременной?!

Просто не нужно лезть на рожон. Надо забраться терпения и дожить до положенного срока.

Неожиданно для самой себя задала ей вопрос, который занимал меня.

— Дин, а тебе сколько денег обещали?

— Но ведь эта информация не подлежит разглашению…

— Да ладно, тут все свои.

— Десять тысяч долларов.

Я облегченно вздохнула. Такая же сумма была оговорена и в моем контракте. Несмотря на казусы, с которыми мне пришлось здесь столкнуться, московская фирма работает по-честному. Получается, что для деловых людей, делающих деньги, нет разницы, с кем вступать в коммерческие отношения, из города клиент или из деревни. В сделке все равны.

— А тебе?

Дина заметно нервничала, было ясно, что ей не безразличен мой ответ»

— Столько же.

— Ровно десятка?

— Десятка.

— Значит, у них такса для всех одинаковая. Это хорошо, значит, нас не обманут.

— Ты думаешь?

— Я просто уверена.

В разговор вмешалась удивленная Галина:

— Девчонки, вы что, и вправду продаете своих детей за десятку штук?

— Правда, — почти в один голос ответили мы А что вы их так мало оценили-то?

— Их не мы оценили, а фирма, — пояснила заметно покрасневшая Дина.

— А кто за них больше даст? — поддержала я свою подругу по несчастью.

— Но ведь это просто смехотворная сумма На нее даже приличную тачку не купишь, не говоря уж о стоящей квартирке.

— Для меня это нормальные деньги. Можно прилично одеться. Шубку норковую прикупить. Я девушка не гордая, мне и подержанная иномарка подойдет, — парировала Дина. — Если эти деньги с умом тратить, на жизнь хватит.

— Я не знаю, где я смогу еще такие бабки сколотить… — грустно призналась я. — Только проституцией. А в проститутки я не пойду ни за что. Ни за какие коврижки. У меня мечта в Москву перебраться. Надоело в своей убогой деревне сидеть. Говорят, в Москве, в каком-нибудь спальном районе, можно купить комнатку в коммуналке тысяч за семь долларов. Мне большую не надо, пусть она будет совсем крохотная. Самое главное, было бы где переночевать и вещи сложить. На остальные деньги я бы приоделась, да и на жизнь тоже оставила. Затем бы куда-нибудь на работу устроилась.

— Ну, девки, вы даете! — совсем по-мужицки усмехнулась Галина. — Ну у вас и запросы! Вам от жизни самую малость нужно. Я бы за такие деньги хрен бы на что согласилась.

— Тогда дай нам больше, — рассердилась Дина.

— А на кой мне ваши дети?

— В том-то и дело, что они кроме этой фирмы никому не нужны, — Дина глубоко вдохнула и стала медленно гладить живот. — В эту фирму очень трудно попасть. Желающих много, а контракт заключают только с избранными. Сейчас все беременные чем-нибудь болеют. Время такое страшное, что каждая с патологией ходит. Если не каждая, то через одну, точно. Чтобы в нашу фирму попасть, нужно иметь отменное здоровье.