Юлия Шилова - Я убью тебя, милый

Танька крепко меня обняла и вытерла слезы.

— Это пройдет. У меня тоже так было. Успокойся, Дашенька, прошу тебя. Да выброси ты эту чертову телогрейку! Что ты с ней носишься как с писаной торбой?!

— Не могу, — вздохнула я. — А вдруг за мной придут. Вдруг увезут обратно, а без телогрейки на зоне труба, сама знаешь.

— Никто за тобой не придет! Никуда тебя не заберут! Тебе эта телогрейка больше никогда в жизни не пригодится. Дай ее мне.

Я протянула Таньке телогрейку и опустила глаза. Еще немного, и у меня начнется истерика.

— Она хорошая, новая, — бессвязно шептала я. — Если за мной придут и отправят по этапу, то без телогрейки я пропаду, замерзну…

Танька кинула телогрейку на пол и посмотрела на мои кеды.

— И это говно тоже снимай, — устало произнесла она.

— Они, конечно, дырявые, свое уже отходили, — продолжала шептать я. — У меня ботиночки были войлочные, хорошие, теплые, забрали гады. Я столько времени на фабрике за спасибо отпахала, столько дерьмовых халатов понашила, на ботиночки себе не заработала. Обидно, Танька!

— Я уже тысячу раз слышала и про твои дерьмовые ботиночки и про дырявые кеды. Снимай эту гадость как можно скорее.

Я сняла кеды и кинула их рядом с телогрейкой.

— Платье тоже снимай. На него посмотришь и сразу на зону хочется, — улыбнулась Танька.

— Может, мне еще и трусы казенные снять?

— Зачем ты их вообще после ванны надевала? В таких трусах только на зоне ходят.

Я стала нервно срывать с себя одежду. Оставшись в чем мать родила, выпрямилась, поставив одну руку на талию и вызывающе посмотрела на Таньку.

— Довольна?

— Довольна, — мотнула она головой и внимательно осмотрела мое тело.

— Да, подруга, у тебя та же беда, что и у меня. Чесотка, язвы, нарывы… У меня тоже так была Ладно, не переживай, папик достал одну китайскую мазь, помажем — через несколько дней пройдет.

Я вздрогнула, заметив Танькиного отца, выходящего из гостиной. Увидев меня, совершенно голую, рядом с ворохом одежды, валявшейся на полу, он остановился и покраснел.

— Девочки, что вы тут устроили? Таня, вы не в состоянии дойти до гардеробной?

— В состоянии. Просто именно здесь я уговорила Дарью снять с себя это дерьмо.

Папик украдкой бросил взгляд на мою фигуру, замотал головой и пошел вниз.

Позвонив в колокольчик, Танька вызвала горничную и вежливо попросила ее:

— Марья Павловна, сожгите, пожалуйста, этот хлам в камине.

— Танюша, тут же телогрейка! От нее знаешь, сколько дыма будет. Весь особняк занесет. Может, лучше в мусорный бак выкинуть? И быстрее и без неприятных последствий.

— Выкидывайте, — согласилась Танька и повела меня за собой.

Мы зашли в просторную комнату, чем-то напоминавшую маленький магазин. С правой стороны висела женская одежда, левая была забита мужскими костюмами, рубашками, свитерами, висевшими на плечиках.

— Это наша с папиком гардеробная. Посмотрим, что тут можно найти на тебя. Я тут кое-что специально прикупила для тебя.

Танька показала мне несколько дорогих костюмов и платьев.

— Это твое, Дашенька. Выбирай, что понравится. Я бы хотела видеть тебя в вечернем туалете с глубоким вырезом и полностью открытой спи-вой. Я пол-Москвы объездила, чтобы найти такой. Впрочем, нет. Давай-ка лучше сначала подлечим твои болячки, а потом уже обновим это великолепие.

— Танюш, я не смогу это надеть, — перебила Я ее.

— Почему? — расстроилась Танька. — Ладно, у тебя еще есть время подумать, а сейчас посмотри вон на тот фиолетовый костюмчик от Джорджио Армани. Мне всегда нравились его вещи… Хочешь, надень костюм, а хочешь — лиловое платье от Валентино. Пожалуй, оно больше всего подойдет для сегодняшнего вечера.

— Таня, ты меня не поняла…

— Ты не поняла. Дело не в этом.

— Не поняла?

— Все это очень дорого стоит. Я не смогу рассчитаться с тобой за такие наряды.

Танька всплеснула руками и рассмеялась.

— Какие, к черту, деньги?! Я хочу сделать тебе подарок.

— Я не могу принимать такие дорогие подарки, — вздохнула я. — Не обижайся и пойми меня правильно.

— Дашка, перестань! Полгода мы сидели с тобой в одной колонии, полгода мы ели перловую кашу и пили мутный чай из железных кружек, полгода мы стойко переносили все трудности и лишения, полгода поддерживали друг друга как могли! Меня чуть не задушили. Не думая о себе, ты бросилась меня защищать! Сколько раз ты за меня заступалась! Сколько ночей не спала, защищая мой сон! И после этого ты говоришь про какие-то деньги…

На Танькиных глазах появились слезы. Я обняла ее за плечи и тихо сказала:

— Извини, прошу тебя, извини.

Танька протянула мне коробочку с изумительно красивым бельем. Натянув кружевные трусики, я надела ярко-лиловое платье и уложила волосы.

— Фантастика, — улыбнулась Танька, натягивая вечернее платье. — Ты выглядишь как королева. Тебе кто-нибудь говорил, что ты выглядишь как королева?

— Говорил, — вздохнула я, вспомнив Глеба.

— Даша, а ты мне когда-нибудь станцуешь? Ну так, как ты танцевала в клубе?

— Станцую, — улыбнулась я. — Конечно станцую.

— Мне просто интересно, как ты это делаешь. Подожди, сейчас я подкрашусь и пойдем вниз. Самое главное, чтобы ты никого не боялась. Веди себя так, как считаешь нужным.

Минут через двадцать мы спустились вниз и зашли в просторный банкетный зал. За огромным сервированным столом сидело человек двадцать незнакомых мне людей. Увидев нас, они встали и захлопали в ладоши.

— С возвращением, с возвращением, — доносились до меня радостные возгласы.

Танька усадила меня по правую руку от папика и села рядом. Гости замолчали. Папик взял бокал и произнес тост:

— Дорогие мои! Сегодня я счастлив приветствовать здесь эту молодую, красивую девушку, которая полгода назад совершенно случайно попала в столь отдаленные места. Эта девушка отбывала срок вместе с моей любимой дочерью Таней. Мы все знаем, что такое колония: грязь, жестокость и насилие, возведенные в степень. Выжить в колонии очень трудно, особенно женщинам. Если бы не Даша, Тани не было бы сегодня вместе с нами. Эта девушка спасла моей дочери жизнь… Я хочу сказать ей свое отцовское спасибо за это и поцеловать руку.

Папик склонился надо мной и приник к моей руке.

— Спасибо тебе, девочка, — сказал он.

Гости стоя выпили шампанское. Я покраснела до кончиков ушей и лишь пригубила свой бокал.

Через некоторое время я почувствовала себя немного свободнее. Гости обсуждали свои дела, лишь изредка бросая на меня приветливые взгляды, заиграла легкая музыка, папик постоянно говорил по телефону и часто выходил в коридор.

— Не обращай на него внимания, — шепнула Танька. — Вчера наших пацанов в джипе взорвали. Поэтому у папика проблемы.