Алексей Калинин - Ответочка [СИ]

Мужчина хмуро кивнул, взял губку и начал размешивать воду. На поверхности прозрачной жидкости понемногу образовалась пена. Похоже, что губка была чем-то смочена. Кацуми отпустила одеяло и постаралась прикрыть грудь и лобок. Встала в позу Афродиты пера Ботичелли, но мужчина бесцеремонно отбросил её руки.

Кацуми вздрогнула, когда шероховатая губка коснулась соска правой груди. Мужчина провел сверху вниз, прижимая ноздреватую мочалку к ноющей коже. Вода заструилась вниз, к бетонному полу, огибая плоский живот, пробираясь через небольшую щеточку волос на лобке и размывая спермо-кровавые разводы чуть ниже.

Опять ни одной эмоции не отразилось на лице мужчины. Он намыливал Кацуми и смывал пену так же спокойно, словно был конюхом, а она вспотевшей кобылицей. Вот только скребком не пользовался, и на том спасибо. Рядом переминалась с ноги на ногу Азуми. Она ждала своей очереди, но в то же время старалась переключить внимание на себя.

Кацуми не могла удержаться от стона, когда губка прошлась по лобку и нырнула ниже. Возможно, этот стон был принят «королем» как стон страсти, но у Кацуми всё горело внутри и казалось, что вода с шипением начнет испаряться, когда коснется раскаленных половых губ.

Дыхание мужчины участилось, хотя лицо оставалось всё таким же непроницаемо жестким. Азуми кашлянула, и он медленно перевел взгляд на неё.

— Король, я вижу, что твой скипетр поднимается, набирает силу и скоро будет готов править. Позволь мне поласкать его, пока ты моешь королеву?

Кацуми тоже заметила, как ширинка шорт начала увеличиваться в размерах.

— Ты поласкаешь его потом, когда я проведу омовение. Не люблю грязных королев, — ответил мужчина и повернул Кацуми к себе спиной.

Неизвестность вкупе со страхом рисовала женщине всевозможные продолжения, вплоть до нагибания и вхождения «скипетра» сзади, но губка всего лишь прошлась по позвоночному столбу, вызвав толпу мурашек. Вода закапала на пол. Под Кацуми образовалась солидная лужа, будто она выпила очень много пива и не донесла содержимое до туалета.

Губка проходила по коже снова и снова. Дыхание мужчины стало сильнее. Кацуми оглядывалась на него, но ничего не происходило. Он всё также методично продолжал её мыть.

— Теперь ты, — губка коснулась ключицы Азуми. — Не дергайся, ты мешаешь.

— Это от возбуждения, мой король. Мы дружим с другой королевой. Она хорошая. Она даже хочет написать про тебя книгу, — тараторила Азуми, пока мужчина омывал её. — Мы вместе напишем. Мы тебя сделаем таким героем, ты совершишь столько подвигов…

Кацуми уже накинула одеяло и отошла к кровати. Она наблюдала, как мужчина колоссальных размеров моет хрупкую женщину, а оттопыренная ширинка едва не касается пупка Азуми.

— Вот теперь ты чистая. Пойдем со мной, бери таз! — коротко скомандовал мужчина и Кацуми поразил победный взгляд Азуми.

Она на в самом деле была счастлива идти следом за ним!

Мужчина отпер дверь, пара исчезла в коридоре и скрежет ключа дал понять Кацуми, что побег невозможен. Она подскочила к перегородке и начала напряженно прислушиваться к происходящему за дверью.

Какое-то время не раздавалось ни звука. Потом донесся знакомый мужской голос, который что-то диктовал. Из-за расстояния и перегородки слова звучали неразборчиво. Через пару секунд прозвенел первый женский крик.

Дженшину понравилось спокойствие старшего агента главного полицейского Минори Кимура. Эта миловидная женщина с копной волос цвета прелой соломы ледяным голосом заставила двух жирных полицейских сбавить обороты, а потом и вовсе приказала убраться из дома Ямамото. Как она объяснила — данное преступление не единичный случай, поэтому оно попадает под юрисдикцию управления. Полицейские могут идти доедать свои пончики.

Офицеры Уайт и Мацумото что-то проворчали про разнузданность конторщиков, но не стали пререкаться. Наоборот, Дженшину показалось, что он увидел облегчение на потном лице Уайта, когда тот обернулся на выходе.

Ледяной голос подействовал и на Дженшина, охладив бушующее пламя внутри. Он сделал по чашке чая и смог вполне внятно рассказать о происшедшем.

Минори делала пометки в небольшом мобильном планшете и глядела на Дженшина таким же взглядом, каким смотрела мать, когда он рассказывал про школьных хулиганов и их проделки. Тот же понимающий, ободряющий взгляд, который говорил, что всё будет хорошо и всё наладится. И хулиганы не казались такими уж мерзавцами, и проблема уменьшалась в своих размерах.

— Вы знаете, кроме Азуми Симидзу и вашей жены, за полгода пропали ещё несколько женщин. Однако, вы первый, кто хотя бы заметил похитителя. Так значит, говорите, он был больших размеров? — мягко спросила Минори.

— Да, такого гиганта я никогда раньше не видел. Возможно, это потому, что я вышел из темноты на свет, но я видел прямо-таки Халка, а потом вспышка и я очнулся уже на полу. А Кацуми… — Дженшин с трудом проглотил комок, напоминающий застрявшую оливку.

Рука старшего агента Кимура легла на колено Дженшина. Неожиданно. Он попытался отсесть, но наткнулся на насмешливо изогнутую улыбку. Решил оставить всё как есть — она же пыталась утешить. Вряд ли нужно спешить в отдел, чтобы заявить о сексуальных домогательствах со стороны агента.

— Я думаю, что всё будет хорошо и мы вскоре найдем вашу жену, мистер Ямамото, — сказала сотрудница главного полицейского управления.

Её глаза поблескивали в свете электрических ламп. Она облизнула губы, по-змеиному кратко сверкнул розовый язычок. Дженшин на миг почуял запах из её рта, похоже, что она выплюнула жвачку с ароматом дыни как раз перед входом в его дом.

Аромат духов легкий, почти невесомый. Чарующий. А глаза становятся всё больше…

— Ямамото-сан, милый! — раздался знакомый голос.

Хозяин дома словно вынырнул из бассейна с теплой и ароматной водой под ледяной ветер. Такое ощущение у него было раньше, когда он перегрелся в сауне и друзьям Кента Исикава и Масаши Хаяси пришлось вытаскивать его из комнаты и бросать в холодный бассейн. В тот момент у него перехватило дыхание, зато он тут же пришел в себя. Масаши тогда признался, что такой мощной ругани, какая вырвалась у Дженшина, он не слышал даже от деда, старого Хаяси, прозванного в Токио «грязноязычным».

— Сэкико? — спросил Дженшин скорее для того, чтобы удостовериться, что его язык шевелится и может работать.

— Да, а это кто? — взгляд Сэкико на агента Кимура вряд ли можно назвать приязненным.

Сэкико никогда не отличалась тактичностью, так что вполне могла покрыть проклятиями незнакомую женщину, которая сидела на диване рядом с Дженшином, и чья куриная лапка лежала на колене страдальца. Она бесцеремонно подошла к паре и плюхнулась пухлым задом ровно посередине. Старший агент Кимура едва успела убрать руку.