Алина Углицкая - Отчаянная

И вот теперь она оказалась здесь, на Ллуре, откуда выхода нет, зато есть человек, виновный в смерти ее сестры. И он теперь ее единоличный хозяин.

Кира не знала, как себя с ним вести. Хорган внушал ей страх, особенно после всего, что случилось. Если вчера в ратуше он казался хладнокровным и бесстрастным, то этим утром она почувствовала на себе, что скрывается под этой маской.

В Хоргане жил настоящий зверь. Дикий, жестокий и необузданный. Не знающий ни пощады, ни сожаления, и уж точно не заботящийся ни о ком, кроме себя.

Даже сейчас, когда он спал, Кира чувствовала, как его мощь подавляет ее. Она не доверяла ему, и в то же время понимала, что не выживет здесь без этого мужчины. Она полностью зависела от него, и осознание этого наполняло ее еще большим отчаянием.

Она не знала, сколько просидела так, пытаясь справиться с обрушившейся правдой. Но молодой, здоровый организм диктовал свои правила.

В животе заурчало. Громко, противно.

Вздрогнув, Кира вскинула голову и осмотрелась. Из окна виднелся кусочек свинцового неба, чуть подсвеченного красноватым солнечным светом. На Земле оно становилось таким во время заката, в плохую погоду, здесь же это был его естественный цвет.

Хорган все еще спал. Во сне он повернулся на спину и раскинул руки, как человек, не привыкший, что рядом с ним спит кто-то еще. Его могучая грудь, испещренная старыми шрамами, мерно вздымалась при каждом вдохе и опускалась при выдохе, словно кузнечные мехи, а правая рука немного свесилась вниз. На запястье вспыхнул экран ксанара, привлекая внимание девушки. Видимо, командору пришло сообщение.

Кира даже почувствовала мимолетную благодарность к тому, кто его отправил, потому что это дало ей возможность увидеть время. Три часа по Земному времени. И полдень по местному. Если учесть, что Хорган вернулся домой под утро, значит, сегодня второй день ее пребывания на этой планете.

Несколько минут девушка разглядывала спокойное лицо командора. В ее голове зрело решение.

Что ж, покинуть планету она не может, только не с этим ошейником. Ей нужно избавиться от него или найти пульт, который наверняка находится где-то в доме. К тому же после тюрьмы ей нужна небольшая передышка, чтобы подкопить силы. И документы. С тюремным штрих-кодом ей путь отсюда заказан.

Остается только сделать вид, что смирилась, и ждать, пока бдительность командора ослабнет.

И если для этого придется притворяться, что ж, она притворится. Сделает вид, что все хорошо. Станет ему послушной рабыней.

Пока он не снимет ошейник.

Там, на Земле, у нее остался один должок. Но сначала она рассчитается здесь. За мать и сестру.

Приняв решение, Кира поднялась и начала собирать свои вещи, разбросанные по полу вперемешку с одеждой Хоргана. Ей нужно одеться, пока он не проснулся. О чем она вообще думала, сидя здесь, рядом с ним, и жуя свои сопли!

Она старалась двигаться бесшумно, но это не помогло.

- Стой!

Голос Хоргана - резкий и грубый со сна - едва не сбил ее с ног. Прижимая к себе рваную майку, Кира вскинула голову.

Командор лежал, повернувшись на бок, и смотрел на нее так пристально, будто собирался проникнуть под кожу и выведать самые тайные мысли.

Под его взглядом ей захотелось стать прозрачной, невидимой. Слиться со стеной.

- Что ты делаешь? - он прищурился.

Кира нервно сглотнула. У нее появилась почти физическая потребность спрятать тело под слоем ткани, словно эта хрупкая преграда могла защитить от колючего взгляда мужчины.

Извиняться за причиненную грубость он, понятное дело, не собирался. А может, вообще не помнил, что здесь случилось.

- О... одеваюсь, сэр...

- Зачем? Ты замерзла?

Ее глаза непонимающе расширились, и он милостиво пояснил:

- В спальне тепло. Тебе не нужна одежда.

- Простите... Вы хотите, чтобы я ходила голой?

Ей казалось, что она бредит. Он же не мог такое сказать? Ведь не мог?

Она не хотела развивать эту мысль дальше, но Хорган не оставил ей выбора:

- У тебя не так много одежды, чтобы я портил ее каждый раз.

Кира на мгновение задохнулась, чувствуя, как жар приливает к щекам.

Он помнит! Хорган прекрасно все помнит и ничего не забыл!

В этот момент ей захотелось провалиться сквозь землю. Не от стыда, а от ярости, которая вспыхнула перед глазами красным маревом.

Сжав кулачки, звенящим от гнева голосом она начала:

- Сэр, простите, но...

- Это приказ.

Девушка вздрогнула, как от пощечины.

Хорган хмуро отметил, как изменилось лицо девчонки. Как вспыхнули ее щеки алым румянцем, а в глазах мелькнула здоровая злость.

Он припомнил ее имя и то, как она оказалась здесь. Припомнил и события этой ночи, когда ввалился в свою спальню, ведомый чувственным запахом.

Давно он не чувствовал такого животного позыва. Давно никого так не хотел - до боли, до умопомрачения, до полной потери себя.

Этой ночью он будто сорвался с цепи, пытаясь утопить свое горе, свое одиночество в доступной женской плоти. Он словно вернулся в прошлое, в счастливое прошлое, где у него была она - его майская девочка. На пару часов он позволил себе представить, что она жива, что они снова вместе. Что это в ее тело он входит, ее стоны слышит...

Но вот пришло утро, а вместе с ним вернулась и суровая действительность.

Сейчас перед Хорганом стояла не Майя. Это была абсолютно чужая, перепуганная девчонка, пытавшаяся храбриться. Она смотрела исподлобья затравленным зверьком и прижимала к груди рваную тряпку, которая вряд ли могла что-то прикрыть.

И именно эту девочку он мучил несколько часов подряд. На ее бледной коже немым укором светились темные отметины от его пальцев и губ.

Где-то глубоко внутри его царапнуло что-то, похожее на сожаление, но быстро исчезло. Он ведь не первый у этой малышки, так чего о ней беспокоиться? Разве она не преступница, добровольно выбравшая такую судьбу?

И раз уж она попала сюда, он ее не отпустит.

Стоило только подумать об этом, как сильное тело дерранга отозвалось на присутствие девушки так, словно и не было этой ночи.

Сев на кровати и не заморачиваясь тем, чтобы прикрыться, Хорган потянулся всем телом, демонстрируя свою мощь. Словно хищник, разминающийся после сна. Затем снова глянул на девушку:

- Повтори, как тебя зовут и откуда ты.

Ее глаза сузились, а подбородок задрожал, будто она пыталась сдержать ругательство, вертевшееся на языке. Потом отрывисто бросила:

- Кира. Кира Догилева. Земля...

- Город-122, да, я помню. Кстати, твое досье весьма впечатляет. - Он усмехнулся, отмечая, как она стиснула зубы. - Еще не успела закончить институт, а уже три статьи. Корпоративный шпионаж, хищение ценных бумаг и подделка документов.

В его словах, в его взгляде, в самой его позе было столько небрежности, что Кира не выдержала. Все ее благие намерения полетели к чертям.