Ника Иванова - Мой крутой поворот [СИ]

— Здравствуйте, Катя.

— Д-добрый день.

— Меня зовут Серж Лакруа. Костас мой любимый человек, — она дёрнулась. Правильно, бойся, девочка. — У вас есть то, что мне нужно. И ещё у меня есть к вам, Катя, деловое предложение. Очень хорошо оплачиваемое.

— Какое? — Деньги у тебя на первом месте, кто бы сомневался. Алчная же у тебя натура, девочка. Сыграем на этом.

— Сначала дело, потом я озвучу своё предложение и цену, — я забросил наживку, она проглотила и кивнула. — Вы, Катя, подписываете все документы на передачу Никаса его отцу. Подписываете отказ от ребенка и от всех прав по отношению к нему.

— Нет! Я не отдам сына педику, — презрительно фыркнула эта горе-мамаша.

— Подпишешь! — Катя передёрнулась от моего голоса. — Я могу посадить тебя за похищение Марины Дмитриадис, за содействие в попытке похищения Костаса Дмитриадиса и соучастие в попытке его убийства.

— Я здесь ни при чём, — Катя в панике вскочила из кресла, голос дрожал, слёзы текли. Актриса! Всё ты знала, дрянь, только ума не хватило понять, что эти игры не твоего уровня.

— Сядь! Срок тебе грозит приличный и только очень хороший адвокат сможет доказать, что покойный Стас, — я сделал паузу, её зрачки расширились, — тебя заставил.

— Это вы… его…

— Нет, конечно. Он сам слетел с обрыва. Так спешил сбежать, бросив вас всех!

— Что мне делать? Я не хочу в тюрьму…

— Подпишешь документы, а я организую тебе лучшего адвоката! Ты всё равно бездарная мать, ты не любишь детей! Ты родила сына только затем, чтобы получить деньги семьи Дмитриадис и мы оба это знаем. Итак, Катя, ваш ответ.

— Я согласна. Когда подписать?

— Вечером привезут готовые документы.

— А какое предложение?

— Ты родишь мне ребёнка, как суррогатная мать.

— С какой радости? Я не хочу больше рожать!

— Я заплачу тебе достаточно, чтобы ты год прожила в столице, ни в чём не нуждаясь. Введу в элитные клубы, где бывают известные и, богатые, холостые мужчины. Если не будешь такой дурой, найдешь за год себе мужа и будешь жить, как мечтала. Ты довольно красива, не глупа, если захочешь, у тебя хорошие манеры. Цена новой жизни — ребёнок!

— Я к нему тоже не буду иметь отношения? — Катя смотрела в пол.

— Нет! Да и зачем тебе дети, Катя? Ты не создана быть матерью. Ты красивая бабочка!

— Бабочки долго не живут.

— Всё зависит от тебя. Если не будешь влипать в такие компании, как со Стасом, проживёшь долго! И, возможно, счастливо. Подумай. Я жду ответ через час. Если ты согласишься, то после улаживания дел с законом, я отправлю тебя в Москву, в частную клинику. Там пройдёшь все обследования и процедуры. Я не хочу тянуть с зачатием.

— Уже всё спланировали? А если я не захочу? — Катя откинулась на спинку кресла, и посмотрела мне в глаза. Я зло ухмыльнулся.

— Ты разлюбила деньги и комфорт?

Мы оба понимали, что выиграл я. У этой девицы была хорошая наследственность. Дед и бабка, отец и мать были очень умными и хорошими людьми. Только на Кате природа слегка отдохнула. Через час она сообщила мне, что согласна. Я позвонил своему адвокату и процесс был запущен. А я пошёл спать! Завтра рано утром необходимо встретить самолёт отца. Вовремя же он решил приехать!

Рано утром забрал отца из аэропорта и отвёз в особняк, отдохнуть. Днём нас ждали дела в офисе. К весне должны сдать последний объект. Проект будет полностью запущен в работу. Почти пять лет труда и мотаний туда-сюда! Санатории на побережье, гостиницы в городе, рестораны и элитные клубы. Плюс к этому ремонт дорог, больницы и другие мелочи. Для клиентов должны быть все условия, и тогда они с удовольствием приезжают к тебе, и платят приличные деньги за комфорт. И этот комфорт мы должны обеспечить. По рассказам мамы её родной город когда-то, ещё при СССР был весьма приличным и популярным курортом. Мы не строили только для миллионеров, здесь больший расчёт был на эконом-класс.

Днём я заскочил к Костасу и с радостью узнал, что он уже приходил в себя, от наркоза отошёл нормально. Пока спит. И снова я понесся по делам. Отец остался вполне доволен, хоть и потаскал меня по многим объектам и уже работающим, и тем, что были в процессе доделки. Очень высоко оценил ресторан французской кухни, но больше всего его впечатлил Анатоль. Даже попытался переманить моего повара, но… Анатоль с важным видом сказал, что если он уйдёт то, кто будет готовить для Костаса его любимый десерт? Поэтому он остаётся со мной, ибо не может так жестоко поступить с бедным парнем! Лицо моего отца надо было видеть! Я, конечно, сразу понял, что Анатоль просто в шутливой форме отказал моему отцу, хотя в каждой шутке есть доля правды. Мой персонал обожал моего любимого человека. Отец побыл немного в шоке, потом понял, что над ним подшутили и долго смеялся. Он сказал, что раз Костас так обаял повара, что он отказался от работы в Париже, значит, он явно личность интересная и захотел поехать со мной в больницу. О планах по поводу Кати я не сказал ни отцу, ни маме, ни тем более Костасу. Вот когда будут известны результаты, тогда и скажу. Документы она уже подписала.

POV Костас.

Я никогда раньше не попадал в больницу. Максимум, чем я болел — это простуда, да и та в лёгкой форме. А теперь я тем более не хочу попадать в это заведение ни-ког-да! Наркоз — это гадость! Хотя врач заверил меня, что мой организм отошёл от наркоза быстро и почти безболезненно. Это по его мнению! Вечером меня разбудили тихие голоса. Один очень знакомый, а второй чужой, но со знакомыми интонациями. Говорили по-французски и я спросонья не совсем понял о чём. Глаза не открыл, но прислушался. Оказалось, что говорили-то обо мне! И тут я вспомнил, что должен был прилететь отец Сержа! Чёрт возьми! Любимое ругательство Сержа прилипло и ко мне, улыбнулся я про себя. Мой француз редко ругался, но эти слова повторял часто.

— А он у тебя красавчик! Теперь я понимаю, чем он тебя зацепил.

— Да! Зацепил. Но ведь не только внешностью, отец. Он замечательный, но такой упёртый… Я чуть сам вчера не умер, пока мы довезли его в больницу.

— Лучше скажи, сын, как вы его одного отпустили? Куда смотрел твой Егор?

— Я же сказал, что это на редкость упрямый парень! Вышел попросить кофе и исчез! Хорошо хоть в браслете маячок был, иначе я не знаю, что… — и тут до меня дошло! Я открыл глаза и прошипел на французском.

— Убью, Серж!!!

— Хм, — хмыкнул незнакомый голос. Я чуть повернул голову, и увидел постаревшую копию Сержа. Импозантную такую копию!

— Извините, господин Лакруа! Ваш сын параноик!

— Ты ещё скажи мне, что я был не прав! — Серж прямо раздулся от гнева.

— Прав! Но маячок — это слишком!

— Не слишком!

— Слишком! — Пьер рассмеялся, а мы замолчали. Я вдруг понял, что веду себя, как обиженный мальчишка. — Прости. Спасибо!