Натали Нельсон - Оковы Амайнаны

- Круйдрен – это странник, который может открыть дверь между мирами. И если на свет появится Круйдрен, значит, в недалёком будущем грядёт пришествие Гелала. Твой ребёнок… твоя дочь… - Мертен тяжело вздохнул, отпил из кружки и наконец произнёс. – Она – Круйдрен.

Женщины вздрогнули. У Берты потекли слёзы, она стала давиться молоком и кашлять. Ей снова вспомнились все ночные кошмары – погоня, гибель дочери на её глазах, чувство безысходной тоски. Девушка выронила кружку и разрыдалась. Бедная её девочка, и на какое страшное испытание родится это дитя.

- Зачем вы сказали ей всё это?

Грета была необычайно зла на этого не слишком чуткого мага. Сказать измученной беременной женщине ночью среди неупокоенных душ такое.

- Она должна знать правду, - Мертен удивлённо смотрел на неё.

- Ваша дурацкая правда могла и подождать. Вроде уже немолодой маг, могли и сообразить, что такие вещи не говорят вот так, без подготовки, да ещё ночью.

- Ну и что бы это изменило, скажи я это при свете дня? – спросил маг ехидным голосом.

- Нам после этого не пришлось бы спать на земле, в каком-то неизвестном месте, кишащем неупокоенными душами. Воистину, у всех мужчин с головой не в порядке. И никакого такта. Где вас вообще воспитывали?

Грета распалялась всё больше и больше. Напряжение последнего дня требовало выхода, но, в отличие от Берты, плакать у неё не получалось, поэтому она просто стала орать на обалдевшего от такой наглости Магистра:

- Вы не маг, а безмозглый старый килли. Довести девушку до такого! Да еще и беременную. Мало она без вас слёз пролила. Отказалась от любимого, столько времени жила в страхе, не понимая, кто растёт у неё в животе. И тут вы со своей правдой. Идиот!

Последнее слово почему-то подхватило эхо, что было странно, так как до этого никакого эха не было и в помине.

Магистр, на которого последний раз кричала его любимая бабушка лет так семьсот назад за подпалённый сарайчик, недоумённо наблюдал за Гретой. Он давно отвык от такого к себе отношения и был крайне удивлён дерзостью её тона.

- Госпожа Грета, вы вообще понимаете, с кем говорите? Мне ничего не стоит стереть вас в порошок за секунду.

Но нет ничего страшнее разъярённой женщины. Грету явно понесло.

- Нет, вы посмотрите на него! Вот гад болотный, ещё и угрожает! Ну давайте, стирайте в порошок. Похвалитесь потом друзьям, как беременную до слёз довели, а её тётку в порошок превратили за пару неприятных слов. Есть чем гордиться. Великий Магистр! Путеводная звезда Южного Кварта!

Грета со всей силы пнула стоящий на земле кувшин, и он улетел за пределы круга, потревожив белые тени. Шёпот неупокоенных усилился и стал несколько возмущённым. Тут она слегка оробела, осознав, где находится. Кто его знает, как души отреагируют на её дебош. Женщина опустилась на шерстяное одеяло рядом с Бертой. Та уже не плакала и последние несколько минут с интересом наблюдала за тёткой в гневе. Грета, выпустив пар, демонстративно села спиной к магу и стала жевать свой кусок хлеба. Молчали все. Даже природа вокруг несколько притихла. Ни листик не шелохнётся, ни зверюшка не прошуршит. Мертен, к счастью, был личностью адекватной и понимал переживания тётки, поэтому не стал нагнетать обстановку, а сказал примирительно:

- Ну во всём нашем путешествии сюда есть большой плюс. Мы знаем, что у Берты родится спасительница мира, а наша задача – защитить эту девочку от зла. Поэтому не будем спорить, а лучше разработаем план дальнейших действий, как уберечь этого ребёнка.

Грета молчала.

- Я думаю ей нужно продолжить учиться пока живот не заметен, а ближе к родам мы постараемся переправить её в Северный Кварт. Будет там под присмотром моего друга. Это надёжнее, чем оставлять её здесь. Никто ведь не пойдет против Высшего.

Грета вздохнула, стряхнула крошки с подола платья и легла, укрывшись свободным концом одеяла, спиной к Магистру. Она напряжённо размышляла. Многие столетия их род связывали с Гелалом. Почему? Откуда все эти сплетни о них? Что легло в их основу? Грета вспомнила, что в конторе старосты в их деревне бережно хранятся старые летописи. Может в них что-то можно найти? Она, не поворачиваясь, произнесла:

- Берте придётся какое-то время пожить у вас, господин Магистр. Я завтра должна буду ненадолго уехать.

- Зачем, тётя? Вы же вроде не собирались никуда? – Берта забеспокоилась.

Мертен решил пока ни о чём не расспрашивать, и, хотя забота о девушке и могла доставить ему только неудобство, согласился:

- Хорошо, госпожа Грета, а сейчас давайте спать. Завтра будет тяжёлый день.

Пробуждение было тяжёлым, никогда до этого момента я не чувствовала себя словно раздавленная катком. Так практически и было. Я лежала на животе на кровати, подмятая Эйнаром, лежала и боялась пошевелиться. Все мои предыдущие попытки «отползти» заканчивались одним и тем же. Меня резко прижимали к себе рукой, и начинался новый сеанс бурных ласк. Ужас состоял в том, что моё тело тут же реагировало ответным возбуждением, несмотря на пугающий вид мужчины рядом со мной. Стоило мне вспомнить его язык, глаза, заострённые зубы и хриплое нечеловеческое рычание в моменты наслаждения, как сердце заколотилось, и снова стало страшно. Захотелось бежать отсюда на все четыре стороны, забиться в какую-нибудь нору и там прожить остаток жизни. Дыхание Эйнара сбилось, а его руки вновь поползли по чувствительным точкам моего тела. Организм предательски откликнулся внутренним жаром, а мозг упорно не хотел сдаваться во власть этого дурмана. «Алина, очнись, - говорила я себе. – Это извращение делать это с нЕлюдем!». Для мужчины же все мои переживания и борьба сознательного с бессознательным оставались загадкой. Я уже почти решилась остановить его, как в дверь стали настойчиво колотить.

- Эйнар, сейчас же открой дверь! Я не уйду и буду стучать пока ты не откроешь!

Это был голос леди Соллейи. Мужчина откатился от меня, мгновение полежал на спине, затем ему пришлось встать и надеть на себя пижаму. Когда он открыл дверь, его мать, сама ещё в пеньюаре, практически влетела в спальню.

- Что ты творишь? – Она говорила возмущённо, затем внимательно посмотрела на него:

– Ты себя видел? Ты видел на кого ты стал похож? Ты должен поесть прямо сейчас!

По-видимому, Эйнар ответил ей что-то ментально, потому что я услышала после паузы:

- Нет, не потом, а сейчас, и я не уйду, пока не увижу тебя в обычном виде!

Эйнар тяжело вздохнул, раскинул руки и стал «есть». В этот раз это длилось дольше. Я снова увидела прозрачную субстанцию, бегущую в его волосы и пальцы, а Амайнанова ниточка ярко загорелась. Ну вот и мне достанется немного энергии, а то за бессонную ночь я вконец истощилась. Организм тут же почувствовал себя намного бодрее. Эйнар остановился, но леди Соллейя, продолжавшая неотрывно наблюдать за ним, потребовала: