Аманда Буше - Проклятие весны

Она не хотела возлагать надежды на камень, от которого частично зависит их будущее. Тот может потеряться или разбиться.

Обернувшись, Дарик посмотрел на багровую стену. Его рот сжался.

— Мне это совсем не нравится.

— Ты достанешь кристалл, — настаивала Рейн. — Я уничтожу иллюзию.

Его брови сошлись на переносице, но он кивнул и принялся выкапывать другой камень.

— Жизнь была бы легче — и, возможно, безопаснее — если бы у меня хватило сил отказать тебе хоть в чём-либо.

Рейн промолчала. Дарик отлично справился с этой задачей, отказавшись поцеловать её в библиотеке.

Стоило Дарику вытащить камень и взять его в руку, как тот превратился в длинную извивающуюся змею с чёрной чешуёй.

Рейн подпрыгнула, отскочив назад. Она ожидала увидеть идентичного стража или, по крайней мере, кого-то красного. Змея ударила её, и Рейн быстро среагировала. Дыхание судорожно вырвалось от страха, когда она ударила рептилию наотмашь, чувствуя, как рука проходит прямо через то, что должно было быть твёрдыми клыками и треугольной головой. Иллюзия развеялась, а Дарик по-прежнему держал кровавый камень.

— Всемогущая Брэйлиан! — Она судорожно выдохнула, а потом дико расхохоталась. — И все равно это было жутко.

Ухмыльнувшись, Дарик убрал кристалл в сумку ко второму.

— Напомни мне никогда не злить тебя.

Рейн тихо фыркнула.

— Напомни солнцу не светить.

Его брови поползли на лоб, и на лице появилось игриво уязвлённое выражение.

— Значит, я каждый день тебя злю?

— Нет, — призналась она. — Большую часть времени ты — мой герой.

Дарик коснулся подбородка Рейн, приподняв лицо. Их глаза встретились, и у неё перехватило дыхание.

Он погладил её по щеке, и его глубокий голос окутал Капельку, даря утешение и убежище. Дом.

— Ты моя героиня сегодня и каждый день, Рейн. Ты видела сквозь первую иллюзию. Ты добыла столь необходимые нам кровавые камни.

Рейн пыталась сдержать непролитые жгучие слёзы. Если она потеряет Дарика из-за Астреи Найтхолл, её сердце разобьётся и зачахнет, как Леден.

Дарик опустил руку и повернулся к выходу.

— Давай скорее покинем это место.

Кивнув, Рейн направилась навстречу свету.

Дарик испытал облегчение, когда они добрались до лошадей. Перевалило далеко за полночь, и он сколько смог набрал воды из глубокого ручья у подножья Альдер, а Рейн лишь силой мысли освободила ведьму с Пещер от зелёных пут. Разъярённая старуха изрыгала проклятия на их головы от входа в пещеры, но, к счастью, не на колдовском языке.

Несмотря на темноту и раненое плечо Рейн, они по молчаливому сговору сели верхом и скакали, пока не оказались более чем в лиге от ведьмы и её криков. Найденный ими пустой заброшенный фермерский дом оказался неплохим убежищем. Во всяком случае, в нём имелось три стены и половина крыши.

— Завтра будет теплее, — предсказала Рейн, принюхиваясь.

— Сегодня всё ещё холодно. — Дарик накинул ей на плечи дополнительный плащ.

Они в нескольких часах езды от любого города или постоялого двора, иначе он бы постарался найти им лучший ночлег. Вот в чём особенность магов: по своей сути они таинственны, обычно неприятны и живут отшельниками во всеми забытой глуши.

Дарик доверял инстинктам Рейн, особенно в отношении погоды. Возможно, завтра поутру их встретит первый настоящий весенний день, если весну без дождей можно таковой назвать.

— Мне нужно обработать рану на твоём плече. — Дарик сожалел, что не смог сделать этого раньше. Он принёс из тёмного угла шаткий табурет для дойки и поставил его у костра. — Присядь.

Рейн не спешила выполнить его просьбу.

— Всё хорошо.

Дарик не стал спорить на сей счёт. Сделанного не воротишь.

— Пропитанная кровью туника прилипла к струпьям, и мне придётся срезать ткань. А теперь, садись.

Тонкие брови Рейн удивлённо поползли вверх.

— С каких это пор ты стал таким властным?

— Добродушие переоценивают, если в результате любимые умирают от инфекции, — спокойно заявил Дарик.

Рейн поджала губы, словно собираясь возразить, но потом отбросила в сторону оба плаща и села спиной к нему.

— Доволен.

«Разве я много о чём просил?»

— Не совсем.

Через мгновение Рейн вздохнула.

— Я тоже.

Грядущее вернулось к ним, точно саван, тёмный и тяжёлый, заслонив лунный свет. Дарику пришлось полагаться только на разведённый им огонь.

С помощью кинжала Дарик разрезал блузу на спине Рейн, а затем осторожно снял ткань с плеча. Изо всех сил стараясь не любоваться видом обнажённой спины, однако жемчужная кожа и тонкий изгиб позвоночника служили пьянящим напоминанием о том, что они одни, и она частично обнажена перед ним.

— Дарик? — он услышал неуверенность в её голосе.

— Да?

«Мучительная пытка — не прикасаться к ней», — пронеслось в его голове.

— Неужели всё так плохо? Тебе же не придётся накладывать швы?

Он откашлялся, прежде чем ответить:

— Нет. Мне просто нужно обработать рану.

— Тебя не знобит? — Она нахмурилась, глядя на него через своё невредимое плечо. — У тебя охрип голос. Надеюсь, ты часом не заболел.

— Поверь мне, — пробормотал он, осторожно вытаскивая последний клочок ткани из раны. — Мне чересчур жарко.

Рейн высвободила руки из обвисшей блузы и прижала испорченную одежду к груди.

— А мне холодно. — Она вздрогнула, когда он отвёл её волосы в сторону.

— Это тебя согреет.

Дарик потянулся и палкой вытянул тряпку из кипящей воды. Позволив ей остыть пару мгновений, он отжал излишки, а потом прижал к ране материал, от которого поднимался пар.

С её губ сорвался тихий стон.

— Как же приятно.

Дарик был не в силах вымолвить ни слова. Он повторил процедуру и закончил очищать рану.

— Ты отлично справляешься, — заметила Рейн. — Ты скрывал от меня талант к целительству?

— К сожалению, нет. Я лишь пытаюсь руководствоваться здравым смыслом.

— Это один из тех моментов, когда тебе стоит с помощью маленькой лжи попытаться меня успокоить, — поддразнила она.

— Я приберёг этот коварный приём на особый случай.

— Какой? — спросила она.

Дарик откупорил маленькую фляжку со спиртом, которую захватил с собой на всякий случай. Он никогда не пил эту дрянь, хотя знал, что искусные целители используют спирт, чтобы обработать раны и не допустить заражения. Смочив тряпку дурно пахнущей жидкостью, Дарик глубоко вздохнул, собираясь с духом.

— Это совсем не больно, — солгал он, прижав ткань к порезу на плече Рейн.