Алексей Плуцер-Сарно - Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Порою ноги чуть волочит,
Хуй не стоит, хоть отруби.
Она ж и знать того не хочет:
Хоть плачь, но все-таки еби!

В подобной каторге едва ли
Протянешь долго. Год прошел,
И бедный муж в тот мир ушел,
Где нет ни ебли, ни печали.

О, жены, верные супругам!
Желая быть вам лучшим другом
Прошу я: хоть по временам
Давайте отдыхать хуям!

Вдова, не в силах пылкость нрава
И женской страсти обуздать,
Пошла налево и направо
И всем, и каждому давать.

Ебли ее и молодые
И старики и пожилые -
Все, кому ебля по нутру,
Во вдовью лазили дыру.

О вы, замужние, о вдовы,
И девы (целки тут не в счет),
Позвольте мне вам наперед
Сказать про еблю два-три слова.

Ебитесь все вы на здоровье,
Отбросив глупый, ложный стыд -
Позвольте лишь одно условье
Поставить, так сказать, на вид:

Ебитесь с толком, аккуратней -
Чем реже ебля, тем приятней,
Но боже вас оборони
От беспорядочной ебни!

От необузданности страсти
Вас ждут и горе, и напасти,
И не насытит вас тогда
Обыкновенная елда.

Три года ебли бесшабашной,
Как сон для вдовушки прошли,
И вот томленье муки страстной,
И грусть на сердце ей легли.

Её уже не занимало,
Чем раньше жизнь была полна,
Кого-то тщетно все искала,
И не могла найти она.

Всех ебарей знакомы лица,
Их ординарные хуи
Приелись ей, и вот вдовица
Грустит и точит слез струи.

И даже в ебле же обычной
Ей угодить никто не мог:
У одного — хуй неприличный,
А у другого — короток.

У третьего — уж тонок очень,
А у четвертого — муде
Похожи на качан капусты
И больно бьются по манде.

То сетует она на яйца —
Не видны, словно у скопца,
То хуй не больше, чем у зайца…
Капризам, словом, нет конца.

Вдова томится молодая,
Вдове не спится — вот беда,
Уж сколько времени, не знаю,
Была в бездействии пизда.

И вот по здравому сужденью
Не видя толку уж ни в ком,
Она к такому заключенью
Пришла раскинувши умом:

"Мелки в наш век пошли людишки —
Хуев уж нет — одни хуишки,
Но нужно мне, иль так иль сяк,
Найти себе большой елдак!

Мужчина нужен мне с елдою,
Чтобы когда меня он еб,
Под ним вертелась я юлою,
И чтоб глаза ушли на лоб.

Чтобы дыханье захватило,
Чтоб зуб на зуб не попадал!
Чтоб все на свете я забыла,
Чтоб хуй до сердца доставал."

О вдовы — бляди всего света,
Уж знать, зашла моя планета,
Теперь не ется больше мне
В родной и близкой стороне.

Ни днем, ни ночью нет покоя,
Вдова решила сводню звать.
Мужчину с длинною елдою
Уж та сумеет отыскать.

В Замоскворечье, на Полянке
Стоял домишко в три окна.
Принадлежал тот дом мещанке
Матрене Марковне.

Она Жила без горя и печали,
И эту даму в тех краях
За сваху ловкую считали
Во всех купеческих домах.

Но эта тихенькая жрица,
Преклонных лет уже девица
Свершая брачные дела
Прекрасной своднею слыла.

Иной купчихе — бабе сдобной,
Живущей с мужем-стариком,
Устроит Марковна удобно
Свиданье с ебарем тайком.

Иль по другой какой причине
Жену свою муж не ебет,
Та затоскует по мужчине -
И ей Матрена хуй найдет.

Иная, в праздности тоскуя,
Захочет для забавы хуя,
Матрена снова тут как тут,
Глядишь — бабенку уж ебут!

Порой она входила в сделку:
Иной захочет гастроном
Свой хуй полакомить — и целку
К нему ведет Матрена в дом.

Матрена все подворье знала,
Умела залечить манду,
Мочой бобровой торговала
И целкой делала пизду.

И вот за этой, всему свету
Известной сводню тайком
Вдова отправила карету
И ждет Матрену за чайком.

Вошедши, сводня поклонилась,
На образа перекрестясь,
Хозяйке чинно поклонилась
И так промолвила, садясь:

"Зачем прислала, дорогая?!
Али во мне нужда какая?
Изволь, хоть душу заложу,
А уж тебе я угожу!

Коль хочешь, женишка спроворю,
Иль просто чешется пизда?
Я в этот раз такому горю
Могу помочь, как и всегда.

Без ебли, милая, зачахнешь,
И жизнь вся станет не мила,
Но для тебя я припасла
Такого ебаря, что ахнешь!"

“Спасибо, Марковна, на слове, -
На это молвила вдова, -
Хоть ебарь твой и наготове,
Но пригодится мне едва.

Мне нужен длинный хуй, здоровый,
Не меньше, чем восьмивершковый,
Не дам я малому хую
Посуду пакостить свою!"

Матрена табачку нюхнула,
И, помолчав минуты две,
О чем-то глубоко вздохнула
И так промолвила вдове:

"Трудненько, милая, трудненько,
Такую отыскать елду,
С восьми вершков ты сбавь маленько –
Тогда, быть может, и найду.

Есть у меня тут на примете
Один парнишка. Ей-же-ей,
Не отыскать на белом свете
Такого хуя у людей!

Сама я, грешная, смотрела
Намедни хуй у паренька.
И, увидавши, обомлела -
Как есть пожарная кишка!

У жеребца — и то короче,
Ему не то что баб скоблить,
А — будь то сказано не к ночи! -
Лишь впору им чертей глушить.

Сам парень видный и дородный,
Тебе, красавица, под стать,
Происхожденьем благородный -
Лука Мудищев его звать.

Но вот беда: теперь Лукашка
Сидит без брюк и без сапог -
Все пропил в кабаке, бедняжка,
Как есть до самых до порток."

Вдова в волнении внимала
Рассказам сводни о Луке
И сладость ебли предвкушала
В мечтах о дивном елдаке.

Не в силах побороть волненья,
Она к Матрене подошла
И со слезами умиленья
Ее в объятья привлекла.

"Матрена, сваха дорогая,
Будь для меня ты мать родная:
Луку Мудищева найди
И поскорее приведи!

Дам денег, сколько ты захочешь,
А ты сама уж похлопочешь,
Одеть приличнее Луку
И быть с ним завтра к вечерку".

"Изволь, голубка, беспременно
К нему я завтра же пойду,
Экипирую преотменно,
А вечерком и приведу."

И вот две радужных бумажки
Вдова выносит ей в руке,
И просит сводню без оттяжки
Сходить немедленно к Луке.

Походкой быстрой, семенящей,
Матрена скрылася за дверь,
И вот моя вдова теперь
В мечтах о ебле предстоящей.