Алексей Плуцер-Сарно - Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Распихались все по партам.
Достают журналы, карты.
Кто — колеса, — чтоб забыться.
В общем, все хотят учиться.

Девки тоже не отстанут,
Достают по Мопассану,
И с тоской в душе читают,
Как во Франции кончают.

В общем все идет обычно,
Все ведут себя прилично.
Так бы кончился урок,
Если б случай не помог:

Мел упал — училка — раком —,
Обнажив при этом сраку.
Тут не выдержал Андрей
/ Самый злостный лиходей /.

Он в ширинке член находит
И рукою быстро водит.
И по роже видно ясно,
Что мешать ему опасно.

Все бы были пустяки,
Но тут девки засекли,
Что Андрей вот — вот кончает.
Ну а бабы — каждый знает!

Только хуй где углядит
И на нем уже сидит.
Ну а тут такое дело!
Дрочат хуй, да так умело!

Тут уже не до урока.
Да еще училки жопа-
Мел крошится — зад мелькает -
Тут уж всякий понимает,

Что училка неспроста
Мел роняла раз полста.
Из — за парты встал Данила
И достал свое хуило.

Надо, братцы, вам сказать,
Что хуило был — на пять —!
Шел к доске Данила шагом,
С хуем, поднятым как флагом.

Про училку что сказать — !
Вновь нагнулась мел искать.
И Данила прямо с шагу
Хуй втыкает ей как шпагу.

А училка стонет, блядь -
Вам за четверть ставлю ПЯТЬ!
Тут ребята осмелели,
И к училке подлетели.

Кто ей за щеку пихает,
Кто ей на спину кончает -
В общем всех тревожит нас
Успеваемость за класс.

Ей вставляют трое сразу
И ебут как по заказу.
Но училка — то с разбором.
Наплевать что дрючат хором.

Кому ПЯТЬ, кому ЧЕТЫРЕ -
У самой уж жопа в мыле,
Но так просто не сдается -
Все ебется и ебется.

Видят девки — плохо дело!
Уж пизда у всех вспотела,
Но не чувствуется в ней
Ни оценок, ни парней.

Зарычали тут девицы,
Как рассерженные львицы.
Стали на ребят бросаться -
Пососать или ебаться.

Пацаны, кто сдал — зачет —,
Смело двинулись вперед.
Девок трахают на партах,
На журналах и на картах,

Ерзая короткой стрижкой
По франзузким всяким книжкам.
Даже тихая Лариса
/ Та, что дочка директрисы /

Бюст вождя в шкафу берет,
Между ног себе сует.
Ленин был большой и лысый -
Это нравится Ларисе -

Дым столбом — весь класс ебется.
Сперма, словно речка льется -
Стоны там и стоны тут -
Ты ебешь, тебя ебут -

Это блядство долго длилось,
Но училка торопилась,
Чтоб — зачет — у всех принять -
Успеваемость поднять.

Получив оценок впрок,
Уложились все в урок.
Да — а, ребята! Что там было!
Так училка нас — учила —,

Что на следующий день
Класс ушел на — бюллетень —.
Может все бы обошлось,
Объясняться — б не пришлось,

Да училка проболталась,
Что с ребятами ебалась.
Ей за это педагоги
Выговор влепили строгий.

Что одна весь класс ебла,
А коллег не позвала.
И с тех пор наш класс балдеет,
Сил в учебе не жалеет.

Педагоги не, стесняясь,
Всех ебут, не разбираясь.
Мы ебли и нас ебли -
Достижения росли.

И в журнале — Пионер -
Нас поставили в пример!
Что тут братцы началось!
Словно небо взорвалось.

Понаслали делегаций,
Уши глохнут от оваций.
Им тупым м невдомек,
Что решает здесь хуек!

Хуй с пиздой — основа мира,
Хоть дворца, а хоть сортира.
Будь красавец, иль Кащей -
Такова вот суть вещей!

Быстро месяцы летели,
Наши девки — залетели —.
Школу кончили экстазом,
А потом рожали разом.

Хорошо учиться в школе.
Это было все на воле.
А что в армии творится -
На другой рассказ сгодится!

Печник Сергеич, на все руки дока,
Любую печку сделает до срока
Молва об ём звенит на всю округу,
И даже за границею немного…
Однажды в их колхоз «ЗАВЕТ ВОЛОДИ»
Владимир Ленин прибыл на подводе,
С супругой юной комсомолкой Надей,
Решили жизнь себе начать другую.
Но Бог, погоду выдал неживую,
И вот беда, здесь холода,
А печь не греет ничерта.
Одним Марксизмом грет не будешь,
Знать, печку надо починять.
Ильич Владимир парень головастый,
И Женка вроде тоже не дурна,
Однако избавленья от напасти
Найти Самим им видно, не судьба!
Сидели, горевали возле печки,
И жгли, сугрева ради, божьи свечки.
На радость иль на беду не знаю,
Печник Сергеич, мимо проползал
Он здорово нажрался отмечая,
Великую годину октября.
Пред пьяным рылом
Дверь Ему Предстала
Вокруг неё парилось,
За Порог ввалился он,
Представился сначала,
— Печник Сергеич, я,
— Вот блядь, продрог.
И тут же повалился на порог.
— Ведать, сильно, земное притяженье.
— А может у него обмороженье?
Воскликнул Ленин.
— Наденька скорей,
— Ложи его в пастель,
— Раздень, согрей.
— Ты телом своим теплым и упругим,
— Как в тундре чукчей, греют их подруги,
— А то бы чукчи вымерли давно,
— Ложись скорей Надежда под него.
— А я, вот здесь на лавке прикорну,
— А утром разберемся что к чему……
Печник проснулся, жутко ссать хотелось,
В сознанье всякая, галиматья, вертелась.
А тут бабища голая под боком
Ну а Сергеич на все руки дока,
Все получилось просто заебись.
Ленин встал, надел фуфайку,
Вздрочил, испачкав и трусы и майку,
Но не предав этому значенья.
А яйца от холода звинели.
— Ну где же ВЫ Весенние капели?
— Не уж-то не дожить до потепленья?
Морозец до костей,
Ну не удобно так будить гостей.
— А-а хули, можно подождать.
И Карла Маркса вышел почитать.
Пока Володя чтением гонимый,
Так гулко впитывал нагроможденье строк,
Печник проснувшись пару палок кинул,
Чем вызвал полный Наденьки восторг.
Ильич вошел, давая знать,
Что хватит спать.
— И печку нужно починять.
— Дрова тащи. Сказал печник взывая.
И вот огонь уже в печи пылает,
Избушка наполняется теплом,
Но мастер хмурый повернул еблом.
Но выпить, к сожаленью не нашлось,
Такой облом, зря вьёбывать пришлось.
С тех пор, во времена ночных поллюций,
Ильич, писал сценарии для новых революций.
Косясь на Надю, глаза уголком,
Он вспоминает встречу с печником.