Виктор Лазарев - Реинкарнировал в мире ЭРОГЕ!

«Я машина по выработке терпения. Я машина по выработке терпения…» – она повторяла эту мантру без остановки.

***

Белый фургон остановился в паре метров от Кумы:

– Черт, братец, он встал так, что перекрыл мне вид из прицела. Так что ни в коем случае не подходи к задним дверям, понял? Иначе я потеряю тебя из вида! – сказала она в коммуникатор.

– Задние двери, понял – ответил Кума и начал подходить к ним.

– Черт! Дебил! – прошипела Эрири, она ведь на какой-то миг и в самом деле поверила, что упрямый братец будет ее слушать – Хибана, ответь!? Хибана? Черт… и с ней нет связи, одни помехи.

Косплеющая наводчика Мари лежала на тонком коврике для йоги, на ней не было военной формы, и для удобства она широко раздвинула ноги, так что стой, кто позади, обнаружил бы весьма интересный вид. Ее трусики, подаренные Кумой на Новый Год, почти ничего не скрывали.

– Я узнала водилу, это как его… Такеши, Такеси… хмырь из студсовета, вроде казначей. Похоже студсовет и в самом деле тут замешан. Завтра же его закрою, всех кто в нем – отстраню.

– Чего? Ты только ЗАВТРА это сделаешь? Я думала, ты уже это сделала.

– Ну – она пожала плечами – презумпция невиновности и все такое. Но раз они рабов возят на продажу, то это все – точка. Клуб распущен.

Водила вышел из машины и подманил Куму к задней двери:

– Черт! Черт, черт, черт! – выругалась Эрири, она смотрела на мир через оптику прицела и когда эта парочка подошла к фургону со стороны задних дверей, то тут же потеряла их из виду.

***

– О, наконец-то, я уж думал ты не приедешь.

Водитель вытер пот со лба рукавом, который был темнее и мокрее, чем второй. Видимо водитель потел всю дорогу.

– Я не пиццу доставляю. Деньги принес? – грубо спросил он и Кума показал сумку.

– Открой – сказал он грубо, но едва Кума потянулся к ручке двери, как он хлопнул по ней ладонью, из фургона послышался приглушенный женский крик, словно через тряпку.

– Открой сумку.

– Ты что реально будешь пересчитывать деньги? Тут полмиллиона! Считать будешь до рассвета.

Но, хотя Кума и нервничал и говорил обиженным тоном, но сумку послушно открыл, показав деньги.

– Нет, сейчас не буду.

Показав деньги и бросив сумку на землю, Кума открыл замок на двери и распахнул ее со словами:

– А сейчас я проверю тов… эй, стоп! Что это значит!? – увиденное внутри фургона не было той картиной, что он ожидал и рисовал в своей голове.

Но повозмущаться времени ему не дали. Кума ощутил виском нечто твердое, металлическое и холодное. В его голову упирался пистолет с глушителем.

— Эй, погоди, зачем тебе этот ПИСТОЛЕТ!? – спросил он, надеясь, что Эрири получит сообщение, и она его услышала.

— Пистолет!? Какой нахрен пистолет? — громко шептала Младшенькая в коммуникатор, а Мари услышав это, тут же прильнула к биноклю, но из-за расположения фургона ничего не видела.

— Так… так послушай Кума, прошу тебя, умоляю – не делай глупостей! Подними руки вверх и сделай пару шагов назад, пусть выйдет за тобой, и я его тут же убью.

Эрири ощутила, как палец на спусковом крючке дрогнул. Страх на мгновение овладел ей, но все же она сумела перебороть эту слабость.

Но Кума не двигался:

— Слушай, ты ведь этого явно не хочешь? Так?

– Ты, то откуда знаешь!?

— У тебя руки дрожат – это была правда, рука похитителя заметно дрожала.

– Все равно. Не сделаю этого – мне конец. Этот парень, он просто демон. Так что сперва пуля в тебя, потом в девку.

– А потом в тебя видимо. Думаешь, Васаго отпустит тебя?

— Тц! Откуда ты…

-- Послушай… то, что Васаго заправляет своими темными делишками из академии «Сакура», уже давно – тайна Мадридского двора. Копы в курсе, бандиты в курсе. Он всех достал. Но ты вроде хороший парень…

– Заткнись! Ты меня даже не знаешь! Я никогда не поддерживал его планов, и его убийств! Но... он… он умеет влиять на людей, понимаешь? Поговоришь с ним пять минут и готов с крыши спрыгнуть по его приказу, понимаешь? Я любил Азуми, может я и бил ее, чтобы особо не зазнавалась, но зачем ее убивать то было? Почему она просто не могла не лесть в чужие дела?

– Что этот ублюдок там сказал? Кума, живо два шага назад! Я его мозги по траве расплескаю – злобно прошипела Эрири, а ее мать тихо кивнула, словно соглашаясь с приговором, но Кума не спешил.

– Так ты муж Азуми? Я думал, она жената на учителе?

– Нет, на студ… так, откуда ты вообще это узнал?

Он отвлекся и опустил оружие, только и оставалось, что схватить пистолет и вырвать из его рук.

Когда он спохватился, то было поздно, и я огрел гада по башке, так что он упал на землю.

– Эй, не наводи на меня эту штуку!

– Да не парься. Он не заряжен – я нацелил пистолет на его ногу.

– Заряжен!

– Такие идиоты как ты, всегда забывают оружие зарядить или снять с предохранителя.

Я нажал на курок и…

Пыщ – ствол выплюнул пулю, и трава в паре сантиметров от его паха смялась от попадания пули.

– Ой… ну, раз в год и палка стреляет.

Я повернул голову и посмотрел в фургон:

– Ты Нобу? Или Шиге? Простите, я вас не особо различаю. Твоя сестра Миса, попросила вас спасти, но… кажется одной не хватает? – в фургоне была только одна девушка. Вроде это была Шиге. Одежда на ней была разорвана, так что я вижу белье, розовенькое такое, милота. Однако… сейчас она не кажется мне возбуждающей. На теле видно несколько синяков, ее руки и ноги связаны, во рту кляп. Кожа бледная, а еще она сильно потеряла в весе. Увидев Шиге в столь болезненном состоянии, Кума уже забыл, что вроде как должен ее ненавидеть.

Он собирался снять с нее кляп, когда у его ног что-то упало – металлическая банка… из которой... повалил густой дым!

Увидев дымовую завесу, Эрири тут же принялась искать источник и мгновенно его нашла – девушка или просто тощий подросток вбежала (или вбежал) в дым. Ее лицо закрывал капюшон, а в руке был нож.

– Так это Бонтенмару!? – выцелив его силуэт в дыму, Эрири нажала на курок и…

– Чо!? – непонимающе выкрикнула она – пуля летела точно в корпус цели, прямо в центр массы, но поразила только воздух, а фигура уже переместилась на пару метров в сторону.

Эрири успела выстрелить еще трижды, пока Бонтенмару бежал к машине, и все три раза пуля попадала в молоко.

– Кума беги!

– Не смогу, уже… прости…

***

Бонтенмару без слов порезала ножом бедро казначея и тот упал на траву, вопя от боли, но скоро затих.

– Он не мертв, если тебе не плевать. Просто вырубился от яда. Но истечет кровью через двадцать-тридцать минут, если не перевязать рану.

Я лишь пожал плечами:

– Да, плевать как-то. Кто ты? У тебя знакомый голос.

Я потирал руку, ее так резво вывернули отбирая пистолет, что похоже у меня растяжение.