Елена Синякова - Лютый (СИ)

— Ты в порядке?.. — тихо проговорил Лютый, поглаживая меня по спине своей горячей ладонью, и не пытаясь опуститься ниже, на что я горько хмыкнула в ответ:

— А что, похоже на то?..

— Нет, — судя по голосу, мой морозный муж улыбался, и сначала я не поняла по какой такой загадочной причине ему было так радостно, пока я боролась с собственной тошнотой от услышанного и думала, как теперь смогу смотреть в глаза Сумраку, зная все то, что с ним произошло из-за брата, пока Лютый не добавил тихо, — …а ты изменилась.

Я медленно моргнула, пока не понимая хорошо это или плохо, ожидая от него продолжения слов и приподняв голову, упираясь подбородком в могучую ровно поднимающуюся и опускающуюся грудь моего мужа, который смотрел в эту секунду так странно….так тепло.

— Стала говорить то, что думаешь.

Я моргнула еще раз, вдруг понимая, что смутилась.

А ведь он был прав.

Еще месяц назад я бы ни за что не позволила себе лежать вот так — совершенно обнаженной, растянувшись на огромном теле обнаженного мужчины, который был моим мужем по каким-то загадочным правилам. © которых в моем мире никто ничего не знал…да и был ли теперь тот самый «мой мир»? Тот мир, откуда я приехала с тяжким грузом своих мыслей, запутавшись в своей жизни, чувствах и том, что должно быть дальше.

Нет. В том большом, шумном, сером мире стали и продажных жизней я всего лишь тихо существовала, не задумываясь над прожитыми днями, потому что подобно мне так жили все вокруг.

Мой истинный мир был здесь.

Во льдах и непреступном холоде, где слова остры, а сердца добры и горячи, словно пламя!

Здесь я чувствовала, что живу по-настоящему.

Что я нужна.

Что меня любят и мной дорожат.

Здесь была моя медвежья семья, ради которой, теперь я знала это наверняка, я сделаю все, что угодно. Конечно. я никогда не смогу стать, как наша крошка Мия, но теперь я знала наверняка, что мне это и не нужно, потому что меня любили не за то, какой я должна быть, а за то, какая я есть.

А еще я никогда бы не подумала, что ледники способны таять, когда вся их глубокая и колкая безбрежность, становилась обволакивающим океаном, вокруг маленького райского острова. который я видела в глазах Лютого, широко улыбнувшись ему и прошептав в его кожу:

-. ты тоже.

С одной стороны передо мной был все тот же высокомерный, колкий, холодный и язвительный тип, с лукавой усмешкой, которая в равной степени доводила как до истерики, так и до полного и безоговорочного возбуждения, а с другой — это был тот мужчина, за которого я отдам в своей жизни все и рядом с которым чувствовала себя хрупкой, защищенной и необходимой.

Лютый как обычно ничего не ответил, загадочно сверкнув своими глазами и натягивая на меня одеяло повыше, не торопясь, однако стаскивать меня со своего тела, приглушенно пробормотав:

— Уже скоро утро. И тебе и мне нужно поспать.

На самом деле, после всего услышанного я не хотела спать совершенно, и едва лисмогла бы уснуть в принципе, даже если бы весь день наматывала круги вокруг ледника. А вот Лютому нужному было отдохнуть определенно, и, целуя его легко и осторожно в грудь, я покорно закрывала глаза, привораживая сон и слушая сердцебиение Бера, словно колыбельную.

В голове морозным вихрем носились десятки мыслей, которые сталкивались друг с другом, словно айсберги с Титаником, запутывая меня, а иногда ввергая в полный ужас.

Но чего я точно не ожидала так это того, что я все-таки усну, развалившись на теле своего мужа, словно на твердом матрасе с подогревом и вибрацией.

Не сказать, чтобы было очень удобно, зато было очень уютно лежать на нем, обхватывая руками и вдыхая полной грудью его морозный аромат.

Вообще-то с тех ор, как мы перебрались в эту спальню, я ужасно спала, даже не смотря на то, что теперь мы с Мией спали на самой настоящей кровати, с простынями и подушками, укрываясь не шкурами, а самыми настоящими одеялами.

Должно быть, дело было не в комнате, а в моем состоянии нависшей беды.

Даже погружаясь в свой неглубокий, неспокойный сон, я каждую секунду была сосредоточена на Мие, открывая глаза и всматриваясь в ее личико каждый раз, когда девушка просто разворачивалась. Мне всегда казалось, что у нее есть какая-то особая связь с нашими Берами, даже если она была таким же простым человеком, как я. Страшно было пропустить на ее личике что-то, что сказало бы мне о наших мужьях, о которых мы думали каждую минуту своей новой жизни в статусе жены медведя.

Казалось, все было так же — крошка готовила, готовила, и еще раз готовила, гоняла прибегающих Гризли и Бурых, которые забегали, чтобы перекусить хотя бы раз в день, а потом обнимала их искренне и нежно, играла с малышами и помогала с ними Ночи, и лишь поздно ночью мы вваливались в нашу теплую небольшую комнату без конечностей, успевая даже поговорить между собой, пока лежали в ожидании сна, крепко обнимая друг друга. Теперь мы всегда были вместе, всегда были рядом, за исключением только тех ночей, когда прибегали наши мужья, делая это обязательно по очереди.

Лишь сейчас я понимала, что действительно спала спокойно и крепко только рядом с Лютым, под его горячим боком, дыша его родным ароматом и ощущая ровное глубокое дыхание в своих волосах.

Я всегда спала рядом с ним так крепко, что каждое утро просыпалась. понимая, что Лютый уже ушел, но сонно улыбаясь тому, как он в очередной раз закутал меня в одеяло и шкуры, чтобы я не околела без его жара в этом ледяном царстве.

Мия никогда не заходила в комнату, пока в ней был Лютый, вот и сегодня я поспешно оделась, стуча зубами от холода, даже если в комнате всегда горел огонь, и даже натянула на себя варежки. чтобы скорее согреется, выпархивая в морозный ледяной коридор, где уже стоял аромат готовящейся еды.

Оставалось только понять, сегодня Мия готовит в общем зале, на кухне Беров или кухне малышей, куда теперь для нас двоих был открыт доступ.

Хорошо, что обе кухни находились в одном коридоре, по которому я поспешно шла, заглядывая в ледяные комнаты и улыбаясь, когда наконец увидела шуструю миниатюрную фигурку, которая суетилась у стола, что-то активно строгая большим ножом.

И, глядя на Мию, я снова думала о ней, Севере и Звезде, вдруг подумав, что девушки были очень похожи между собой.

Обе светлоглазые, с шикарными черными волосами до самых ягодиц, только если волосы Мии вились крупными кудрями, то у Звезды они были словно шелковый водопад — ровные и совершенно прямые. Вот и сегодня глядя на нашу ясноглазую девочку с невероятным открытым взглядом, я снова подумала, что если бы она была рождена не в мире людей, а Беров, то была бы Кадьяком…как я была бы из рода Полярных.

— Доброе утро! — я всегда улыбалась искренне и открыто рядом с Мией, видя в ответ ее красивую и такую добрую улыбку, которая в последнее время всегда была чуточку грустной.