Кае де Клиари - Deus ex machina или размороженный «заяц»

Он уже засыпал, когда Изумрудка вдруг сказала:

— Нам так хорошо, а он, бедняга, там один!

— Кто? — не понял Ал, успевший за ласками любимой позабыть о происшествии минувшего дня.

— Еремей, — ответила девушка. — Заяц наш космический. Забавный он парнишка!

— Забавный, — согласился пилот. — Только чудной и плаксивый.

— Это от несусветицы с гормонами, которую он себе устроил, — рассмеялась Изумрудка. — Денёк-другой и эта беда пройдёт!

— Да я его не ругаю, — сказал Ал примирительно. — Он ведь прошёл через такое!.. Надо отдать ему должное — голова у этого хакера работает лучше, чем целый отдел спецов по компьютерной безопасности. Но натворил же он проблем!

— Но ведь в этом нет твоей вины.

— Вины нет, а ответственность есть. Я ответственен за всех кто у меня на борту, а все кто может ходить самостоятельно считаются членами экипажа. Так что теперь всё что касается Еремея, имеет отношение и ко мне. Но я не за себя боюсь и даже не за него, ведь то, что он натворил на Земле, имеет другое юридическое значение на Коллекторе. К тому же за давностью лет ему всё это наверняка сойдёт с рук. Ведь проезд зайцем не убийство! Но вся эта история может привлечь слишком пристальное внимание к нам с тобой. Даже не знаю, чем это теперь кончится.

— Действительно, — задумчиво проговорила Изумрудка. — Мы не можем знать наверняка, чем всё закончится, ведь ход событий способен измениться из-за независимых от нас причин. Какая-нибудь мелочь запросто всё перевернёт, если вдруг вмешается в нашу судьбу. Я вот стала собой из-за случайности. Не произошло бы того сбоя, меня бы не было, а была бы девушка по имени Рыжик, которая, возможно не поразила бы так твоё воображение и исчезла бы через месяц без следа.

— Мне сейчас кажется это невероятным, — улыбнулся Ал. — По-моему, мы не могли не встретиться и не могли не полюбить. Судьба всё-таки есть, что об этом не говорили бы те, кто считает, что человек строит свою жизнь исключительно сам.

— Судьба есть, — согласилась Изумрудка. — Человек строит свою жизнь в той части, которая ему доступна, но в остальном жизнь складывается, как мозаика из того, что построено самим человеком и из того, что досталось ему, благодаря стараниям других и стечению обстоятельств, которые далеко не всегда можно просчитать логически. Это и есть судьба. На неё можно повлиять, но взять под абсолютный контроль невозможно.

— Ты у меня философ, каких мало, — пошутил пилот, снова обнимая свою подругу. — За это я тебя ещё больше люблю. Да, ты права — мы не можем знать наверняка, чем всё закончится. Возможно, то, что кажется препятствием, послужит ступенькой и наоборот. У нас впереди ещё семь лет, а за этот срок многое может случиться.

— Вот об этом я и толкую, — оживилась Изумрудка. — Представь себе — теперь мы вынуждены делить пространство корабля на троих, ведь уложить Еремея обратно в анабиотический саркофаг не получится.

— Д-да-а, — протянул пилот, только сейчас представивший себе все эти годы. — У нас, правда, есть соответствующее оборудование, но я не специалист в этой области, и без крайней необходимости не рискну его жизнью. Ведь это, то же самое, что делать операцию, не будучи врачом, а просто, сверяясь с учебником.

— Это означает, что следующие семь лет мы проведём втроём. То есть, мы с тобой будем вдвоём, а он один, потому что я не хочу из-за своего свойства увидеть его первым после возрождения. А ведь такое запросто может случиться, даже если мы приложим все усилия, чтобы не допустить повторения истории с журналом.

— Но, что ты предлагаешь? — спросил Ал, внутренне поёжившись от воспоминания о том, как Изумрудка недавно влюбилась в фотографию первопроходца скачковых перелётов Ларсена, случайно увидев его первым после своего очередного возрождения.

— Разреши ему воспользоваться каталогом и синтезатором. Пусть сделает себе девушку!

От такого предложения у пилота, как рукой сняло весь сон.

— Но ведь это только для служебного пользования, — возразил он.

— Так ведь ты не выйдешь за рамки служебного пользования, — улыбнулась Изумрудка.

— Как это?

— Сам же сказал, что все кто на борту корабля способен передвигаться самостоятельно, считаются членами экипажа.

— Да, но…

— А у членов экипажа имеются специфические потребности, для решения которых, как раз и существует каталог и программа создания синтезанток.

Ал задумался. Изумрудка была права. Неожиданное появление в их компании Еремея создало внештатную ситуацию, которая обещала перерасти через какое-то время в конфликтную, именно ввиду тех причин, о которых она говорила. Это может произойти не сразу, но впереди ещё семь лет. За это время их «космический заяц» вырастет из парня, у которого малость затянулся подростковый возраст, в мужчину со всеми присущими ему свойствами. (Ал ещё до этого разговора решил, что Еремей не вылезет у него из тренажёрного зала, пока не превратится из задохлика в атлета.)

Всё это означало, что сочетание двух мужиков и одной девушки в относительно тесном пространстве корабля, было чревато взрывом. Они, конечно, оба люди цивилизованные, но практика показывает, что эта цивилизованность мало чего стоит, когда речь заходит об отношениях, уходящих корнями в глубины человеческой природы. Делить же с Еремеем Изумрудку он не собирался, тем более что они знали, как это предотвратить.

— Я думаю, ты права, — сказал он, наконец. — Единственное препятствие в том, что синтезатор не производит больше одной девушки за раз для одного пользователя. Я не знаю, как он отнесётся к тому, что пользователей теперь два, но скорее всего там нет ограничения на количество пользователей. Его просто незачем было ставить, потому что предполагалось, что я здесь буду один.

— Интересно, какую он придумает? — мечтательно проговорила Изумрудка?

— Интересно? — удивился пилот.

— Ну, да. А тебе нет? — прищурила глаза его подруга.

— Не знаю, — пожал плечами Ал. — Я сейчас о другом думаю.

— О чём же?

— Надеюсь, у нас на борту нет больше зайцев? А то скоро здесь будет тесно!

— Вот…

Еремей, красный, как помидор, чуть отошёл в сторону, и из-за его спины испугано выглянула девушка.

— Познакомьтесь, это — Лисичка.

— Здравствуйте, — робко сказала Лисичка и скромно потупила глазки.

Ал оглянулся на Изумрудку и увидел, что его подруга стоит, открыв рот, в то время как её рыжие глаза буквально светятся! Он и сам язык проглотил от удивления, увидев, какую подругу синтезировал себе Еремей.

Перед ними стояла миниатюрная азиаточка, словно сбежавшая из старинного аниме-фильма. Тоненькая, изящная, с едва обозначенными женскими формами, почти неразличимыми под изысканной юкатой. У неё была почти белая кожа, чёрные смоляные волосы, уложенные в круглую причёску с низкой чёлочкой, остренькие черты лица и удивительные испуганные «оленьи» глаза с длинными ресницами, которые хотелось рассматривать и любоваться ими, что чрезвычайно смущало хозяйку.