К. Пакат - Летний дворец

Когда же спустя целую вечность глубоких поцелуев и подготовки Лорена скользкими от масла пальцами, он, наконец, проник внутрь, само время словно остановилось в крошечном интимном пространстве между ними. Он неподвижно застыл в тишине, не нарушаемой даже дыханием. Всё ощущалось связанным, открытым. Их движения были больше похожи на ритмичные синхронные покачивания, чем на толчки; их тела не разъединялись ни на секунду.

Он чувствовал, что Лорен всё ближе и ближе к разрядке, но не так, как бывало иногда, будто он с усилием опускал собственные барьеры, — сейчас наслаждение настигало его жарко, неумолимо. Тело Дэймена тоже стремилось к удовлетворению, его движения делались всё настойчивее, всё мощнее.

Он услышал, как Лорен резко вдохнул и словно бы растворился в его объятиях; Дэймен ошалел от ощущения на коже горячей влаги соития, от чувства этой близости на грани полной остановки сердцебиения. Его собственное тело пульсировало, изливаясь, когда и его накрыло удовольствие, и это не казалось завершением, а лишь переходом в сладкое, тяжёлое ощущение их с Лореном перепутанных конечностей, следов наслаждения между ними и томной неги.

На этот раз Лорен не подскочил сразу же, по своему обыкновению, чтобы вымыться, а остался; они лениво развалились, затерявшись в сплетеньи рук и ног друг друга, рассеянно слушая звуки летнего дня и океана, долетавшие снаружи.

Он протянул руку и убрал завиток волос с лица Лорена.

— Завтра прокатимся верхом, — сказал Дэймен, думая о подарке, который уже ждал в конюшне — благородных кровей кобылица пятилетка с горделивой статью и водопадом ниспадающей гривой. Он выведет её и передаст Лорену, и они поскачут через луга, покрытые полевыми цветами, вдыхая сладкий летний воздух. Добравшись до поляны, они спешатся, и Дэймен поведёт лошадей под узцы, затем наклонится и поцелует его.

Прежде чем Лорен успел ответить, раздался отчётливый стук в дверь.

Звук заставил Дэймена застонать, ведь он знал, что Лорен собирается сделать.

— Что? — откликнулся Лорен, приподнимаясь на локте.

Вошедший виирийский солдат, незнакомый Дэймену, продемонстрировал впечатляющее безразличие при виде Лорена, всё ещё со следами соития на теле.

— Ваше Высочество велели оповестить, когда свита короля достигнет дворца. Я явился, чтобы сообщить Вам, что король Акиелоса прибыл.

— Благодарю, думаю, можно сказать, что я уже слегка осведомлён об этом.

Дэймен не выдержал и рассмеялся. Он поднял голову и произнёс:

— Принеси напитки, чего-нибудь прохладного. И, если свита короля действительно прибыла, скажи его оруженосцам, что доспехи короля остались в восточном саду.

— Да, Повелитель.

Виирийский солдат использовал акиелосское «Повелитель», как было решено неделей ранее. Мало-помалу, две культуры проникали одна в другую.

— Мы можем покататься верхом, если я вообще смогу двигаться завтра, — лениво проронил Лорен, долгие минуты спустя.

— Хорошо, — сказал Дэймен, улыбаясь при мысли о своих оруженосцах, рыскающих по всему восточном саду в поисках его доспехов. А потом ему припомнилось и ещё кое-что, и его улыбка сделалась шире.

— Что? — спросил Лорен.

— Ты смотрел на дорогу, — сказал Дэймен.