Эрика Адамс - Игрушка Тирана [СИ]

Желание открыть уведомление и прочитать сообщение от агентов было очень сильным. Кончики пальцев были охвачены огнём нетерпения. Стоило большого труда сдержаться.

День сменился вечером. Он, в свою очередь, перетёк в поздний вечер. И вот-вот сверху мой мирок должно было придавить ночным покрывалом.

Погода — дрянь, под стать моему настроению. Сверху заливает дождём, и сильный ветер раскачивает свинцовую толщу моря, обрушивая волны на пески Чёрного Пляжа.

Мне настолько тоскливо, что я не нахожу себе места. И даже свирепый шторм кажется штилем по сравнению с чувствами, раздирающими меня на части. Я раздеваюсь и захожу в холодную воду. Ветер и холодные брызги вызывают толпу мурашек на обнажённой коже. Сначала нужно несколько минут идти по мелководью. И только около хищных скал море становится глубоким.

Я плыву против течения, борясь с волнами шторма и пытаясь побороть чувства внутри себя. И если в первом случае ещё получается, то со вторым никак не выходит. Меня то и дело отбрасывает мыслями назад, к Кейтлин. Внезапно насквозь прошивает чувством, щекочущим изнутри. Как будто она, Кейт, зовёт меня.

Я не верю своим ощущениям. Наверное, это просто тоска выжирает меня изнутри, заставляя выть от отчаяния, и поступать сумасбродно. Я кидаюсь в штормовые волны и тщетно гребу против течения, быстро выбиваясь из сил. Специально.

Чтобы не думать, не чувствовать. Но вопреки всему меня так и продолжает нести мыслями к Кейт.

Сейчас мне кажется, что она рядом. Кожу покалывает мириадами укусов иголок.

Мне чудится, что я даже слышу её голос. Внутри себя. Кейт, как сирена, зовёт меня к себе. Где-то там, позади, на каменистых утёсах. Зовёт повернуть назад… Чтобы наверняка разъебаться головой об скалу и прекратить эти мучения.

Тело само разворачивается. Меня начинают подводить не только внутренние радары, но и зрение. На тёмном горизонте замечаю всплеск белого цвета.

Практически невозможно разглядеть хоть что-то. Но молния разрезает тёмный небосклон, раскалывая его надвое. И в ослепительно белой вспышке небесного огня успеваю разглядеть крошечную фигурку, цепляющуюся за скалу.

Кейт?.. Кейт…

Только эта сумасшедшая девчонка могла сунуться в море сейчас. Во время шторма. Не просто сунуться, но и добраться до утёса, взобравшись на него. Я широкими гребками добираюсь до Кейт. Волны настойчиво и сильно бросают меня вперёд, заставляя ускориться. Останавливаюсь у скалы, цепляясь за мокрый камень пальцами. Я боюсь поднять взгляд и не увидеть ничего.

Но всё же делаю это. И застываю, поражённый потусторонней красотой её лица.

Глаза Кейт впиваются в меня колючим взглядом. Зовущим, умоляющим, взбудораженным до предела.

Я заставляю себя подтянуться ещё немного и замираю на уровне её ступней, держась за край скалы пальцами рук.

— Не улетела?

Мой голос относит в сторону ветром. Но эхо голоса звучит и внутри Кейт. Она всё слышит и понимает.

— Не улетела. Не смогла… И тогда тоже не смогла. Ты вернулся намного раньше. И к тому времени меня уже не должно было быть на Эрентуме. Но я не смогла заставить сделать себя и шага в направлении корабля. Я просто не смогла оторвать тебя от себя, даже будучи уверенной в том, что ты хочешь отдать ребёнка. Я не смогла… Решила остаться и уничтожить фальшивые документы. Я не успела совсем немного. И сейчас тем более не смогу. Я хочу остаться. Я хочу быть с тобой.

Так, как ты это позволишь. Пожалуйста…

На лице Кейт дорожки слёз и морской влаги перемешивались в единый солёный поток, стекающий по её щекам.

— Хочешь остаться?

— Да.

— Тогда какого хрена ты сидишь здесь, на скале, Кейтлин Роу? Ты — моя будущая жена и мать моего ребёнка, отмораживаешь себя задницу, сидя на мокром холодном камне! Ты сумасшедшая… Слезай немедленно!

— Не могу… — ответила она обречённо. — Я легко вскарабкалась, чтобы увидеть тебя, но сейчас не могу двинуться с места. Мне страшно…

Пришлось снимать Кейт со скалы. Она намертво вцепилась в каменистые выступы, а потом так же намертво схлестнула руки за моей шеей, прижавшись всем телом.

Кейтлин било крупным ознобом. Она судорожно всхлипывала и давилась рыданиями, без конца прося у меня прощения.

Кейт. Она просила прощения у меня, у того, кто сам был причиной её несчастий и постоянного нервного напряжения. Её лицо было мокрым от слёз, а губы — солеными. Солеными, но желанными. Единственно любимыми и прекрасными из всех губ во Вселенной. Я в жизни не пробовал ничего вкуснее, чем её дрожащие губы, впивающиеся в мой рот жалящим поцелуем.

Тёплое нутро катера согревало нас. А я чувствовал себя так, словно Кейт выбила на мне своё тавро, навсегда подчинив себе. Она заклеймила меня и стала воздухом, без которого я начинаю подыхать.

— Нужно, чтобы тебя осмотрел Мердок.

— Нет, — отрицательно мотнула я головой. — Я уже согрелась. Я в полном порядке. Я хорошо себя чувствую. Не хочу никуда идти. Мне здесь нравится.

Рэмиан в два счёта избавился от одежды и залез под одеяло, прижав меня к себе.

— Ты как ледышка.

— Просто ты пышешь жаром, Рэм.

— Да… Я уже готов взорваться, — прошептал Рэм перед самыми моими губами, проталкивая последние звуки внутрь моего рта своим языком.

Объятия Рэма становились всё крепче с каждой секундой Его пальцы уже спустились ниже и начали забавляться с грудью, покручивая соски, превратившиеся в тугие вершины под натиском мужских пальцев. По телу пробежала дрожь желания, и стало трудно дышать. Я глубоко вдохнула, прижимаясь к Рэмиану ещё теснее. Его напряженный член, подрагивая, упирался в низ моего живота.

— Какой ты нетерпеливый…

— Да… Сколько я без тебя? Сожрать тебя хочу…

Рэм приподнялся, очертив подушечками пальцев мои скулы.

— К Мердоку пойдёшь завтра. Но если этот умник скажет, что тебе нельзя будет заниматься сексом во время беременности, я сверну ему шею.

— Почему ты думаешь, что будет нельзя?

— Ты такая хрупкая. Иногда я боюсь, что сломаю тебя.

— Не сломаешь. Мне нравится, что ты такой… несдержанный и откровенный.

Рэм рассмеялся. Низкий мужской смех пробежался по коже вместе с мурашками.

— Ты всегда находишь красивое определение для всего, Кейт. Даже для чувств засранца вроде меня.

— Чувств?

— Да-а-а, много всего. Не думал, что скажу эти слова когда-нибудь… И нет, не скажу. Лучше покажу тебе. Я напишу их на тебе языком. А ты должна будешь их прочесть…

Моё сердце пустилось в пляс. Дыхание стало обжигающе горячим и превратилось в рваные короткие выдохи, когда Рэм начал мучительно медленно обводить языком тугие пики сосков. Его губы умело захватывали сосок в плен горячего рта, язык остервенело бил по самому кончику соска. И потом, будто нарочно, он медленно лизал вершину, заставляя меня постанывать и царапать ногтями кожу его головы.