Ведана Рута - Идеальный ген

Матильда помолчала. С этой точки зрения все выглядело не так уж и плохо.

– Как у тебя все просто! – в сердцах сказала она. Ей хотелось сделать что-нибудь необычное, чтобы наесться сумасбродствами по уши и с чистой совестью вернуться к размеренному существованию.

– А зачем усложнять? – спросил Кирилл. На это у нее не было ответа.

Они лежали молча.

Странно, Кирилл ничего не делал, но его присутствие с каждой минутой ощущалось все острее. Матильда против воли вслушивалась в его тихое дыхание, и, казалось, оно шевелит волосы на ее голове. Все волосы. И, если честно, не только на голове. И казалось, что вот-вот он прикоснется, от этого мурашки стройными стадами топали туда-сюда.

– Прекрати! – не выдержала она.

– Что? – искренне удивился Кирилл. – Я ничего не делаю!

– Ты… ты… ты… дышишь! – нашлась Матильда.

– Знаешь, – в зеленых, с рыжими брызгами, глазах, появились смешинки, - у меня было много разных хозяек. Но ни одна еще не обвиняла в том, что я дышу!

– Может, потому что я не хозяйка? – огрызнулась красная от смущения Матильда. – У тебя есть какие-то ментальные способности?

– Нет, конечно! Рабам нельзя их иметь, а я из питомника! У меня идеальные гены, и все идеально соответствует межгалактическим стандартам производителя!

– Хорошо-хорошо, не возмущайся!

Кирилл, видимо, решил, что уже достаточно побыл хорошим, поэтому вкрадчиво, наклонившись к макушке Матильды, спросил:

– А что тебе кажется? Что я внушаю?

– Я просто так спросила!

– Угу, – голос его так и сочился сарказмом.

– Правда!

– Конечно-конечно!

Матильда зарычала, повернулась к Рыжему и вдруг, совершенно неожиданно для себя, впилась в его губы поцелуем.

Кирилл помедлил какую-то долю секунды, а потом ответил. Решительно, даже резко, его язык ворвался в ее рот, сплетаясь в извечном танце с ее языком. Потом, не давая Матильде опомниться, прикусил ее нижнюю губу, провел по ней языком, посылая тысячи мурашек по всему телу. Пальцами пробежался по позвонкам. Матильда почувствовала себя ковриком в детском игровом центре. Нажимаешь на кружок – он загорается. Так и ее тело вспыхивало там, где прикасались пальцы Кирилла.

«Что я творю?» – остатками трезвого сознания подумала Матильда. – «Он же мне на шею сядет!»

Однако воображение подкидывало совсем другие картинки. Кирилл действительно сидит на ней сверху, а она, чуть приподняв голову, ловит ртом его налитый член. Ой, не рассмотрела же, есть на нем веснушки или нет!

Она вцепилась в рыжие волосы, потянув мужчину на себя, заставляя прижаться, обхватила его ногами и вжала в свое тело. Внизу живота разгорался пожар, она чувствовала, как к трусикам прижимается возбужденная мужская плоть.

Кирилл не делал ничего, кроме поцелуев и нежных поглаживаний совсем не эрогенных зон: руки, ключицы, бока, шея. Но от каждого прикосновения Матильда вздрагивала и теснее прижимала его к себе.

– Матильда, – прошептал он, – Матильда, пожалуйста, отпусти меня!

– Нет! – вскрикнула она, обхватывая для верности руками. – Нет!

– Ты же пожалеешь потом!

– Нет!

Кирилл приподнялся на четвереньки, но Матильда повисла на нем и не стряхивалась. После нескольких попыток, во время которых она целовала его шею и пыталась дотянуться до губ, Рыжий сдался. Прижал ее к себе и ловко перевернулся. Девушка оказалась сверху и была вынуждена расцепить ноги.

– Все, – сказал Кирилл, заводя руки за голову. – Я в этом безобразии не участвую.

Матильда на миг замерла. Конечно, она знала, что Рыжий еще тот гаденыш, но всей глубины его гадства даже не подозревала.

– Что значит – не участвую? – возмутилась она.

Всю ее жизнь именно мужчины брали на себя в постели ведущую роль. Даже Зейн, когда изображал из себя полное подчинение, не мог удержаться. А этот лежит и только тяжело дышит.

– То и значит, – ответил Кирилл. И сжал губы.

Матильде одновременно хотелось его и ударить, и заплакать, и…

И…

И…

Она решительно отодвинула край трусиков, приподняла член, направляя, и погрузила в себя.

Кирилл коротко выдохнул и прикусил нижнюю губу. Но не шевелился.

Матильда принялась сама приподниматься и опускаться, ища свой ритм. Откинулась назад, опираясь о его ноги, покачала бедрами. По телу рыжего прошла дрожь.

Ага, вот что тебе нравится! Матильда улыбнулась про себя и продолжила качаться туда-сюда, постепенно ускоряя темп. Рыжий потянулся к ее бедрам, но потом заставил себя остановиться, схватился за простынь.

Ах так!

Матильда сняла футболку, провела по грудям ладонями, приподняла их, слегка сжала. Рыжий в ответ закрыл глаза. Пришлось наклониться, потереться возбужденными сосками о его тело.

– Скажи, как ты вчера удовлетворял ту девицу из комиссии? – хрипло спросила Матильда.

– Никак, – выдохнул Кирилл. – Она еще девственница… Массаж ног делал…

– Вот оно как… И как давно у тебя не было женщины?

Кирилл сцепил зубы.

– А у меня не было мужчины четыре года, – поделилась Матильда. – И сейчас я хочу секса. Безудержного.

– А я тебе… что… не даю?..

Матильда зарычала.

– Это ты называешь давать?

– Я это… никак… не называю.

– Гаденыш!

Матильда села рядом на кровать. Внутри все скрутилось и дрожало, требуя удовлетворения. Член Кирилла стоял, блестящий от женской смазки. Мышцы рефлекторно сокращались. Матильда погладила его рыжие кудряшки, избегая прикосновений к напряженному орудию.

– Мягкие,– проговорила она.

Погладила поджавшиеся яички.

Наклонилась, лизнула ярко-красную головку. Смесь их вкусов – сладковато-пряная, ароматная.

Кирилл сдавленно замычал.

– Войдешь в меня? – спросила Матильда. Эта игра ее увлекала.

– Нет!

Пощекотала языком головку, поцеловала уздечку.

– Нет!

Обхватила губами, пососала.

– НЕТ!!!! – так отчаянно закричал Кирилл, что в дверь замолотили.

– Ти-ти, чем вы там заняты? – спросил Зейн.

– Издевательствами, – крикнула Матильда.

– Можно присоединиться?

– Нет! – хором ответили они с Рыжим.

– Тогда я вам просто буду мешать, – решил Зейн и принялся скрестись в дверь. Звук получался удивительно мерзкий.

Матильда спрятала лицо в ладонях. Все вдруг показалось ей глупым и ненужным.

Она даже всхлипнула от обиды и неудовлетворения.

8. Драка

Кирилл молча смотрел на съежившуюся на краю койки Матильду и чувствовал полное моральное удовлетворение. Его никогда не спрашивали, хочет ли он ту или иную женщину. Не спрашивали, хочет ли он увидеть своих детей – просто брали сперму для богатой и свободной или приводили к нему рабыню, которую он обязан был удовлетворить. Его сдавали в аренду на девичники или вечеринки, где выпившие люди обоих полов могли его тискать в свое удовольствие, а он должен был только улыбаться и возбуждаться по приказу.