Юлия Пульс - Кротус [publisher: SelfPub]

– Сынок, – простонала Нирель, и он сорвался с места, прижался к матери и я обнял их обоих так крепко, как только мог.

– Тулек, заберите гарпи. Мы поедем в Маскулайн, а вы с войском можете взять, что душе угодно, а потом разрушьте поместье так, чтобы камня на камне не осталось!

– С удовольствием, император, – улыбнулся друг.

Глава 32

Нирель

Уже два месяца прошло с того дня, как Кирон выдернул меня из кошмара, унижений и боли, а я до конца так и не смогла прийти в себя. Я уже давно забыла о том, что такое нормальный сон. Сначала просыпалась от собственного жуткого крика, перебудив всех жителей дворца. А потом научилась контролировать истерику и подскакивать с постели без лишнего шума. Красные очертания комнаты вводили меня в оцепеняющее состояние страха, и Кирон переделал ее так, чтобы ни одна деталь не напоминала мне о тех днях в плену Кротуса.

В самый разгар ночи я часами смотрела на Кирона, убеждая себя в том, что нахожусь в безопасности в императорских покоях. Обязательно заглядывала в соседнюю комнату, куда из наших покоев специально прорубили дверь. Окончательно убедившись в том, что Келеар и Кирон рядом, я ложись спать, а с рассветными лучами вновь пробуждалась, вливаясь в суетливую жизнь замка.

Император окутал меня заботой и любовью, ни на шаг не отходил, переложив все дела государства на плечи советника, но и этого мне было мало. Я ходила за ним хвостом, цепляясь за руку, будто малое дитя, но только так могла унять тревогу в душе. Я видела, как прислуга косится и судачит за спиной, высмеивая мое странное поведение, но я ничего не могла с собой поделать. Травма оказалась слишком глубокой, хотя на теле почти не осталось следа от пыток, не считая тонких шрамов на спине от плети. Я никогда не смотрела на них в зеркало, предпочитая навсегда выкинуть из памяти того, кто их нанес. Днем так и происходило. Никто даже взглядом не посмел мне напомнить о том, что пришлось пережить, включая Кирона.

Он не задал ни одного вопроса, который мог поставить меня в неловкое положение или как-то скомпрометировать. А мне было все еще стыдно смотреть в его глаза и касаться его тела. Он покорно ждал, когда я буду готова и не позволял себе ничего больше нежных кротких поцелуев.

Память рисовала в голове развратные, извращенные картины насилия и образ того, кто проделывал это со мной, и тогда мне казалось, что смерть – слишком снисходительное наказание за совершенное преступление. Дирама не стало, и часть меня успокоилась, но жуткие воспоминания не девали жить дальше и не оглядываться назад. Я везде и во всем искала подвох. Перестала доверять окружению и лишь на Кирона смотрела, как на божество. В моем мире жили только они с сыном, а от остальных я отгородилась непробиваемым барьером. Никогда не спускалась в трапезную. Мы всегда обедали в императорских покоях. Ее вид и снующие вокруг слуги страшили не меньше красного цвета – цвета империи Инфернум. Но ради моего спокойствия Кирон искоренил и его. Даже знаменитый красный дворец теперь возвышался над городом в ярко-белом цвете. Изменился флаг империи, включая эмблему. В садах перестали выращивать красные цветы, вырубив ненавистные мне кусты.

Я жила в идеальном мире, созданном специально для моего комфорта, и с каждым новым днем все больше оттаивала, расслаблялась, стараясь наслаждаться долгожданным счастьем.

Об Айдис думать перестала. Лишь громкие крики, доносящиеся из подземелья, заставляли вспоминать о ее существовании. Уверена, она завидует участи альвы, ведь изощренные пытки не прекратятся до конца ее дней.

Раилда не на шутку влюбилась в нашего прекрасного советника, но выбор Тулека пал, увы, не на ее величественную персону. Сайли стала для него дороже сотен доступных женщин. Он выказал желание жениться на альве и увезти ее в свой замок. Но Кирон попросил друга повременить со свадьбой до тех пор, пока он не сможет вернуться к делам. Я радовалась за Сайли. Она заслужила это счастье. Никогда бы не подумала, что наши судьбы могут быть похожи. Недавно я узнала, что и она подверглась насилию все в том же проклятом поместье.

Сегодня замок совсем опустел. Аскорн забрал свою дочь домой и подписал еще одно мирное соглашение, а Тулек собирался в путь. Он хотел проведать Сайли, что теперь хозяйничала в его владениях. Впервые за время пребывания в Майскулайне я вышла из замка на улицу, чтобы проводить советника. Крепко держала Кирона за руку и старалась улыбаться.

– Я скоро вернусь, – обещал Тулек, но император смотрел мимо него. Давно не видела его таким взбудораженным. Будто и сам впервые за два месяца посетил главную площадь города. Скопление людей вокруг нас пугало, но я держала себя в руках, стараясь не обращать внимания на прохожих.

Вдруг раздался громкий стук барабанов, а за ними полилась спокойная неизвестная мне ранее музыка. Я начала озираться по сторонам. Жители Маскулайна в белых одеждах вели стройными рядами буртов, на рогах которых расположилась необыкновенная конструкция, напоминающая арку из сочных зеленых растений. В конце живого коридора появился Келеар.

Сынок нес в руках небольшую корзину с таким деловым видом, что я невольно рассмеялась. Императорский камзол смотрелся на нем не менее аеличественно, чем на правителе. Он остановился напротив нас с Кироном и склонил голову в реверансе. Протянул императору ладонь, на которой лежал сияющий всеми красками браслет. Камни переливались на свету, будто изумруды глаз шантаи и я замерла, не понимая, что происходит.

В толпе заметила знакомое лицо Ланды, а рядом с ней сестренок все в тех же белых одеждах. С восторгом посмотрела на Кирона. Он опустился на колено, не выпуская моей руки, и вскинул на меня взгляд. Преподнес браслет и громогласно заговорил:

– Моя прекрасная Нирель, я испытываю к тебе невероятное большое и бесконечное чувство любви. Ты научила меня жить заново. Показала, что в мире все еще осталось светлое и чистое. Я люблю, и буду любить тебя вечно. Прошу, раздели со мной эту вечность, стань моей законной супругой и императрицей Инфернума.

У меня подкашивались ноги. Совсем не ожидала, что Кирон сделает мне предложение. Уже и думать об этом забыла, погруженная в мир жутких воспоминаний о Кротусе. От неожиданности сильно растерялась. Не могла вымолвить и слова, пристально разглядывая его чудесные полные надежды глаза.

– Я согласна, – наконец, удалось ответить тихим голосом.

Я приняла великолепный браслет. Кирон встал с колена и надел его мне на руку. Только тогда я начала замечать, что площадь до отказа заполнилась народом. Все они склонили перед нами головы, и я впервые почувствовала себя неотъемлемой частью империи. Казалось, что стою на вершине мира, а вознес меня на этот пьедестал мужчина, которого я любила и уважала. Он не проявил и капли брезгливости, хотя не мог не догадаться, в каких целях Дирам удерживал меня в поместье. Кирон все так же с нежностью смотрел в мои глаза, гладил волосы, касался кожи. Я замечала в его взгляде вожделение и страсть, но он умело их прятал, не позволяя себе ничего, что могло бы меня оттолкнуть. Я желала его не меньше, но жутко боялась, что интим вызовет у меня отвращение. Слишком свежи были раны. Но сегодня я согласилась стать его женой, а значит, отдала ему себя всецело. И больше не имею право отталкивать его от себя. Пусть будет тяжело, но я обязательно забуду все, что случилось, погребая Кротус в памяти навечно.