М Айдем - Испытание Виктории

— Я никого из них не убивала, — голос Тори был спокоен и сдержан, когда она шагнула влево, не сводя с капрала глаз. Ей нужно, чтобы он повернулся, тогда охранник сможет выстрелить.

— Думаешь, ты такая особенная ? Что тебе все можно ? Что ты можешь делать все, что тебе хочется ? Сказать Кейду, что ты понимаешь , через что он прошел?

— Я действительно понимаю через что он прошел, — Тори немного передвинулась. — Отпусти Габор, она не имеет к этому никакого отношения.

— Ты считаешь меня тупым? — он слегка повернулся. — Она твоя подруга. Ты ничего не заслуживаешь !

— Почему? — она заставит его говорить, а мужчины схватят его.

— Потому что тебе здесь не место, сука! Ты даже не каринианка .

— Это правда, но я не убивала Кейда. Ты это сделал! — в голосе Виктории был гнев.

— Пошла ты! — Реймонт повернулся сильнее, но недостаточно.

— Нет! Пошел ты , сукин ты сын! — девушка гневно шагнула к нему. — Кейд не совершал самоубийство, ему был введен ксиприн! Тобой ! Ты специально привел его в медблок и позволил ему умереть! Ты всего лишь кусок дерьма! Ты убил собственного сына, а теперь прячешься за спиной женщины! У Джагера, по крайней мере, хватило смелости выстрелить в упор!

Реймонт взвыл от ярости и отвел станнер от шеи Габор. Он оттолкнул ее, прежде чем направить оружие на Тори. Это мгновение и ждал охранник. Он выстрелил в капрала и того мгновенно скрутили его.

— Габор! — Виктория упала на пол рядом с подругой. — Габор, — прошептала она, нерешительно положив руку женщине на плечо.

— Я в порядке, — медсестра подняла голову. Ее лицо было бледным, но взгляд — спокойным. — Как охранник?

— Я не знаю. Давай выясним это, — появились руки, помогающие обеим женщинам встать с пола. Виктории не нужно было видеть, чтобы узнать прикосновение Лукаса.

* * *

Магнес находился возле лейтенанта Найлса, который уже пришел в себя.

— Ты будешь в порядке, лейтенант.

— Докладывай, лейтенант! — потребовал адмирал.

— Сэр?

— Я хочу знать, как, черт возьми, это произошло? Как твой заключенный заполучил твой станнер? Почему вы были в медблоке?

— Адмирал, мы ответили на сигнал тревоги на взлетной палубе, — он поморщился, когда доктор надавил на его плечо. — Когда мы прибыли, заключенного удерживали на взлетной палубе несколько человек. Реймонт был явно пьян, сэр. Мы связали его и направились к гауптвахте, когда он начал сгибаться, жалуясь, что его сейчас вырвет. Так как мы были рядом с медблоком, мы привели его сюда.

— Это процедура, лейтенант? — тон адмирала был холоден.

— Нет, сэр, но при данных обстоятельствах…

— При каких обстоятельствах, лейтенант?

— Сэр, — Найлс выглядел некомфортно и не от удара станнера. — Прежде чем согнуться, Реймонт, я имею в виду, заключенный, кричал и кричал о том, как убили его брата, убили его сына, об особенном отношении к некоторым, — Найлс посмотрел на Викторию и Лукаса. — Как на него напали, потому что он хотел рассказать правду.

— Ты знаешь заключенного, лейтенант?

— Да, сэр.

— Поэтому, вместо того, чтобы отконвоировать его на бриг, как приказал вышестоящий офицер, ты позволил своему личному мнению превысить полномочия и привел его сюда.

— Сэр, я пытался дать ему передохнуть. В последнее время он сильно пострадал.

— Передохнуть? Человеку, который ввел своему сыну ксиприн?

— Что? — Найлс побледнел.

— Кастель! — Тар повернулся к другому охраннику. — Твой рапорт?

— Сэр, я собирался дать ему отдохнуть. Я знаю, что это не предусмотрено процедурой, сэр, но мы проходили мимо, это показалось целесообразным, сначала привести его сюда, проверить.

— Из-за твоей целесообразности чуть не убили двух женщин! Старший лейтенант.

— Сэр!

— Я хочу отчет об этих двоих! Полное расследование их поведения и полная проверка всех в отделе безопасности по надлежащему обращению с заключенными! Это понятно?

— Да, сэр! — старший лейтенант отдал честь.

— Магнес, состояние Реймонта? — потребовал адмирал.

— Критическое.

— Я хочу, чтобы его все время сдерживали, чтобы никто не оставался с ним наедине. Понятно?

— Да, адмирал.

— Габор, — голос адмирала смягчился. — Хоф уже в пути. Ты вернешься в каюту, отдохнешь, пока не сделаешь заявление. Хорошо?

— Да, адмирал.

— Виктория, — он посмотрел на девушку. — То, что ты сказала о Кейде, у тебя есть доказательства, что это не самоубийство?

— Я показывал ей медицинское заключение, адмирал, когда все произошло, — отчитался доктор. — Я убежден, что она имеет право знать.

— Я хочу, чтобы мне немедленно прислали копию!

— Да, адмирал.

— Майор, — он посмотрел на Лукаса. — Похоже, твои инстинкты не подвели, и это хорошо, — Тар повернулся и покинул медпункт.

* * *

Путь до каюты прошел в тишине, но стоило люку закрыться за их спинами, как Лукас взорвался.

— Какого черта ты делаешь? — схватив Викторию за плечи, он сильно ее встряхнул.

— О чем ты говоришь?

— Реймонт не знал, что ты там! У тебя не было причины так рисковать собой! — Лукас не мог забыть страх, который испытал, когда она вышла из-за спины Магнеса.

— У него была Габор, — сказала девушка, как будто это все объясняло.

— Но он искал тебя! Ты преподнесла себя на блюдечке, выйдя к капралу.

— Да, и я бы сделала это снова. Мне нужно было лишь заставить его повернуться, чтобы охранник выстрелил в него.

— Он мог выстрелить в тебя первым!

— Это был необходимый риск.

— Нет, это не так! — мужчина притянул Тори к себе. — Ты больше не будешь так рисковать!

— Ты не будешь указывать мне, что можно, а что нельзя, Лукас Зафар! Ты рискуешь собой каждый день, летая на истребителе! Разве я запрещаю тебе? — ее взгляд пронзил майора. — Я люблю тебя, но это не значит, что ты будешь контролировать меня! — девушка оторвалась от него и прошла в комнату. — Я всегда буду делать то, что посчитаю нужным.

Лукас пораженно застыл. Что он делает сейчас — просит ее измениться? Чтобы она изменилась ради него? Но он любит ее такой, какая она есть, и особенно ее неизменное мужество отстаивать то, во что она верит! Просто ситуация напугала его до чертиков.

— Виктория, — он подошел и нежно погладил ее руки. — Я не прошу тебя меняться. Я люблю тебя именно такой, какая ты есть, — он повернул ее лицом к себе, приподнимая подбородок. — Я испугался, увидев тебя беззащитно стоявшую там, зная, что не смогу тебя защитить. Слишком много раз, когда я не мог этого сделать, — ее взгляд был еще сердитым, но не закрытым от него.

— Я знаю, и мне очень жаль! Но Лукас, каждый день ты летаешь на истребителе, рискуя собой, и я не могу защитить тебя. Я должна доверять тебе, надеяться, что ты вернешься целым и невредимым.