Юлия Рябинина - (Не)рабыня для Шейха ада [publisher: SelfPub.ru]

– Она чужая, – чуть хрипловато говорит, наконец, она. – Чужая, – и ее вмиг, ставший костлявым палец тычет в меня.

У меня внутри все замирает. Черными глазами Шейх впивается в мое лицо, а я смотрю на него, выбросив все посторонние мысли из головы, и лишь как заклинание повторяю про себя: «Я Хельга, я Хельга».

Наконец, мужчина отрывается от созерцания моего лица и смотрит серьезно на женщину.

– С сегодняшнего дня Хельга – игбал! 9 9 Фаворитки – «игбал». Эти женщины получали жалование, собственные апартаменты и личных рабынь. – его взгляд прикован к ее лицу. – Выбери ей самую красивую комнату, и пусть выберет рабынь сама себе. Это мой первый тебе подарок, – говорит уже мне, чуть тише, голосом, ласкающим слух, – в твоем новом статусе. Воспользуйся им правильно.

Пока мы шли по коридору, я наивно полагала, что Шейх несет меня к себе в комнату, и хоть немного я все-таки смогу прийти в себя после недавней стычки с кальфой. До сих пор тело пробирал озноб после ее выходки. Чего она этим пыталась добиться? Здесь же ясно, как Божий день, что я нравлюсь. И то, что она пытается втоптать меня в грязь, мне на пользу – его реакция идет от обратного.

Впереди послышался шум. Женские голоса наперебой разносились под сводчатым потолком эхом. Я вся обратилась в слух, но ни одного слова разобрать так и не смогла.

– Не бойся, игбал, – ровным голосом проговорил Шейх, – здесь ты будешь в безопасности.

Он отпустил меня, и я предстала перед дверью, над которой были написаны слова на непонятном мне языке.

– Это двери в гаремлик 10 10 Женская половина гарема. .

Он начал перебирать на поясе связку ключей, я удивилась этому и вопросительно смотрела на него, ожидая ответа, но Шейх, будто не замечая моего вопросительного взгляда, все внимание обратил к двери.

– Надеюсь, как только поговорю с кальфой, – посмотрел он на меня, – она перестанет вести себя подобным образом, μάγισσα [ м А гиса ] (ведьма ).

Мне показалось, что он со злостью выплюнул это слово, но оно мне не показалось чем-то ужасным. Углубиться в размышления мне не дал визг, что раздался за дверью.

Шейх открыл ее и подтолкнул меня сзади. Я шагнула внутрь просторного двора и оказалась в райском уголке. А его обитатели, что населяли этот оазис, устремили сейчас в нашу строну свои взгляды, и в воздухе повисло молчание. Лишь только павлины, что бродили отдельными группками, издавали звуки. Оглушительную тишину нарушил детский вопль, и суета вновь наполнила двор. К нам со всех сторон потянулись разодетые девушки и женщины. Одни из них были полностью одеты, и даже на головы их были повязаны платки, чем они напомнили мне мусульманок, другие же наоборот, скромностью вида не отличались, и большую часть из них составляли девушки, у которых была открыта грудь, а голые ноги прикрывались только воздушной органзой.

– Кириэ (господин)! – склонив голову, к нам подошла женщина в закрытой одежде. – Могу ли я помочь? – ее голос звучал мягко, и я тут же прониклась к ней доверием. Возможно, это произошло потому, что в этом мире мне нужен был союзник, и я его пыталась найти сейчас в любом, кто хоть немного вызывал симпатию.

– Кальфе Халифа!

От слова «кальфе» меня передернуло.

– Позаботьтесь, пока не придет кальфа Хадия, об игбал Хельге.

Женщина посмотрела на меня внимательнее, но в ее глазах, в отличие от Хадии, я не увидела ничего, кроме равнодушия.

– И еще можешь приказать служанкам собрать вещи Хельги.

Как только последние слова были произнесены, нас окружили разноцветной стайкой девочки, начали кружить в танце, то открывая, то закрывая прозрачной вуалью свои хорошенькие лица, но один взгляд кальфе, и они, словно испуганные пташки, разлетелись в разные стороны.

Я бросила взгляд по сторонам и заметила, как здесь и там, в разных концах двора образовались группы девушек, что поглядывали на меня далеко не дружелюбным взглядом, а те, кто не удосужился смотреть в мою сторону, во всю таращились на Шейха.

– Я поняла, господин, – проговорила Халифа и потянула меня за руку.

Шейх, бросив беглый взгляд на двор, развернулся и молча вышел. На меня же больше не взглянул.

– Ты плохо выглядишь, гедзе, – оглядела меня женщина, – или нет, теперь ты игбал. Я думала, что дерево восстанавливает ваши силы, а видно больно сильно тебя потрепало.

Вот тут-то и в ее голосе я услышала нотки раздражения. Поэтому решила, что целесообразно промолчать.

– Вернулась, сучка.

Я оглянулась, это явно было адресовано мне, но кто проговорил, я так и не смогла понять. Кальфе тянула меня все дальше от многолюдного двора. И лишь когда перед нами предстала пустая лавочка под аркой цветущих роз, она выдохнула и, усевшись на нее, взглянула на меня теплым взглядом.

– Это была Халиса.

Я удивленно вскинула брови.

– Точно тебе говорю, это ее голос, вот же стерва неугомонная, – сплюнула она на землю, – но теперь услышала, что Шейх сделала тебя игбал, и не успокоится, – она взяла мою ладонь в свою, а второй рукой провела по моим волосам. – Что же с тобой случилось, деточка?

Я настолько была поражена мгновенной перемене, что случилась с женщиной, что не могла прийти в себя. Я вообще себя чувствовала в эти дни полностью дезориентированной, не могла сосредоточиться и действовать по обстановке. Все обстоятельства, что складывались вокруг, так и просачивались сквозь меня, делая мое восприятие ко всему бесчувственным, словно я не могла ухватить и выловить что-то важное, что происходит со мной. Оно постоянно ускользает.

– Это сделала Хадия? – спросила она.

Я кивнула, решила, что пока не будет конкретных вопросов, буду молчать, может, Ханифа мне расскажет что-то большее, что потом поможет восстановить картину жизни Хельги и как-то влиться в коллектив гарема.

– Эта ведьма на многое готова, – покачала печально головой женщина. – Но ты, в следующий раз, прежде чем творить такие глупости, обязательно посоветуйся.

Память тут же выкинула картинку про кровь и про большое помещение, где тело Хельги корчилось на полу от боли. А если быть точнее, то теперь мое.

– Вот послушала эту Халису и ее подпевалок, подумала, если провинишься перед Шейхом в третий раз, он тебя выгонит?

Я опустила глаза, но лишь для того, чтобы порадоваться, какая красноречивая собеседница мне досталась. Так вот оно что происходит, Хельга хотела уйти. Но не понятно почему, ведь я сама видела, с какой нежностью и теплотой относится к ней Шейх. Неужели к тому сатиру, что так страстно встретил меня в лесу? Щеки тут же вспыхнули, а кожа стала более насыщенного оттенка. Вспомнились губы этого юноши в сокровенных местах. О чем я только думаю?