Ольга Талан - Вольная птица [СИ]

— Зачем ты женился на ней?

От неожиданности он сначала застыл с открытым ртом, потом широко усмехнулся:

— Я из тех, кто считает, что сам Даккар не выживет в свободных землях. У нас было время попытаться. И что? От моего рода осталось четыре человека! На одном Роджере весь Даккар не вылезет. А я к тому же не просто неолетанку нашёл. Я нашёл силу и будущую мощь Даккара. — Он махнул рукой. — Я нашёл, а вы все примазались!

Старик в углу гулко смеялся. Я молча разглядывал барса Ан Тойра. Ещё один фанатик? Что ж, несколько минут назад этот фанатик смог своей осведомлённостью взять то, что я не мог взять тремя полками. Сила Даккара?

— А в чём сила? — Нет, я, конечно, могу прикинуть, что если бы Ретка служила в моей армии, это бы здорово подняло мои возможности. — Ты надеешься использовать Ретку?

— Ретку не получится. Если Морок узнает, что я вытащил её на место военных действий, скандал будет ещё тот! Её можно понять, Ретка у неё одна такая. Так что надежда на другое. По некоторым исследованиям, дочери от даккарцев очень хорошо наследуют силу матери. Так что я, как Роджер, собираюсь вырастить себе армию.

Старик продолжал смеяться:

— Представил я твою армию! От вида крови в обморок падают, палец порезали — и в плачь!

— Не сравнивай с местными «кошками», их пидорасы всякие воспитывали. А я своих с детства воинами воспитаю!

Верил ли Ан Тойра сам в то, что говорил? Если и верил, то не до конца. Что-то такое было в его утверждениях. Армия неолетанок? Утопично! Но с другой стороны, хоть какой-то план рода Ан Тойра. Рода, в котором осталось всего четверо мужчин.

Я вдруг представил, как выглядел план Роджера 30 лет назад. Например, когда он рассказывал его Архо: «Я буду привозить в город мальчишек, буду собирать их по всей вселенной. Я открою в городе бордели с женщинами, чтобы они рожали парней. Ничего, что мой род положил на моё братство, назвав его клоунадой. Ничего, что все исторические братства осмеяли меня. Я воспитаю себе армию и тем самым сохраню Даккар!». Да, с такими лозунгами за мной даже Баратон не пошёл бы! Почему Архо с Отарданом пошли?

— Ладно! Я перемещаюсь добивать остатки предателей и брать их командиров. Там всё решит банальная сила. Поезжайте в монастырь. Пусть Ретка выспится. К завтрашнему утру город зачистим, и можно будет без опаски уехать.

Гардман кивнул:

— Хорошая мысль.

Ан Тойра что-то пробормотал себе под нос, но я не расслышал.

Венки.

До монастыря мы добрались без приключений. Легкий бег, резкие падения в сторону при выстрелах, прыжки через заборы и обвалы, никакой экзотики.

У ворот монастыря Морок затуманила лицо. Теперь я понял, как отец мог разговаривать с ней лично несколько раз и не знать, как она выглядит. Взгляд как будто проскальзывал мимо. Как будто обтекал её, фиксируя силуэт на самом краю. Я вроде видел её, но сказать, толстая она или тонкая, большая или маленькая, светленькая или тёмненькая, не мог. Вернее, я-то мог, но по памяти. Если, конечно, то, что я видел, её реальный образ.

Мы вошли в монастырь вместе. Хинти из охраны ворот прямо выскочили нам навстречу, отгоняя даккарскую охрану.

— Мастер, мы рады видеть вас в монастыре в столь скорбный день. Вестник просит вас о встрече, когда вы отдохнёте с дороги.

— Сначала я встречусь с Роджером. Он здесь?

— Да. Роджер в штабе, который даккарцы разбили у нас в саду.

— Сообщи ему, что я приехала. Пусть поднимется ко мне сам. А пока прикажи накормить меня.

Наверно, если бы не Ар, мешающий разглядеть черты, на лице Морок сейчас я бы читал холодную маску. По крайней мере, в ауре был просто ледяной смерч. Ни боли, ни переживаний, ни даже усталости. Её не зря считают воплощением Ар, истинной силой. Я знаю её всего несколько часов, и уже в это верю. Хотя… те, кто считают её ледяной, ошибаются. Сегодня я видел в ней боль и откровенную похоть. Видел материнскую улыбку Ретке и саркастическую улыбку мне. В этом, конечно, нет ничего удивительного. Моих родителей тоже часто считают непробиваемыми. Но я видел маму в слезах и видел отца, пьющего от отчаянья. Просто на публику они свои слабости не выносят. Ведь на их силу многие опираются, как на основу, столп. А на силу Морок опираются Великие ами, ей слабости показывать вообще нельзя.

Мы поднялись на веранду. Парочка хорошеньких послушниц накрыли нам стол. Повар присутствовала при этом лично:

— Мастер, как я счастлива, что вы пришли к нам в столь чёрный день. Мы в страхе. Вы наша надежда!

«Единственная надежда», добавляли её глаза. Она что, представляет, что Морок вот сейчас слопает всё это, встанет и пойдёт перебьёт всех взбунтовавшихся даккарцев? Одна? Она головой вообще думает? Вроде взрослая ами, лет сто минимум! Нет, Морок, конечно, крепкая ами, спортивная, через заборы прыгает легко, Ар опять же. Но она одна и смертна! Расписанная всем Доминанта ребёнок! Остальные Суани мало того, что малочисленны, так ещё и уступают Морок почти в половину. Не слишком ли много свалили на одного человека! Хоть великанша и вызывала у меня мелкую нервную дрожь, но от отношения к ней других неолетанок я пребывал в праведном гневе.

Доесть я не успел. Явился секретарь отца, Мартион:

— Здравствуйте, мастер. Приятного аппетита. Роджер встретится с Вами, но сначала он хотел бы поговорить с сыном. Позволите?

— Конечно!

Венки.

Я шёл по коридору вслед за Мартионом.

— Как наши дела паук? Архо подавил бунт?

— Архо прохлопал нападение. Успел только третье кольцо поднять, и то станцию связи потерял. Бунт подавил Адениан. Привел войска через монастырь.

Адениан? О нём и так легенды ходили, теперь вообще суперкомандиром будет! Молодец парень! А я сидел на мягкой шкурке и ждал. Как последний трус…

Мартион провёл меня прямо к отцу. Роджер обрадовался мне, крепко обнял:

— Ты везунчик, сын. Мы с Марикой чуть не поседели, когда все твои маяки враз отказали. Я думал, уже потерял тебя. Марику опять под арест взяли, но как выкрутится, позвонит, услышать твой голос будет для неё бальзамом.

Он глянул на Мартиона:

— Друг мой, оставь нас и посмотри, чтобы сюда ни одна ушастая мышь не подкралась. Мне надо поговорить с сыном.

Мартион кивнул и удалился. Отец ещё раз хлопнул меня по плечу и отошёл. Да, паршиво получается. Адениан сегодня герой, и то, что я вчера вмешивался в его операцию, сразу приобретает вообще гадкий вид. Теперь высказывания, что он подвергал Ретку опасности, не пройдут.

— Отец, насчет той операции…

Роджер как будто вынырнул из каких-то своих мыслей:

— Что?

— Насчёт той операции, в которую я вмешался, не доложив паукам… Ну та, из-за которой ты звал меня сегодня в восемь…

Юбля, он и забыл, наверно, уже. Надо было молчать.