Альмира Рай - Игрушка для олигарха

- Ты права. Наверное, быть счастливой даже в коротком отрезке времени лучше, чем ничего не чувствовать вовсе.

Я не могла с ней не согласиться. Лишь надеялась, что наш с Димой отрезок не будет таким уж коротким.

- Ты только никому не говори пока, - попросила я. – Это секрет, ладно?

Она изобразила замок на губах, и выбросила воображаемый ключик за плечо.

Всю дорогу в автобусе мы болтали о дурных привычках наших парней и хохотали так, что нас чуть не высадили. Аля чмокнула меня в щеку и вышла на одну остановку раньше. А когда через окошко показалась знакомая многоэтажка, засобиралась и я. Ожидание светофора убивало, мне хотелось быстрее добежать домой, чтобы устроить Диме сюрприз. Я знала, что сегодня он задержится на работе, но времени у меня все равно было в обрез. Ничего особенного, только расслабляющая музыка, массаж и, собственно, массажистка-соблазнительница в моем исполнении.

Кто-то закричал, и я обернулась на звук. Так и застыла в ужасе прямо посреди дороги, заторможено осознав, что на меня красным пятном летит машина.

«Беги!», - послышался отчаянный голос разума.

Я сделала рывок, но так и не успела. Все тело пронзило вспышка боли, я с криком взлетела, а потом приземлилась твердый асфальт, сильно ударившись головой.

Перед глазами все моментально померкло, но я слышала визг шин и голоса людей.

- Дима, - только и смогла прошептать.

- Скорую! – кто-то кричал. Они касались моих рук, щек, звали, но я медленно уплывала. Было так больно, что не могла сделать и вдох.

17/04 - часть 2

Проснулась от противного писка и чьего-то тихого монотонного бормотания, которое было прервано криком.

- Я сказал, немедленно!

Дима был здесь. Эта мысль так приятно грела душу. Жаль только, что мне не хватало сил позвать его.

- Дмитрий Сергеевич, мы пока не можем ее перевезти. Хотя бы сутки она должна быть под наблюдением.

- У нее же ничего серьезного. Или вы мне соврали?

- Сотрясения мозга не шуточки. Никогда неизвестно, как себя поведет организм. Она может не очнуться и впасть в кому.

Говорил, видимо, доктор. Я все слышала, только сил едва хватало на то, чтобы дышать. Тела вовсе не чувствовала.

- Вам не обязательно здесь оставаться на всю ночь. Мы позвоним, как только она придет в сознание.

- Еще раз спрашиваю, у вас VIP-палаты есть? – ледяным тоном спросил мой герой.

- К сожалению, все заняты. Мы не можем выселить пациентов посреди ночи из палат, за которые они заплатили! Дмитрий Сергеевич.

- Тогда катите сюда лежанку.

- Да что вы…

- Я сказал.

Он даже не стал продолжать предложение. Так и представила его убийственный взгляд, не терпящий пререканий. Представила и не выдержала - издала вялый стон.

Дима коснулся моей руки и позвал. Я так хотела сжать его пальцы в ответ, повернуть к нему голову, увидеть его, но мне стоило титанических усилий просто дышать.

- Юлия, вы меня слышите? Все хорошо, потихонечку открывайте глаза, - чужой голос раздавал указания. А мне хотелось слышать Диму. Ради него я бы и глаза открыла, и руку пожала. Все что угодно. – Если вы меня слышите, подайте знак. Вы помните, что произошло?

- Док, хватит, - оборвал его Дима. – Чуть позже подойдите.

Тот что-то невнятно проворчал, и вскоре послышался скрип двери. Так лучше! Дима меня чувствовал, как никто. Его теплая рука поползла по моему плечу и коснулась щеки.

- Юляшка. Посмотри на меня.

Не знаю, возможно, прошла минута, а может и все десять. В конечном итоге, пока он ласково меня поглаживал, я потихоньку приходила в себя. И хоть тело было ватным, левая нога ужасно болела, а голова раскалывалась, я смогла открыть глаза. Свет был приглушенным, не резал в глаза, и надо мной склонилось самое прекрасное, но немного грустное лицо.

Дима слегка улыбнулся, поднял мою руку и поцеловал, закрыв на мгновение глаза. Сколько заботы и тепла он вложил в этот невинный поцелуй, что у меня на глазах накатились слезы.

- Я люблю тебя, - прошептал он вдруг и посмотрел мне в самую душу.

Хриплым ото сна и совсем вялым голосом я прошептала:

- И я тебя.

Он вновь опустил веки, снова и снова вдыхая запах мое кожи, прижимая к своим губам руку, будто боялся, что я куда-то денусь.

- А если б я в аварию не попала, ты бы не признался, да? – прошептала я. Думала, он не услышал, уж слишком слабо звучал мой голос. Но спустя время Дима снова заговорил:

- Признался бы. Я ж не могу без тебя.

Улыбнулась, как могла, но сейчас только мои глаза могли выразить весь спектр чувств, который я испытывала к этому мужчине. Он понимал, я знала. Мне хотелось видеть и в его глазах счастье. Ведь все же хорошо. Все обошлось. И мы вместе.

- Только не плачь, - поддразнила я.

Дима покачала головой, оставаясь серьезным.

- Я не плачу, когда мне делают больно. Я уничтожаю.

От этих слов даже у меня похолодело в груди. А меня он любит!

- Расскажи, - попросила я, имея в виду то, что произошло.

Рогозин оказался, сославшись на то, что мне нужен отдых и покой. Спустя несколько минут две медсестры вкатили в палату больничную кровать, как у меня. И Дима, быстро их спровадив, снял ботинки и улегся рядом.

- Спи, - потребовал он, опять схватив мою руку.

- А уже ночь?

- Ранее утро, - поведал он. – Спи, зайка.

И хотя сам Дима довольно быстро заснул, я еще долго мучилась из-за адской боли в ноге. А когда мне все же удалось погрузиться в полудрем, в палату вошел доктор.

- Утренний обход! – сообщила крикливая медсестра за его спиной. Дима резко поднял голову, будто и вовсе не спал, и послал ей фирменный взгляд, отчего женщина быстро ретировалась. Доктор же на Диму предпочел даже не глядеть, лишь скупо с ним поздоровался и сразу перешел к моему осмотру.

Он проверил реакцию зрачком, сообщил, что у меня не сильное сотрясение, и вообще я родилась в рубашке. А потом он помог мне сесть, и тут меня ждал сюрприз. Болевшая нога оказалась ничем иным, как переломом. Моим первым в жизни переломом!

- Как же так, - прошептала я, едва не плача. Не столь от боли, сколь от обиды.

- Это еще хорошо, что бедренная кость, а не тазовые, - «успокоил» доктор. – Вот там были бы проблемы и с беременностью, и с родами. А сейчас месяц в гипсе походите, и все пройдет.

- Месяц! – взвыла я.

Дима присел на край мой койки и прижал к своей надежной груди.

- Все будет хорошо, - заверил он. Как же мне не хватало этих простых слов.

Ближе к полудню Дима все же настоял на моем возвращении домой. И как бы доктор не расписывал диагнозы, железной непоколебимости моего мужчины можно было только завидовать. К тому же, он совсем озверел, когда ему кто-то позвонил и сообщил какую-то новость. Доктор уже и сам был раз нас выпроводить.

В четыре дня мы были дома, и я все же потребовала объяснений, ведь сама ничего толком не понимала.