Ким Фокс - Красотка и чудовище

Клифф понуро опустил голову и убежал. А Белла лишь стояла, наблюдая за ним, пока он не исчез в лесу. Она не могла понять, почему он боится ее .

Это было четыре дня назад, и с тех пор, Белла держалась на почтительном расстоянии от медведя.

— Привет, Клифф! — закричала она, махая рукой. — Ты застал эпизод «Домохозяйки медвежьего округа» прошлой ночью? Эта шл*шка-панда такая с*ка!

Она держалась на почтительном расстоянии от него, но это не значит, что не собиралась с ним разговаривать.

Постоянно.

— Ты сделал новую прическу. Клифф? — спросила она, садясь на свой обычный камень. — Выглядит здорово. Ты сделал красное мелирование, или это всего лишь капли оленьей крови?

Она подняла глаза на сияющее солнце и вздохнула.

— Все еще никаких гребаных сов, если тебе интересно. Я начинаю думать, что эти маленькие ублюдки вымерли. Угадайте, что это значит — я получу, чертов неуд на моей диссертации.

Клифф стоял там, наблюдая, полностью забыв попить воду, за которой якобы пришел.

— Можно я перееду к тебе после того, как не окончу учебу и не смогу устроиться на работу? — спросила она, покачав головой. Клифф поднял нос, его карие глаза загорелись. Она засмеялась, но затем отмахнулась. — Поверь мне, ты не захочешь жить со мной. Я ругаюсь из-за зубной пасты на столешнице, мокрых полотенец на полу, плесневых хлопьев в раковине, это настоящее дерьмовое шоу.

Большой медведь подошел к воде и опустил голову, чтобы попить, не отрывая глаз от Беллы. Она была бы в ужасе от любого другого медведя, но это был Клифф.

И Клифф не причинит ей вред.

— Забавно, — сказала она, ухмыляясь ему. — Ты на вершине, а я на дне пищевой цепи. Я должна бежать так, словно я — Усэйн Болт и у меня горит член, когда вижу тебя, но почему-то я не боюсь. Либо я действительно потеряла рассудок здесь, либо мы друзья. — Она вздохнула, когда он не ответил. — Или, может быть, я просто глупее, чем думаю. Нет, — сказала она, покачав головой. — Этого не может быть. Я чертовски умна.

Белла рассмеялась от смехотворности заявления. Если бы она была умной, ее бы не было здесь. Она написала бы свою диссертацию об эффективности курортов и делала бы исследования, проверяя различные массажи, а не здесь, наблюдая за полным отсутствием сов.

— Ты не встречал сов в последнее время? — спросила она Клиффа. — Можешь послать их ко мне, если встретишь?

Клифф поднял голову, его добрые глаза стали твердыми и свирепыми, когда сузились.

— Или нет, — сказала она, сглотнув, когда он медленно поднял голову. Потоки воды выливались из его черных губ, которые оттопырились, демонстрируя смертоносные зубы. — Клифф, — прошептала она, вновь сглотнув, когда он вышагивал вокруг пруда с вздыбленными длинными коричневыми волосками на спине. — Пожалуйста, не ешь меня.

Он выглядел свирепым, когда кружил возле пруда, не отрывая от нее горящих глаз. Пульс Беллы участился, а желудок свело.

Она побежала бы, если бы ее ноги не были такими вялыми, и, если бы ей было куда бежать.

— Клифф, — прошептала она снова дрожащими губами. Ее выпученные глаза были сосредоточены на нем. Она не моргала.

Белла учащенно и рвано дышала, несмотря на то, что не двигалась.

Клифф ускорился, его массивное тело бросилось к ней, когда его лицо скривилось в ярости. Белла замерла на месте. Все, что она могла делать, это трястись и смотреть, как он набрасывается на нее, удивляясь, почему ее единственный друг собирается ее убить.

Она зажмурилась и сжалась, когда он был на расстоянии одного удара сердца от нее. Белла сжала каждый мускул в своем теле, ожидая, что его зубы погрузятся в нее, но все, что она почувствовала, был удар ветра, когда он пролетел мимо нее.

— Ч…? — выдохнула она, открывая глаза и поворачиваясь, когда вспышка коричневого цвета пролетела мимо нее.

Клифф взревел, когда столкнулся с другим медведем гризли, подкрадывающимся к ней сзади, которого она не видела. Два медведя рухнули на землю, щелкая челюстью и рыча, скрежета с опасными зубами и когтями.

Белла нашла в себе силу и вскочила, отступая, наблюдая за Клиффом. Борьба длилась недолго. Второй медведь поднялся на ноги и убежал, хныкая и скуля, когда он оставил влажный след красных пятен на его спине.

Клифф обернулся и мрачно посмотрел на нее, глубоко и рвано, тяжело вздохнув. Раньше она никогда не была так близко к Клиффу. Он выглядел таким красивым и таким грустным одновременно. Трагическая красота.

Шрамы на его лице были глубокими, шрамы в его душе были еще глубже.

В нем было что-то такое, от чего у Беллы захватывало дух. Возможно, это было то, как он смотрел на нее печальным взглядом или горестный взгляд в его глазах, но это заставляло ее хотеть протянуть руку и обнять его.

Он не собирался причинять ей боль. Теперь она это знала.

Клифф спас ей жизнь, и она отплатит ему любовью, и он выглядел так, как будто отчаянно нуждался в этом.

— Спасибо, — прошептала она, ее сердце колотилось, когда она шагнула вперед. Белла потянулась к нему, и он развернул голову, чтобы уйти от нее, но его плечо врезалось в ее ребра. Он был таким большим и сильным, что она полетела в сторону, неспособная остановить падение.

Счастливица, приземлилась на большую скалу позади нее. Ее голова врезалась в скалу, потрясенная до глубины души, когда на нее опустилась чернота.

Последнее, что она видела, это беспокойное лицо Клиффа, приближающееся в темноте, проглотившей ее целиком.

Глава 3

— Ой, — Белла застонала, держась за голову и зажмурив глаза. Яркий солнечный свет для ее глаз был словно огонь. « Какого черта?»

Голова раскалывалась, челюсть и шея болели, и она ничего не помнила.

« Подождите-ка». Она вспомнила кое-что. Клифф оттолкнул ее. Ее голова врезалась в камень. Размытый голый парень нес ее.

« Господи, теперь у меня начались галлюцинации».

Она глубоко вздохнула и слегка приоткрывала глаза, позволяя им приспособиться к яркому солнцу, когда открывала их. Они открылись, когда Белла поняла, где находится: внутри какого-то дома.

« Что? Где? Как? Кто? Почему?»

Ее голова раскалывалась от ужасной головной боли, но она все равно села, морщась от боли, когда двигалась. Она лежала на кровати в маленькой спальне. Стены были сделаны из бревен, а не гладких лакированных досок, такие как в дорогих бревенчатых домиках, которые ее родители снимали для семейных каникул, эти бревна были грубыми и сырыми с торчащими из них веточками.

В комнате не было украшений, только ночной столик, сделанный из бревен, и твердая кровать с грубым одеялом, на которой она лежала. Выглядит, как маленькая хижина в лесу. И только одна личность могла добровольно отказаться от удобств общества, чтобы жить в дремучих лесах, подобных этому.