М Айдем - Трейвон

— Присматривай за ней внимательно, воин Гульзар, — Луол послал другому воину жесткий взгляд. — Не позволяй ей перенапрягаться.

— Да, целитель Луол.

Оставшаяся часть дня быстро пролетела для Джен. Она не могла поверить, сколько энергии теперь было у нее и как сильно она могла быть сосредоточена на выполнении своих дел, когда не боролась с постоянно ощущаемой болью. Девушка потушила кости в духовке. Гульзар принес ей набор свежих овощей Луола, и она была в шоке от этой порции. Джен выбрала то, что ей нужно, и заставила его вернуть остальное в хранилище. На Земле она выбрала бы только лучшее, потому что знала, что там всего достаточно. Но здесь… здесь было все по-старинке, когда использовали лишь то, что было, даже если это было не совсем того качества, которое бы хотелось видеть. Потому что это было все, что было в наличии, и не было никакой возможности, чтобы достать что-то лучшее.

Джен добавила часть овощей во время приготовления, затем Гульзар настоял, чтобы сделать перерыв. Они вышли в сад, где сели на скамейку, окружавшую старое дерево.

— Это невероятно, — Гульзар посмотрел вокруг, где были расставлены скамейки. — Я здесь уже несколько лунных циклов, но даже не знал, что здесь было это место.

— Не думаю, что у тебя были причины быть в этой части базы.

— Нет, нет, я не знаю никого, кто приходил бы сюда.

— Но когда-то, видимо в прошлом, многие делали это.

— Почему ты так думаешь?

— Посмотри на тропинку, Гульзар. Даже под всем этим песком и грязью, покрывающими ее, она все еще хорошо виднеется. Потребовались годы, может быть, даже столетия, чтобы протоптать ее.

— Согласен, — Гульзар откусил кусок от своего пищевого пайка. — Мне просто кажется странной мысль, что в свое время это было место, куда приходили люди.

— Приходили? Что ты имеешь в виду? — Джен заставила себя откусить кусочек от пакета, который ей дал Гульзар. Когда она запротестовала, он сообщил ей, что генерал распорядился о том, чтобы у нее был собственный паек и что этот паек выделен из поставок продовольственных товаров. Это успокоило ее.

— По-видимому, Понт когда-то был прекрасным местом, куда все могли бы отправиться из различных уголков Вселенной.

— В самом деле?

— Да, мне рассказывали об этом, но сейчас, глядя на все это… — глаза Гульзара обовели сад. — Кажется, в это трудно поверить.

— Полагаю, да, — согласилась Джен. — Но я верю.

Гульзар с недоверием посмотрел на нее.

— Почему?

— Из-за этого, — отложив еду в сторону, она обернулась и положила ладонь на старое дерево за ними. — Вот здесь, Гульзар, это — свидетельство того, что было потеряно. Оно все еще здесь. Тихий наблюдатель всего, что было раньше. Подумай, каким это дерево должно было быть, когда оно было живым. Это, должно быть, было самое красивое дерево. Должно быть, самое прекрасное, которое приносило всем столько удовольствия!

— Удовольствия?

— Конечно. Сидеть здесь под тенью листвы, заслоняющей от полуденного солнца.

— Листья…?

— Да, под листвой, — Джен смущенно посмотрела на него. — Разве ты не видел деревьев с листьями?

— Только на картинках. Я никогда не был за пределами Кализианской Империи.

— Я… О прости, Гульзар, я не знала.

— Ты видела такие вещи? — Гульзар поднял на нее полный удивления взгляд. — Деревья с листьями? Съедобные растения, которые растут в почве?

— Да, — пробормотала Джен, снова осознавая, насколько ей, оказывается, повезло в жизни.

— Расскажешь мне об этом?

— Я… я могу попробовать. Я никогда не задумывалась об этом раньше. Просто так было. Весной все обычно выглядело примерно также, — она осторожно провела рукой по дереву, — потом появлялись зеленые почки на ветках, это время возрождения, после почки растут благодаря солнцу и дождю, пока не станут листьями. Летом они будут зелеными и будут кидать тень на землю, охлаждая ее до осени. Она наступает, когда погода становится холоднее, и тогда листья меняют цвет, становясь желтыми, оранжевыми и красными. Я всегда любила это время года. Когда собирают урожай, деревья сбрасывают листья, готовясь к зиме.

— Звучит потрясающе.

— Это так, но я не думаю, что когда-либо ценила это, — призналась она, — только пока все это не потеряла.

— Интересно, что хуже? — тихо спросил Гульзар. — Знать, что ты потеряла что-то или не знать об этом вообще.

— Не знаю, — честно ответила ему Джен. — Наверное, ты не можешь сожалеть о том, чего никогда не имел, но если ты знаешь, что у тебя уже не будет того…

— Да. Возможно, однажды Богиня поймет это и простит нас.

— Простит, за что?

— За то, что мы позволили всему этому произойти. Разве ты не узнала о Великой Инфекции, когда использовала Обучатель? Это были ужасные времена.

— Я осведомлена, и да, тогда произошли ужасные вещи, но конкретно ты не позволял ничему из этого всего случиться, Гульзар; Аади, ваш предок, вызвал это. Твоя Богиня должна понимать это.

— Но это не так.

— Тогда твоя Богиня — настоящая сука и не отличается от тех, кто совершил те ужасные вещи.

— Как ты можешь так говорить?! — Гульзар в шоке посмотрел на нее.

— Потому что это — правда, она наказывает невинных. Если бы ваша Богиня была действительно любящим и прощающим существом, как вы думаете, тогда она бы поняла, что грехи отца — это не грехи ребенка. Ответственными за содеянное должны быть ваши предки, и вы не должны быть наказаны за них. Вас можно судить только за то, что сделаете вы сами, поэтому вы не имеете к поступкам Аади никакого отношения.

— Она права, — сказала Богиня, наблюдая за происходящим, обращаясь к своему супругу Императору Райдену Наси.

— Нет, — возразил он. — Ты любящая и прощающая женщина, любовь моя. Ты делаешь все возможное, чтобы исправить причиненное тебе зло, но в конечном итоге им нужно учиться на своих ошибках.

— Ошибки?! Как насилие над двумя женщинами их манно можно считать ошибкой? — звезды померкли от ярости Богини.

— Успокойся, любовь моя. Я имел в виду только то, что произошло, а не сам факт насилия над Миа и Тиа.

— Они были такими молодыми, Райден, такими невинными, такими… живыми и счастливыми, — слезы наполнили глаза Богини. — Они никогда не были такими же после всего произошедшего. Как Берто мог это сделать?

— Я не знаю, любовь моя. Он всегда казался подходящим и достойным мужчиной. Никто из нас не заметил, как к этому все шло. Возможно, именно поэтому это и стало предательством.

— Эта женщина, — Богиня взглянула на Понт, — так много потеряла. В ней столько боли. Я не знаю, сможет ли она сделать то, что нам нужно, чтобы исправить то, что я наделала.

— Мы можем только наблюдать, любовь моя. Все остальное зависит только от них самих.