Quiet Billie - Ослепленный желаниями [СИ]

— Я старался забыть все это и жить дальше. Но все напоминало мне о том, что я сделал, и каким козлом был. И поэтому я не выдержал, собрал вещи и…

— Переехал в Нью-Йорк? — спросил Хантер, хотя он и так уже знал ответ. Себастиан совсем скис, поэтому Хантер прижал его к себе и сразу почувствовал, как тот задрожал в его руках, а плечо, в которое Себастиан уткнулся, быстро намокло.

— Я думал, что это поможет мне избавиться от воспоминаний, ведь прошло почти полтора года. Но теперь я понял, что… я много плохого совершил в жизни, чтобы заслуживать чего-то хорошего, — пробормотал он глухо из-за опущенной головы.

— Да нет, Бас, все мы совершаем ошибки. Хоть это и грустно, но нужно жить дальше, — произнес Хантер, поглаживая Себастиана по спине. — Знаешь, я уже не думаю, что рассказывать тебе о моем брате такая уж хорошая затея, — попытался как можно бодрее сказать он, но Себастиан, отстранившись и шмыгая носом, возмущенно посмотрел на него.

— Нет уж. Я тебе рассказал, теперь и ты выкладывай, — недовольно потребовал он, хотя и знал, что для Хантера это тяжело. Помедлив несколько секунд, Хантер кивнул и, к удивлению Себастиана, слез с кровати и протянул ему руку.

Не совсем понимая, что тот от него хочет, Себастиан послушно ухватился за раскрытую ладонь и направился следом за Хантером. Тот вел его в свою комнату, и при одной мысли о том, что в ней может быть, сердце Себастиана принялось отчаянно колотиться.

Но в первую же секунду Себастиан издал разочарованный вздох. Комната Хантера была такой же, как и остальные комнаты дома, только выглядела более жилой, чем, пока что, комната Себастиана. И сперва он даже не понял, что именно Хантер пытался от него скрыть. Все здесь было слишком обычно и даже немного очевидно.

Пройдя вглубь, Себастиан заметил на столе фотографию в рамке. На ней были изображены два мальчика, очевидно братья — они были очень похожи. Хантера Себастиан узнал сразу, потому что тому было лет одиннадцать, и таким его Себастиан еще помнил. Второй мальчик был на полторы головы ниже, волосы у него были темнее, да и сам он был намного пухлее своего брата. И все же Себастиан мог увидеть много сходств в их лицах и взглядах.

— Это Джим, ему тут четыре, — произнес негромко Хантер за его плечом, и Себастиан вздрогнул. На несколько секунд он забыл о существовании второго человека в комнате. — Тогда был его день рождения, у нас был праздник. Было много народу, детей, — вспоминал Хантер и улыбнулся, рассматривая фотографию. — Он всегда любил людей и веселье. Любил новые знакомства и интересные истории. Я таким не был, — он немного помрачнел. — Да, я любил рассказывать истории, но делал это только для тебя и него. А когда он умер, я и вовсе перестал придумывать что-то. Только ты заставил меня вспомнить, как мне нравилось сочинять.

— Так, эм… А что с ним произошло? — осторожно поинтересовался Себастиан. Он снова посмотрел на фото, не веря, что этого мальчика больше нет в живых.

— Когда мне было четырнадцать, я приехал на выходные домой из академии. Джим долго уговаривал меня пойти с ним гулять, а я все отказывал. Тогда был март, снег только начал сходить, а лед на реке был совсем тонкий. В конце концов, он уговорил меня, и я пошел за ним за город. Он хотел насобирать каких-то шишек или… Если честно, я уже не помню, зачем мы пошли туда, я только помню, что очень сердился, потому что он сорвал мои планы, — Хантер поймал взгляд Себастиана и виновато улыбнулся. — Я собирался встретиться с Куинн, — Себастиан обиженно фыркнул, и Хантер погладил его по плечу. — В общем, мы шли все дальше и дальше, и тут он увидел птицу на льду. Наверное, ей подбили крыло, она не могла взлететь, и Джим сразу же побежал к ней, чтобы спасти, ну и… лед не выдержал, — Хантер судорожно вздохнул и, оставив фотографию, опустился на кровать. — Я вытащил его довольно скоро, но он все равно заболел. И пролежал в постели две недели, а после… — Хантер уставился на свои руки, словно ища в них поддержки. — Я долго винил себя в произошедшем, да и до сих пор виню. Я должен был остановить его, схватить за руку, да за что угодно, и не дать ему добежать до реки. Но я не успел. Почему ему нужно было лезть за этой гребаной птицей, почему он не мог просто оставить все, как есть?! — неожиданно в отчаянии крикнул Хантер и тут же закрыл лицо руками, содрогаясь от сухих рыданий. Себастиан обнял его за плечи и уткнулся носом в волосы на затылке, стараясь поскорее успокоить Хантера.

— Это была не твоя вина, ты сделал все, что смог, — прошептал Себастиан, поглаживая Хантера по плечу и спине. — Ты был для него хорошим братом, до последнего, — он улыбнулся и оставил легкий поцелуй на щеке Хантера. — Я просто уверен, он знает, что в этом не было твоей вины.

— Да, ты прав, — Хантер кивнул, постепенно успокаиваясь, и убрал руки от лица. Он нашарил одной кисть Себастиана и сжал ее, повернув к нему голову. — Но я все равно не могу перестать думать о том, что было бы, если бы я не был таким заторможенным ослом, — он усмехнулся, и новые слезы потекли из его глаз. Тугой болезненный комок сжался в груди Себастиана, при виде такого глубоко несчастного Хантера, и сразу же появилось чувство, которое заставляло желать сделать все, только бы он успокоился и снова улыбнулся.

Прижав Хантера к себе, Себастиан позволил уткнуться в свою шею и, принявшись поглаживать и перебирать пряди на волосах Хантера, начал петь веселую песню, стараясь приободрить и развеселить. Он пел тихо, чтобы только Хантер слышал его, и вскоре песня начала действовать. Хантер поднял голову и, задержав взгляд покрасневших глаз на лице Себастиана, впился в его губы требовательным и соленым поцелуем. Улыбаясь в него, Себастиан прижал Хантера ближе, и почувствовал, как тот окончательно расслабляется.

— Останешься сегодня здесь? — шепотом спросил Хантер в губы Себастиана, разорвав поцелуй, и тот согласно кивнул.

Открытие друг другу личных и горьких тайн определенно сблизило их, начавших неожиданно отдаляться, и это Себастиана очень и очень радовало. Ведь если они могли показать своих скелетов, спрятанных подальше, и не оказаться отвергнутыми, они могли доверить друг другу что угодно.

Все последующие дни продолжались примерно в том же ключе. После проведенной совместной ночи Хантер уходил утром, возвращался к обеду, иногда, когда это было нужно, отвозил Себастиана в театр, а после забирал, не давая заговорить ни с кем, кто мог бы хоть как-то заинтересовать его или увлечь. Разумеется, Хантер не мог контролировать общение в гримерной, но там практически всегда стояла тишина. Курт так и не простил Себастиана за то, что тот сделал, но Себастиан и не просил прощения. По большей части ему было совершенно все равно.