Ирина Смирнова - Стив [СИ]

— От одного из наших воспитателей. Он ее изнасиловал. Поэтому мы и сбежали…

Судя по пылающим кончикам ушей, мальчик опять пытался выдать только часть правды. Юйша, устало вздохнув, махнула рукой в сторону невысокого шкафа:

— Ремень там. Принеси.

Мальчишка безропотно поднялся, нашел в шкафу широкий ремень, из толстой кожи слоногемота, нервно провел — погладил большим пальцем по отливающему золотом цельному куску металла — пряжке с гербом Венги. И, вернувшись, протянул это орудие воспитания Юйше.

Та задумчиво осмотрела стоящего перед ней парня с ног до головы. По одежде сразу было видно, что ее две недели не стирали, хотя мордашку, похоже, старались поддерживать в порядке (женщина сразу представила маленького котенка, который сначала облизывает лапку, а потом ею умывает себе глазки).

— Сначала в душ.

Парень молча направился в сторону ванной комнаты, но, уже закрывая за собой дверь, обернулся:

— Мне потом не одеваться?.. — пауза. Двое внимательно смотрят друг на друга. — Госпожа.

— Нет, — Юйшайру даже передернуло, как только она представила, что на чистое тело, вкусно пахнущее мылом и свежестью, мальчишка напялит эти пыльные грязные тряпки.

Пока парнишка отмывался, Юйша выпила пару коктейлей, разобрала свою кровать и приготовила вторую, стоящую в противоположном углу каюты, своему новому зверьку — закрепила на спинке наручи.

Мальчишка вышел, полностью обнаженный, с пылающими кончиками ушей и опущенным в пол взглядом. Как будто все его спокойствие под душем смылось, или оно хранилось одеждой, как броней.

— На колени, возле кровати, лицом к стене.

Парень, глубоко вдохнув, выполнил приказ. Его бедра почти касались края кровати, взгляд был устремлен в стену, руки сцеплены за головой, и только сбивающееся дыхание выдавало в нем инопланетника.

Удовлетворенно хмыкнув, женщина чуть надавила обеими руками парнишке на плечи, укладывая его животом поперек кровати. Ладонью (Не удержалась!) провела по попке, услышала полувздох-полувсхлип.

Сделав шаг назад, размахнулась и нарисовала на этой аппетитной заднице широкую обжигающую полосу.

— Повторяй за мной… Врать не хорошо!

— Я вам не врал!

Следующая полоса, пышущая жаром даже снаружи, а уж как должна гореть от удара кожа!

— Врать… — голос мальчишки звенел и дрожал от напряжения. — Не… Хорошо…

Полюбовавшись на две полоски, крест на крест пересекающие щелочку между ягодицами, следующий удар Юйша нанесла так, чтобы обжигающие круговые волны начали зарождаться в самом низу попки, чуть зацепив левую ногу.

— Еще раз повтори! Чтобы точно запомнил.

— Врать… — новый удар, зеркальное отражение предыдущего. — Не… Хорошо…

— Молодец.

Юйша отложила ремень в сторону, достала из тумбочки баночку с безумно дорогим среди инопланетников маслом, и тщательно смазала пострадавшую от воспитательного процесса часть тела. Как бы между делом провела пальчиком между ягодиц… Мальчишка тут же напряг их до одеревенения мышц и получил ощутимый хлопок ладонью:

— Расслабился. Бы-ы-ыстро!

Попка тут же сделалась мягкой, и по ней стало так приятно перебирать пальчиками, заодно раздвигая ягодицы и наблюдая, как на эти секунды сбивается дыхание парня. Просто ощущая его внутреннюю борьбу между инстинктивным желанием сжаться и приказом разума — расслабиться.

— Как тебя зовут, зверек? — Юйша почувствовала, что еще немного и она овладеет этим телом, а на часах меж тем уже было далеко за полночь.

— Стив. Госпожа.

Усевшись на кровать так, чтобы стоящий на коленях мальчик оказался зажат у нее между ног, Юйша провела всеми пальчиками от плеч… вниз… по ключицам… потом до сосков… маняще близко обрисовала вокруг них круги… потом плотно сжала между большими и указательными пальцами и потянула на себя…

Мальчишка чуть вздрогнул, напрягся, и тут же снова расслабился.

— Сейчас-то что не так? — уточнила женщина, прокручивая соски между пальцев и смотря в широко распахнутые серо-голубые глаза.

— Все…Все хорошо, госпожа. Я… Я привыкну… Я научусь…

Член парнишки стоял хорошо и надежно, значит, телу такие ласки нравились. То есть и правда привыкнет и научится.

— Ладно, давай спать. Уже поздно.

Мальчишка кивнул, встал с колен и направился в сторону кровати. Сестра его, наверное, уже спит во всю. Наверняка Джейнни ее еще и покормила. Кстати, о еде.

— Ты, наверное, голодный?

Кончики ушей предательски запылали, но парнишка, не оборачиваясь, отрицательно помотал головой.

Юйша изобразила грустный вздох: «Ну что ж, иди обратно. Ремень я еще пока не убрала.»

— Простите, госпожа. Врать не хорошо. Я помню. Но… Вы же хотели ложиться спать. Я потерплю до завтра. — мальчишка, повернувшись, старательно буравил взглядом пол.

— Как звучал вопрос, Стийв?

— Голодный ли я.

— Какой должен быть на это ответ?

— Да… Да, госпожа. Я не отказался бы поесть, но потерплю до завтра, — паренек собрался и спокойно посмотрел на Юйшу, чуть дернув уголками губ, пытаясь натянуть улыбку. — Так пойдет?

Женщина встала с кровати, подошла вплотную к мальчишке, запустила пальцы ему в челку и резко дернула сначала вниз, чтобы поставить тело на колени, потом назад, чтобы прижать голову затылком к позвоночнику.

Парнишка, облизнув резко пересохшие губы, продолжал не отрываясь спокойно смотреть в глаза хозяйке.

— Я слишком нагло спросил? Простите, госпожа. Такого больше не повторится.

— Очень надеюсь, — смелый заяц, что тут еще скажешь. Прогибает себя сам, но очень старается не согнуться больше, чем надо. — А теперь давай спать.

Уши мальчика снова запылали:

— Госпожа… Вы… На всякий случай… Вы же зафиксируете меня, правда?

Юйша очередной раз была поражена разумности этого ребенка. Да, сейчас он себя контролирует. Но мало ли что взбредет в голову, когда рядом будет сладко спать капитан корабля. Конечно, девочки его скрутят в два счета, но ни о каких договорах речи уже идти не будет.

— Да, Стийв, наручи у спинки кровати ждут тебя с нетерпением. Рекомендую сначала сходить в туалет.

Надежно пристегнув свою новую игрушку, Юйша наконец-то забралась под теплое одеяло и сладко заснула.

Только послушав ровное дыхание капитана минут десять, я позволил себе расслабиться. Спит. И вот тут-то мои зубы выдали барабанную дробь. Со мной всегда так, если я долго в напряге, то потом, когда отпускает, тело отрывается по полной. А тут мой мозг пахал на износ, фильтруя правду крупным ситом, продумывая и просчитывая каждый мой взгляд и вздох, каждое движение.

Марисоль висела на моей совести тяжким грузом, и я должен был расплатиться с долгом ее родителям, пусть даже угробив для этого свою жизнь. Она и правда была моя сестра, просто не родная. И после ее побега с каким-то подозрительным парнем, наша мать, и так не совсем еще оклемавшаяся после смерти мужа, буквально сгорела за месяц. Я продал все, включая дом, чтобы расплатиться с врачами, честно пытающимися спасти вырастившую меня женщину, и с парой ребят, не совсем законно нарывших мне нужные сведения о Мари.