Ирина Смирнова - Четверо на два Мира [СИ]

— Если хочешь…

И улыбается так, что у меня ноженьки подкашиваются. А у брата лицо принимает такое выражение, как будто он обдумывает, леденец ему протянули или стакан с ядом.

И снова Рутор:

— А в чем ты видишь проблему, котенок?

У меня, когда он брата котенком в первый раз назвал, прямо мурашки по коже забегали, а сейчас — так вообще словно внутри кувшин с медом перевернулся: и сладко, и… После такого надо растекаться лужицей и позволять делать с собой все, что угодно, желательно — несколько раз и во всех позах. И ведь буквально двух часов с того момента, как мы прошлое местоимения покинули, не прошло. Ладно, старший наполовину кошак мартовский, так что вполне понятно, почему у него темперамент из всех щелей струями брызжет. Но у братика раньше либидового зашкаливания не наблюдалось. И что я буду делать, если они тут сейчас в шишках и елках, в недра тундры… в смысле, друг в друга…

— Мальчики, не ссорьтесь! Не в лесу же вы это делать будете!

Рутор усмехнулся и пожал плечами. Мол, «я — не я, жопа не моя»…

Конечно, не его. Хотя и его во всем этом участвовала тоже, но почему-то мозги себе конопачу только я, а он спокоен, как питон Каа.

Дальше еще минут десять мы шли молча. Я размышлял о том, что вообще-то мне ведь и правда понравилось. И в первый раз, и во второй… И, главное, на шнурках я не повешусь и посудой швырятся не буду, конечно.

Но вот сказать, что мне совсем лилово-сиренево на то, что эта наглая морда сейчас пойдет и с другим парнем… запросто перепихнется…

Неприятно? Нет, какое-то другое слово на языке вертится. Больно… Мне будет больно.

Зашибись! Это что же теперь получается?! Нет уж… Позже подумаю. В тепле, в уюте и в сытости.

И тут я узрел долгожданную конечную цель путешествия. Лес резко обрывался, а на пологом холме виднелось селение, чем-то похожее на то, которое мы покинули почти два часа назад. И группа встречающих уже направлялась в нашу сторону. Я сначала остановился, на всякий случай. Но Рутор бодро продолжал идти к ним навстречу, ведя сестру за руку.

Пришлось догнать и сделать вид, что мы вместе, как приличные.

Мужчины-дарпеолы были высокими и массивными — настоящие глыбы. Под такой ладонью, как у них, запросто могла спрятаться моя не такая уж и маленькая попель.

А вот ятрейльды были такие же высокие, но стройные. Плечи у них тоже были широкие, но при этом имелись и талия с узкими бедрами. А, главное, сразу бросилось в глаза сочетание аристократической тонкокостности — и отличной мускулатуры. Типы такого типа регулярно мелькали у меня перед глазами, сначала старший — то есть, отец — а теперь младший, братик.

Тут нам явно были рады, хотя некое напряжение, когда первый ряд встречающих увидел кулон на шее брата, все же начало витать в воздухе.

— Мы рады видеть тебя и твою семью, Гай-Рутор. Наш клан готов дать вам временное убежище и защиту.

Говорившему все это внешне было где-то лет сорок с небольшим, и, по его поведению сразу становилось понятно, что он не последний человек в этом племени. А рядом с ним стояли двое парней — один уже производил впечатление взрослого и знающего жизнь, а второй был примерно наш ровесник. И, судя по сильному сходству в чертах лица, перед нами были очень близкие родственники. У всех троих были каштановые волосы и серо-зеленые глаза. А вот четвертый встречающий был обладателем черных с благородной сединой волос и взгляд его карих глаз не отрывался от моего брата ни на секунду. Он даже не моргал, по-моему. Вот пусть только скажет что-то о здоровье, смысле жизни или низкой предельной полезности моего братишки — зарычу и брошусь душить в прыжке.

Сначала их вождь выдал что-то из серии «Мы рады тебе и твоей семье», потом Рутор в ответ завернул благодарственную фразу. Потом снова вождь что-то красивое и доброе сказал. Я слушал вполуха, потому что все это время черноволосый мужчина, довольно бодрый такой, но с четко заметной сеткой морщин на лице, пялился на меня, не отрываясь. Сначала я терпел, а потом решил повести себя как обычно делал в таких случаях — уставился на него, глаза в глаза. Нет, я никогда не смотрел в ответ нагло и с вызовом. В моем взгляде были спокойствие, уверенность и вопрос: «Кто ты и что тебе от меня надо?».

— Позволь мне посмотреть на твою руку, мальчик из другого мира.

За вычетом «мальчика», остальная фраза была вполне мирная такая, и сказана очень ласковым голосом. Но я все равно вопросительно посмотрел на Рутора. Я теперь ученый как хатуль мадан. Девушка понравилась — к богине отнесли, в зад поимели — мужем сделали. Мало ли чего у них тут просмотр конечности означает?

Старший член нашей семьи позволяюще кивнул, и я протянул руку вперед, ладонью вверх. Внимательно изучив линии, мужик как-то странно напрягся, по-моему, даже дышать перестал и, цепко схватив за плечо, подтащил к себе. Уставился мне в глаза, как будто смотрел внутрь, в глубину души, которой у меня, если верить одному местному (и, по моему скромному мнению — слегка спятившему) жрецу, не было.

Где-то рядом выразительно кашлянул Рутор. Руку с плеча тут же убрали.

Удобно, однако!

— Скажи мне, мальчик, согласишься ты сходить со мной к камням Рода и Велеса?

Глаза мужчины при этом как-то странно блестели. Очередной маньяк на мою голову?

— Этрен, ты чувствуешь в нем родную кровь? — вступил в разговор вождь. И в его голосе мне послышалась радость. Не уверен, что впаду в экстаз от счастья, но, наверное, если у меня тут окажутся родственники, это нам не помешает?

— Да. В нем течет кровь моего сына, но очень сильно разбавленная человеческой. Боюсь, достучаться до зверя будет почти невозможно.

Ну, давай, скажи уже скорее, что я бесполезное нечто, а то сначала по наивности показалось, что мне хоть здесь рады!

Рутор подошел и обнял меня сзади, плотно притянув к себе, а сестра просто взяла за руку, и мне вдруг стало очень спокойно. Несмотря ни на что, семья у меня уже есть.

Мужчины вопросительно смотрели в нашу сторону, а наш старший муж молчал.

Значит, все только от моего решения зависит?

— Да, я схожу с вами к этим камням.

Вождь поблагодарил меня легким кивком головы.

— Клан очень рад тебе — сын Этрена ушел от нас почти триста лет назад, и мы все это время скорбели по нему и его зверю.

Зашибись! Нет, это точно не наш с Лекси папочка… Не похож он был на трехсотлетнего. Раз кровь уже не сильно наваристая, значит, это какой-нибудь пра- сколько-то раз дедушка. И чего ему тут не жилось?

— А почему ваш сын от вас ушел? — задавая этот вопрос сестренка очень строго смотрела на двоих главных в этом клане бедолаг, и мне бы на их месте было бы очень неуютно.