Алина Углицкая - Похищенная [СИ]

Инги здесь больше не было.

Осталось лишь тело — пустая и бесполезная оболочка.

И когда принц это понял, его ярость не знала границ.

Три дня.

Именно столько времени прошло с момента его ареста.

Столько времени Аллард провел в спец-блоке для нестабильных, метаясь, точно загнанный зверь, между непробиваемых стен-сенсонаторов.

Три дня бесконечной борьбы с собой.

Три дня борьбы между сердцем и долгом, который был накрепко вбит в его голову.

Три дня, которые перевернули весь его мир.

И все эти три дня его арайя находилась в руках сумасшедшего принца.

В диагнозе Онезиса Аллард больше не сомневался. Хотя и не сразу понял, что происходит. А ведь должен был! Уже на приеме, когда принц проговорился и у всех на глазах потребовал чужую ливарри. Он должен был догадаться, что этим дело не кончится!

Но тогда его отвлек Лоранд, и Аллард отправился к нему, оставив Ингу один на один с андроидом для развлечений.

Это стало его фатальной ошибкой. И винить в этом было некого, кроме себя. Он был слишком самонадеян. Слишком верил в свою неуязвимость. В абсолютную нерушимость Догмы и неприкосновенность ливарри. В то, что никто не посмеет претендовать на женщину, данную ему самим Мирозданием.

Но кто-то решил доказать ему, что это не так.

Кто-то проник в закрытый для всех сектор и взломал доступ к электронному мозгу Стеллы. Кто-то изменил ее внутренний протокол. Аллард лично программировал андроида, лично проверял все системы, в том числе и безопасность. Он мог бы поклясться собственным Домом что никогда, ни за что не позволил бы своей ливарри совершить такое безумство — попытаться сбежать. О нет, он бы лучше связал ее по рукам и ногам, заковал в наручники и закрыл на замок до скончания века.

Но позволить ей убежать…

Он слишком нуждался в ней, слишком боялся ее лишиться, чтобы так рисковать.

И все же, кто-то вмешался и позволил девушке беспрепятственно добраться до спасательных капсул. Кто-то отключил систему безопасности сектора — и охрана «Аламаута» не заметила беглянки. Кто-то запустил весь процесс, начиная с того момента, когда Стелла без всякого сопротивления разрешила Инге уйти.

И этот кто-то обладал достаточной силой, чтобы не оставить следов.

Канцлер? Это же он задержал его, не дав остановить этот бессмысленный фарс.

Но если бы Лоранд приложил свою руку, Аллард непременно почувствовал бы. Амуэ канцлера и всего Дома Лест Маррок обладала специфичным свечением, которое невозможно было скрыть никакими ухищрениями.

Значит, оставался лишь принц.

Нет, сам Онезис пачкаться бы не стал, Аллард был в этом уверен. Значит, один из его теркхаев. У принца всегда было достаточно тех, кто с радостью выполнял для него любую грязную работу. Такую, например, как похищение землянки.

Теперь-то Аллард понимал, что это было сделано не ради него. Вряд ли Его Высочество стал бы идти на подобный риск только ради своего адмирала. Все было куда запутаннее и страшнее.

Но когда, в какой момент он утратил контроль над событиями?

Наверняка, все случилось во время приема. Пока Онезис играл радушного хозяина, одновременно наслаждаясь эмоциями, переполнявшими Ингу.

И вот теперь Аллард обезоружен, заперт здесь, в стальном мешке. Его ливарри подвергается опасности, а он не в силах помочь ни ей, ни себе.

Гнев, переполнявший его душу все эти дни, вновь всколыхнулся. И вместе с ним всколыхнулась острая боль. Словно кто-то вонзил нож в незажившую рану и теперь с садистским удовольствием поворачивал его, наслаждаясь мучением жертвы.

Не выдержав, Аллард упал на колени. Сжал руками виски. Ему казалось, что его голова разлетится сейчас на осколки. Но у этой боли, раздиравшей его, было имя.

Арайя.

Она звала его. Бессознательно и даже не подозревая об этом. Ее безмолвный призыв затопил его сознание, вытеснив все остальное.

Она страдала. Сейчас. В этот момент.

А он не мог ей помочь. Не мог защитить.

Можно ли придумать пытку более жестокую, чем эта?

Аллард был уверен, что нет.

Он все еще стоял на коленях, закрыв глаза и отрешившись от мира, когда гудение сенсонаторов поменяло тональность. Прошло не меньше минуты, прежде чем этот факт коснулся сознания адмирала.

Аллард невольно прислушался.

Он знал наизусть все мотивы этой ратсовой штуки, которая сдерживала его силу. И сейчас, похоже, кто-то снизил ее мощность. Только зачем?

Адмирал взглянул на свои руки. Еще минуту назад линии амуэ, изрезавшие его кожу, казались безжизненными шрамами, но теперь в них понемногу начинало теплиться привычное бело-голубое сияние. И с каждым мгновением оно становилось все ярче.

Не веря своим глазам, он сжал пальцы в кулак. Разжал. На раскрытой ладони взвился крошечный вихрь из элементарных частиц.

Теркхаи-охранники знали свое дело. Перед тем, как закрыть его здесь, они лишили его всякой защиты. Ни перчаток, ни маски. Изъяли все, включая ксанар. И врубили сенсонатор на полную мощность. Все эти дни он чувствовал себя голым и беззащитным, словно младенец.

Но не теперь.

Кто-то решил дать опальному адмиралу шанс на побег? Неужели в стане принца есть кто-то, над кем тот не властен?

Поднявшись, Аллард окинул свою тюрьму цепким взглядом, подмечая малейшие мелочи.

Холодные стены из темно-серого сплава, отполированные до блеска. Матовый светильник под потолком в виде встроенной ромбовидной панели. Откидная металлическая койка. Металлический бак для отходов, намертво приваренный к полу. Рядом еще один — для умывания.

И ни единой щели, ни единого зазора в этих гладких стенах. Стальной мешок, в котором взбунтовавшегося адмирала собирались замуровать.

Гудение упало еще на полтона.

На этот раз Аллард отреагировал сразу. Застыл, напряженно вытянувшись в струну, точно хищник, почуявший запах добычи. Его амуэ вспыхнула чуть сильнее. Всего на сотую долю, но этого было достаточно.

Вдохнув полной грудью, он послал ментальный зов за пределы своей тюрьмы.

Все, что его сейчас волновало больше собственной жизни, больше собственной безопасности — арайя.

Она нуждалась в нем, и он должен был ей помочь.

Последние сто галактических лет Его Высочество принц Онезис развлекался путешествиями от планеты к планете. И никто, кроме его личных теркхаев не знал о той страсти, что гнала его по Вселенной и не давала покоя. В конце концов, его пристрастие переросло в манию, зависимость стала сильнее его самого. Но все это хранилось в строжайшей тайне. А если бы даже всплыло…

Кто смеет указывать единственному наследнику Тарианского трона?

Разве что император.

Но теперь он был мертв.

Постукивая пальцами по столу, Лоранд хмуро смотрел на экто-экран, транслировавший очередную оргию принца.