Алина Углицкая - Похищенная [СИ]

Она бы дала ему шанс. Наверно.

— А у меня есть выбор? — горькая усмешка прошлась по ее губам. Инга вытерла слезы. — Ты все решил за меня.

Лицо Алларда потемнело, замкнулось. Взгляд подернулся корочкой льда.

— Я не могу тебя отпустить, — это было похоже на окончательный приговор. — Инстинкты, заложенные во мне, против этого. Но после всего, что случилось, я не имею права удерживать тебя силой.

— О чем ты?

В голосе Инги мелькнула надежда. Всего на секунду, но для Алларда это было пощечиной.

Когда он заговорил, его тон казался безжизненным, а каждое слово давалось с трудом:

— Я подверг тебя опасности. Это недопустимо. Ливарри бесценна для любого из нас, ее жизнь неприкосновенна… А я не смог тебя уберечь. Ты вправе требовать компенсацию.

Глаза Инги изумленно расширились.

Компенсацию?!

Она уже открыла рот, собираясь разразиться гневной тирадой, но Аллард мягко закрыл его своей теплой ладонью. И только тогда Инга поняла, почему ей стало так неуютно под его взглядом.

Это был взгляд обреченного. Взгляд человека, чей приговор обжалованию не подлежит.

— Есть еще кое-что, что бы обязана знать. Я больше не адмирал. Меня разжаловали и должны судить за нарушение… — Аллард немного замешкался, потом, уже совсем другим тоном процедил сквозь зубы: — К тому же я ренегат. Предатель. Я поднял руку на наследника трона и сбежал, бросив Альфу в руках врага.

Вот и все.

Он сказал.

Теперь она знает все.

Замолчав, он убрал руки и замер, ожидая, что девушка его оттолкнет.

Но Инга не торопилась. Нахмурившись, она обдумывала каждое слово, услышанное из его уст. Для нее в признаниях Алларда не было ничего смертельного, ничего такого, что нельзя было бы исправить. Но то, как он сам воспринимал собственные слова, заставило девушку насторожиться.

— И… что это значит? — осторожно спросила она. — Разве ты не должен был защищать свою ливарри даже от принца? Или я что-то не поняла в ваших законах?

Его лицо передернулось от внутренней боли.

— Наши законы запрещают вершить самосуд. А это именно то, что я сделал. Я собирался убить наследника трона. Единственного.

— Черт… — для Инги это все было слишком сложно. Но главное она поняла: чужая ливарри неприкосновенна, поэтому Онезис личным решением арестовал Алларда, а ее разжаловал в ниильды и уже на законных основаниях присвоил себе. — И что теперь будет?

Он покачал головой.

— Амонам запрещены сражения между собой. Мы уже уничтожили собственную планету. Наказание: принудительное лишение амуэ.

— Ну, не смертная казнь же! — перебила Инга с облегченным смешком.

— За покушение на наследника трона — смертная казнь.

Побледнев, девушка немного отодвинулась от него и обвела вокруг себя растерянным взглядом.

Аллард не стал ее удерживать. Отступив на шаг от медкапсулы, в котором она все так же сидела, он замер, бессильно вытянув руки вдоль тела. Да, его ливарри имела право запретить ему прикасаться к себе. После такого. Ведь он не смог ее защитить.

А если бы она уже носила его ребенка?!

Эта мысль заставила его сжать кулаки с такой силой, что твердые ногти вонзились в ладони.

— Хочешь сказать, что тебя могут убить? — Инга невольно поджала колени к груди.

Почему-то это место, похожее на уменьшенную копию лаборатории, где ей пришлось пережить не самые чудесные дни, пугало ее. Здесь инстинктивно хотелось стань меньше и незаметнее.

— Сначала будут судить, — он слегка усмехнулся. — Но это уже не имеет значения.

— Нет, подожди… — Во всем этом что-то было не так, и Инга мучительно пыталась понять, что именно не сходится в этой картинке. — Ты не сказал, где мы и как здесь оказались.

Он пожал плечами.

— Это «Кризалис», личная яхта Онезиса.

Инга напряглась. Ее взгляд испуганно метнулся к прозрачным дверям медбокса.

— Его здесь нет, — заверил Аллард, почувствовав ее страх. — И это тоже мое преступление. Я бросил наследника трона раненого, на Альфе. Хотя должен был остаться и защищать станцию вместе с другими.

— Защищать? От кого?

Удивление девушки было искренним. Она не помнила ничего, что случилось после того, как ее сознание отключилось.

— На Альфу напали шурранги.

— Но разве у Альфы не должен быть флот? Оборона?

— Когда мы улетали, я не видел ни одного тарианского корабля. Только шурранги, — процедил Аллард. И Инга невольно вздрогнула от внезапной ненависти, прозвучавшей в его словах. — Их были тысячи, этих чешуйчатых мерзопакостных тварей. Хотел бы я знать, какого Ратса им нужно от нас.

— Ратс?.. — имя древнего бога заставило девушку вспомнить о главном. — Аллард!

Она хотела рассказать ему о канцлере, о встрече с ним и его признаниях. Но Аллард не дал ей заговорить.

— Вставай, — жестко бросил он, вновь становясь холодным и неприступным амоном. — У нас мало времени. Я должен вернуться.

— Куда?!

Его долгий, непроницаемый взгляд был ответом.

— Я не могу жить с пятном предателя на своем имени. Если судьбе угодно, чтобы род Сорн Дайлеров оборвался на мне, я хотя бы погибну в бою, защищая свой Дом.

Кусая губы, Инга шла за ним в рубку. Взгляд девушки то нервно скользил по полу, то взлетал вверх, натыкаясь на широкие плечи тарианца. Со стороны Аллард выглядел невозмутимым. Слишком невозмутимым для создавшейся ситуации. И это пугало.

Она слышала его стальной, отрывистый голос, бросавший слова, точно камни в воду.

— Я должен вернуться. Но ты останешься здесь, под защитой «Кризалис». На яхте тебе ничего не угрожает, она отлично защищена. Здесь есть запас воды и пищи, все системы в полном порядке.

— Подожди! Ты что, собираешься бросить меня? Вот так просто? Посреди космоса?

От самой этой мысли ей стало плохо. Ноги ослабли, и Инга устало привалилась к вогнутой стене коридора, представлявшего собой круглый тоннель больше двух метров в диаметре.

Резко развернувшись, Аллард бросил на нее быстрый взгляд.

— Я должен. Это мой долг.

— А если тебя убьют?

— Постараюсь оттянуть этот момент. Но мой позор можно смыть только кровью.

Отступив, он нажал на рычаг, торчавший в стене, и то, что казалось девушке тупиком, превратилось в герметичную дверь. Дверь отъехала вбок, открывая проход.

— Заходи. Я обучу тебя азам управления.

Подчиняясь приказу, прозвучавшему в его голосе, Инга переступила порог.

— Так нельзя, — пробормотала, послушно рухнув в единственное кресло возле панели управления. — Ты сумасшедший! Канцлер…

Аллард не дал ей оговорить. Присев на корточки рядом с креслом, он накрыл ладонями ее руки, вцепившиеся в подлокотники кресла. И ее маленькие ладошки полностью утонули в его — широких и немного шершавых.