Баса - Аристократы [СИ]

Кажется, вопросы закончились. Бастарды зашептались, а теперь пора было линять.

— Хорошего дня! — опять слегка наклонила корпус, поклонившись. О! Мне сразу также неловко некоторые поклонились.

Развернулась и перестала улыбаться в миг. Вздохнула полной грудью и пошла к калитке, где один из охранников придерживал ее.

Ну, Хаски! И почему я твою задницу прикрываю? Наказания ты у нас придумываешь, а я отвечаю за них?

POV Вильмонт.

Хаски улетел к Баллийцам на несколько дней! Какие-то у них там дела! Несколько дней в моем распоряжении и не надо его харю лицезреть! Свобода!

Погода отличная, солнышко ярко светило сквозь шторки и лучами касалось кухонного стола, пока я разрабатывала план бегства. Чтобы я сидела в субботу вечером дома, не дождешься. Для начала надо было сбежать от страшных, охранничьих морд.

У тебя гениальная невеста, Хаски. Охранники ходили всегда по пятам, а мне не нужно их внимание иначе приволокут в пианино за шкирку, как плешивую кошку. Что за отношение пренебрежительное? Выход есть.

Я пригласила к себе Волчицу. Охранники караулили возле дома, внутрь не заходили. Волчицу засекли, а вот то, что мы с ней невидимые прошли — не заметили. Я чуть в ладоши не захлопала от собственной гениальности.

У меня бойкот — решила остаться ночевать у девочек, отключила телефон и не страшен комендантский час! Мы запаслись мороженным, сладким и смотрели комедии вчетвером. Давно так спокойно не проводила время, ностальгия по временам в шкуре Ананиной. Немного.

POV Хаски.

Бастард вас всех раздери я долго в этой духоте буду находиться? Почему я должен ждать очереди, чтобы пройти паспортный контроль? Ты мужик бинокли покупал для глаз, или тебе выбить за ненадобностью имеющиеся, чтобы купил покачественнее? Ты видишь, что я здесь стою, мне жарко в черном костюме и хочу его быстрее снять и свою невесту увидеть!

А этот «человек», хотя я сомневаюсь в его умственном развитии, он остался где-то на предыдущей стадии эволюции, перелистывал мой паспорт, поднимал взгляд из-под фуражки и разглядывал меня, как будто не верил, кто перед ним.

Я расслабил галстук, Бастард с ним, потом снял окончательно и в кулаке зажал. Ужасно жарко, теплообмен опять под откос. Я скоро сам себя спалю к Бастардам.

Телефон достал из кармана брюк. Что за время полета произошло? Могли быть какие-нибудь сбои в сети, так и есть, пришло сообщение с опозданием в десять часов от моих псов. Девять утра.

«Ваша невеста не ночевала дома».

Мне померещилась надпись на телефоне? На белом фоне — черные, противные буквы сложились в это послание. Беспросветная тьма заполонила разум, как сплошной туман закрыла собой любые мысли.

— Ваши документы, — недоразвитое создание приподнялось в будке своей и протянуло паспорт и использованные билеты. — Спасибо за то, что используете…

Я вырвал у него из рук паспорт. Билеты использованные за каким мне Бастардом?

Прошел сквозь арку, где просвечивали на предмет опасных вещей и где проверяли соответствие человека и его энергетических потоков. Широким шагом направился к багажной ленте. Сумку сразу обнаружил и закинул на плечо.

На выход прошел сквозь раздражавший муравейник людей, пихнул кого-то нечаянно плечом. Не хотел, но извиняться не умею и мне некогда.

Вышел на улицу, время восемь — солнце начало садиться, но лучи его еще раздражали глаза. Пошел мимо здания аэропорта по обочине, к припаркованным на дороге автомобилям. Прислонил телефон к уху и набрал номер:

— Где она!? — сквозь плотно сжатые зубы спросил, сдерживая этот черный туман в башке, он под контроль брал собственное тело.

— Извините, но пока, что мы не в состоянии дать вам ответ на…

Я резко перебил:

— Не утруждайся, сука, в подборе слов. Я знаю, ты двух слов не способен грамотно связать. Где МОЯ Невеста?

Молчание на столь простой вопрос. Я чувствовал, как собственный жар сжигал кожу, грудь, ноги, а гребаное солнце еще сильнее плавило. Не видел перед собой, ничего кроме этого тумана перед глазами. Едва не пропустил Польски, он махал приветственно ладонью, стоял возле машины и курил в солнцезащитных очках.

Я остановился с сумкой возле его машины в ожидании того, как Санек, наконец, откроет багажник. Долго ждать!?

Пёс на другом конце связи не торопился отвечать. Молчание не способствовало рассеиванию черного тумана в башке. Поэтому я сорвался:

— Я тебе кровоток с мочевым каналом перевяжу. У тебя, сука по венам вместо крови моча будет циркулировать, а ссать кровью заставлю! Ты меня понял, Урод! НАЙТИ! У тебя час, чтобы привести ее домой и каждую секунду расписать, где она была и с кем и что делала. ЯСНО!? Иначе ты никогда больше не будешь человеком!

Вырубил телефон и сумку закинул в предложенное багажное место, Санек хоть и держал дверь сверху, готовясь захлопнуть, но после моих слов не спешил закрывать, а на меня смотрел. Я сам схватился за дверцу сверху и шандарахнул ею со всей злобой, что черная бежала по венам, смешанная с кровью и ускоряющая сердцебиение.

POV Вильмонт.

А на утро я встала и поняла, что попала. Горло будто гвоздями процарапали внутри, очень неприятное ощущение. Ни пить, ни есть не охота было. И сопли! Я года три уже не болела. Ну за что? За что? Это всё Хаски. Я знаю. Это он виноват! Он, наверное, материл меня, ведь я телефон выключила, чтобы он не дозвонился.

Запаслась в аптеке необходимыми лекарствами, главное было нос пробить, а то закладывало. Жизнь кончена, ненавижу болеть и главное не кому поухаживать, я бедная и несчастная.

POV Хаски.

— Че с тобой? — спросил заинтересованно Польски, а потом раздражающе улыбнулся ярко, твою мать. — Анечка не прислала пожелание спокойной ночи или наоборот не сказала доброе утро!

Я не отвечал, смотрел очень внимательно на объект перед собой и вычислял, сколько потрачу сил, чтобы переломать ему хребет и стоило оно того или нет. Санек перестал улыбаться и продолжил:

— Понял. Поехали.

Мы молча уселись в его машину, я с трудом на пассажирское сидение, здесь карлики разъезжали что ли. До максимума отъехал на кресле, ноги свободно протянув.

Польски пока завел машину, пока начал движение. Я врубил кондиционер на максимум, ветер завыл в ушах настойчиво, наконец-то прохлада столь ожидаемая ударила в лицо.

Прикрыл глаза.

— Так что с тобой? — расслышал сквозь тьму перед собой, сквозь смеженные веки и черный туман в теле.

— Еще сука никого длительное воздержание не делало добрым, — открыл глаза, когда Польски смехом подстегнул туман в башке, тот кажется стал еще плотнее и объемнее.

— Она тебя на голодном пайке держит!? А ты-то чего!? Терпишь? — ржать, как конь, он перестал, но голос был до не возможности ехидным. — Хватит заморачиваться, реши свои проблемы, тем более, если они ТАК на тебе сказываются, — опять усмехнулся гаденыш. Я заметил, как его губы дрогнули с правой стороны лица.