Баса - Бастарды [СИ]

Где район Асгары? Там возле дома Ирины по фоткам я видела фонтан красный.

Машина наперерез остановилось. Сердце испуганно спряталось за ребрами когда я увидела тонированные стекла. Дверь отворилась на пассажирском сидении и оттуда раздался знакомый голос Имины. Ее не было в клубе. Откуда она здесь?

— Садись, — на приглашение нырнула в прохладное помещение, жадно дышала, на помощницу не смотрела. — Куда тебя?

— Район Асгары, — тихо ответила. Отвернулась к окну, чтобы не показать Имине предательские ничтожные слезы, которые ненавидела за слабость. Я почти никогда не плакала. По пальцам можно пересчитать количество раз, когда позволяла себе быть слабой.

— Ань… не плачь… это что-то странное..

— Прошу не надо, — резко оборвала попытки что-либо объяснить. Какие объяснения? Больше не надо ничего знать, пора забыть, как я и хотела. И вернуться.

Наконец-то. Завернули в первый попавшийся сквер, уходящий внутрь от основной дороги и наткнулись на кирпичный дом. Один из коттеджей улицы Асгары, черные огромные ворота, шпилями уходящие в небо.

— До свидания, Имина, — дала понять, что прощалась по-настоящему. Девушка не спешила уезжать. Пускай, скоро многие узнают, кто я такая.

Домов вокруг красного фонтана было три и который из них Иринин пока не понимала. Определить на память не могла, они копия друг друга. Наобум подошла к дому по середине.

Позвонила в домофон, но на улице стоял охранник и намеревался подойти. Я замолотила по кнопке вызова, отчаянно оглядываясь по сторонам. Никого вроде нет. На звонок никто не отвечал, а охранник приближался, с явным намерением выгнать. Босая Бастард с улицы и я бы выгнала.

— Девушка, что вам надо? Это частная территория! — громко цокая по асфальту каблуками лакированными, предупредил охранник. Приоткрыл дверь, желая прогнать чужака. Я не отступала.

— Здесь проживают Ирина и Алексей?! — от испуга стала кричать. В любой момент могли найти.

— Эмм, да… только, я вас пустить не могу, — мне повезло, повезло с радостью вздохнула.

— Пожалуйста, позовите Ирину или Алексея! — жалобно попросила, не было другого выбора, только молить помочь.

— Не положено. Вы нарушаете неприкосновенность частной территории! — мужчина взял за руку с явным намерением выпроводить подальше от ворот. — Иначе я вынужден буду применить электрошокер!

Не знала, что предпринять. Мужчина не воспринимал Бастарда за личность, поэтому не стал говорить или пытаться понять. Неожиданные помехи, совсем тихий голос.

— Да… Алло!? Что вы хотели? — невероятных усилий стоило вырвать локоть из рук охранника и подбежать к домофону.

— Ирина, это я Аня. Помоги мне… помоги… — протараторила. Молчание вместо ответа и я вспылила. — Открой дверь! Я сдохну, если ты мне не поможешь!

Ударила со всей силы ладонями по шпилям двери. Охранник насильно заломил руки за спину, так что я согнулась. Не хочу возвращаться.

— Ирина, твою мать… — простонала, но не от боли, а от слез, которые наносили больше вреда.

— Отпусти, Олег. Пусть девушка зайдет… — охранник замер, запоздало отпустил руки Бастарда. Я в очередной раз оглянулась по сторонам — Имины не было больше. Ноги дрожали пока шла по дорожке из камня, ведущей в незнакомый дом.

Асфальт неимоверно жег стопы, и я это поняла только сейчас. Ни когда бежала, а сейчас, когда осторожно ступала и чувствовала каждый неровный камушек.

Аккуратный симпатичный домик, как и раньше, дверь деревянная. Зашла грязными ногами внутрь дома, встала на коврике, где разувались. Нечего снимать, обуви нет.

Никто не встречал, и не нужно встречать. Налево коридор и две двери, ведущие в огромный зал, распахнула их.

Понимала, что испачкаю ковер и их полы, но что делать?

Ирина. Моя Ирина сидела на диване, не отводила глаз от телевизора. Не изменилась, фигура, как и до беременности, халат приоткрывал длинные ноги, молочно-белая коже, курносая. Единственное, что изменилось — округлость щек. Волосы по плечи, шатенка.

Ломинат заканчивается под моими ногами, я опустилась на него перед самим ковром на колени и оперлась спиной о стену.

Пусть здесь такой видят. Пусть здесь меня видят разбитой, несчастными осколками некогда Анны Вильмонт.

Долго разбивали, с каждым днем пробивали трещины всё новые и новые. Более глубокие, длинные. Они исполосовали от ног вплоть до горла, вспороли брюхо и изрезали мое настоящее лицо.

Ирина подсела, пытаясь приподнять за локти.

— У меня не вымолишь прощение глупым концертом. Я не куплюсь больше на твои актерские способности, Вильмонт! — она пыталась отнять мои руки. Но я не могла подняться, хотелось сидеть и не вставать никогда больше. Валяться внизу.

Ирина оставила попытки поднять не желавшую девушку и присела рядом. А я взглядом скользила мимо ее плеча в направлении темно-коричневого дивана. Как будто он самая важная деталь в жизни.

Бастард, подери! Из глаза по носу и на темный ковер упала капля слез, разбиваясь в дребезги. Вторая, третья.

— Успокойся, — Ирина постаралась пальцами стереть влагу под моими глазами. Я вырвалась раздраженно.

— Не смей жалеть! И я ни в чем не виновата перед тобой и перед другими! Я не виновата! Отец сказала бежать! — голос замолк, да только внутри по-прежнему рвалось от крика в груди. И я беззвучно сидела.

— Пойдем, — ощутила ее тонкие руки на локте. — Вставай. Не сиди на полу, а то заболеешь.

Хотелось сдохнуть от ее заботы. Я отвыкла от этой заботы над глупым Бастардом. Забыла, что такое жалость, ведь Хаски научил одной важной вещи — не стоит себя жалеть. Жалость никому не нужна.

Теплая ванна, наполненная до краев. Слезы смешивались с теплом воды, отчего остывала гораздо быстрее, но холода я больше не чувствовала. Ирина стояла сзади на коленях и пыталась разговорить, а я молчала на попытки.

— Я даже не знаю, как реагировать на тебя, Вильмонт. Я попрощалась с тобой, — сестра гладила по волосам, расчесывала их мокрой расческой. — А ты здесь оказывается, правда все равно ни жива ни мертва. Я не буду ни о чем спрашивать. Я лучше поговорю, так же быстрее успокаиваешься, правда?

Разговаривала, как с глупеньким ребенком. Как когда-то в детстве, когда я ударялась нечаянно, получала синяки и ссадины по неуклюжести, сдерживала слезы, а она меня успокаивала.

Засмеялась нервно, сквозь слезы, вспомнив тоже несколько таких инцидентов.

— Ты же ни сама это выдумала? Правда? Значит отец тоже знал… давай снимем тебе волосы, они не расчесываются, — я пожала плечами неопределенно.

Ирина привстала, по шебуршала на моей голове и легко повела рукой назад. Я чувствовала, как голове становилось просторнее, настоящие волосы выпрямлялись от былой тяжести.

— Пожалуй, стоит всю голову помыть. Закрой глаза. И переставай уже плакать. Это не ты… — правильно, я Ананина. Анна Ананина и кажется я умирала здесь в этой комнате. Один на один с Ириной. Не повезло Ане и мне.