Автор неизвестен Эротика и секс - Роман Виолетты. Парижские сладости

— Ох! Какая дивная идея! — воскликнула Жюльетта.

Она дрожала и трепетала от удовольствия, когда мой язык обнаружил цукат между губ ее пизды и, выудив его, стал гонять вокруг клитора.

— Ой! Поторопись! Поторопись! — воскликнула мадам де Валансей. — У меня начинает таять!

И действительно, когда я прижался ртом между ее бедер к ее дорогой щелочке, которую она поспешила предоставить в мое распоряжение, и мой язык с готовностью стал охотиться за шоколадом, ныряя и погружаясь в очаровательную дырочку, то находил там лишь незначительные остатки угощения, приправленные ароматом любовного сока. О, до чего нежен был вкус ее подсахаренной плоти!

После таких чувственных проказ и шалостей наша страсть разгорелась еще больше, а желание усилилось. Мадам де Валансей, обезумев от похоти, взяла засахаренную вишенку, развернула фантик и велела мне сесть. Затем она опустилась на колени, завернула на мне рубашку, обхватила одной рукой мой приап и положила вишенку прямо на головку, которая была густого бордового цвета, соперничавшего с вишневым цветом ее щек. Анжела восхищенно улыбаясь, рассматривая результат своей шалости. А затем она подалась вперед, ее восхитительная грудь колыхнулась, и она забрала в свой пылающий рот головку члена вместе с вишенкой и наградила его самой нежной заботой. Такое внимание велит получателю вернуть его сторицей при помощи собственного рта, и принуждает любовников удовлетворить свои взаимные желания в нежной позе «69». Сгорая от страсти, я крепко стиснул Жюльетту. Она деловито поцеловала меня, пососав мой язык, и я уже намеревался предложить ей куннилингус, как та воскликнула:

— Моя очередь, Анжела, уступи его мне!

Мадам де Валансей неохотно поднялась. Ее губы были влажными, а лицо пылало. Жюльетта вмиг заняла ее место, готовая взять мой пестик, все еще влажный от поцелуев подруги.

— Ты забыла вишню! — вдруг напомнила ей подруга.

Жюльетта покраснела и быстро исправила эту оплошность, а затем мой хуй опять очутился в плену горячего рта, где его стали пылко насасывать. Мадам де Валансей снова легла рядом со мной, и угощаясь засахаренными вишнями, стала с любопытством наблюдать за действиями подруги, склонившейся между моими бедрами. Я обнял мадам де Валансей за талию, наши губы и языки встретились в поцелуе, в который я постарался вложить то жгучее наслаждение, что дарила мне Жюльетта! Но мне хотелось большего! Я хотел ртом передать ей прелестные ощущения, охватившие мое тело.

— Позволь мне полизать тебя, — прошептал я.

— Охотно! — ответила она, — только не здесь, не сидя! Пойдемте в кровать!

Это вынудило Жюльетту прервать свой сладкий труд, и когда она поднялась с колен, я нежно поцеловал ее в губы, все еще сохранившие вкус «фрукта», которым лакомилась кузина. Добравшись до кровати, я попросил дам снять сорочки.

— Нет! — возразила мадам де Валансей. — Будет гораздо лучше, если мы поступим по-другому!

Мадам де Валансей была достаточно искушена в любовном искусстве, чтобы предусмотреть любую мелочь в очередной эротической игре. Она открыла ящик и достала оттуда два халатика, черный и розовый, сшитых из самой тончайшей и прозрачнейшей материи, какую только можно себе представить.

— Я надену черный. Он подходит мне больше, поскольку я блондинка, — сказала она. — Не смотри!

Она сбросила с себя сорочку и вместо нее надела халат, прозрачность которого подчеркивала блеск ее кожи. Завуалированная нагота казалась еще более пикантной! Кроме того, Анжела не завязала его спереди, позволив полам свободно развеваться с обеих сторон, таким образом демонстрируя красивое обнаженное тело от чулок до бархотки на шее! В этом восхитительном одеянии Анжела разместилась напротив меня.

— Все в порядке, месье! — сказала она, отсалютовав мне по-военному. — Видите, я обнажена — и одновременно нет!

Моя кузина надела халатик розового цвета.

— Я в нем абсолютно голая! — воскликнула она, смеясь.

— Именно такой тебе следует быть! — ответил я с улыбкой.

Дамы уложили меня на постель, а сами устроились по сторонам, и я оказался зажатым меж их роскошных грудей, которые я целовал и мял, пока маленькие женские ручки боролись за право распоряжаться моим членом. Я стал раздумывать, с кем из них мне погасить первый огонь похоти, и Анжела, теребившая мой хуй, словно прочитала мои мысли.

— Ну, кто начнет первым? — спросила она.

— Бросим жребий? — предложил я. — Угадайте, сколько здесь? — И я взял в руку горсть шпилек.

Догадка Жюльетта оказалась ближе к истине.

— Только не жадничай, Жюльетта, — заметила ее подруга, — оставь мне немного!

Но когда я стал устраиваться между ног Жюльетты, чтобы засунуть хуй в пизду и выебать ее, она, казалось, удивилась и заявила, что ей хочется совсем другого, а именно, того, что она делала со мной на софе, то есть сосать мой хуй!

— Сам понимаешь, — оправдывалась она, — ведь Анжела ничего другого не делает!

— Ох! Глупая, зачем ты ему сказала?! — воскликнула ее подруга.

— Будто ты не знаешь, что ты такая же очаровательная и до мозга костей испорченная девчонка, как и она? — заметил я, нежно поцеловав кузину. — Ну, что же ты предпочитаешь?

В ответ Жюльетта осторожно выскользнула из-под меня и попросила меня лечь на спину, на мое прежнее место. И едва я успел вытянуться на кровати, она, не теряя времени, опустила лицо к моему божественному приапу. Я ощутил, как ее губы стали целовать разгоряченную головку, а затем она вобрала член в рот, втягивая его все глубже и глубже! А я принялся ласкаться с мадам де Валансей, притянув ее к себе, поцеловав в губы и позволив ее языку поиграть с моим.

— Давай я сделаю тебе минет, — прошептал я.

— Да, дорогой.

Мило улыбаясь мне, мадам де Валансей села мне на лицо, устроившись так, что мой рот касался прямо ее пизды, а ее лицо было обращено к Жюльетте, чтобы она могла наблюдать за прелестным занятием ее подруги. Мой язык энергично атаковал пизду дамы, глубоко в нее погружаясь. Я пылко сосал ее возбужденный клитор, страстно вылизывал горячую и пульсирующую щель! Я всегда любил доставлять даме удовольствие таким образом, это доставляло мне истинное наслаждение, но никогда еще оно не сопровождалось столь пикантным посасыванием, увеличивающим вдвое мой восторг. Не говоря уж о том, что дама тоже невольно отдавалась неистовству, столь возбуждающему меня.

О! Какой неописуемый экстаз — сосать одну любимую женщину, пока тебя самого сосет другая! О, как восхитительна поза этого двойного «69», позволяющая моим сладострастным и прекрасным подругам на равных попробовать вместе со мной самые пикантные ощущения! II вскоре я ощутил, как стремительный поток спермы, несмотря на все мои усилия продлить теперешнее блаженство, уже рвется наружу.