Ларисса Йон (Айон) - Ревенант (ЛП)

— Что ж, этому другу стоит подучиться уважению.

Ревенант рассмеялся, демонстрируя клыки, которые заставили всплыть воспоминания о вампирском порно. М-да, не об этом Блас стоило думать сейчас. И все же, она гадала, каково это будет почувствовать, как Рев погружает клики в её шею.

«Прекрати ты!»

— Как там тебя зовут? — спросил Ревенант. — Со-Дичь? Так вот Со-Дичь, в день, когда я проявлю уважение к вер-псу, мой член станет хот-догом, так что почему бы тебе не пойти поискать вкусную косточку?

У Содучи глаза полезли из орбит.

— Ты, низкопробный мудак…

В одну секунду, Ревенант и Содучи стояли перед ней, а в следующую в нескольких ярдах и Рев прижимал предплечьем Содучи за горло к стене. Надписи на серых стенах, райское заклятие ненападения, начали светиться и пульсировать, когда от Рева начали исходить потоки угрозы.

Блас не слышала, что он говорил, но что бы это ни было, доктор побледнел до состояния привидения в ночь новолуния.

Спустя мгновение, Ревенант оказался рядом с Блэсфим, а Содучи умчался прочь. Если бы у врача был хвост, он бы его поджал.

Она уставилась ему в след, не веря своим глазам.

— Что ты ему сказал?

Ревенант фыркнул.

— Бу-у-у.

— Я тебе не верю, но у меня нет времени играть в судью. — Она потёрла глаза, силясь вспомнить, когда в последний раз видела свою кровать. — Ты сказал, что объект, который Содучи нашёл у моей ма… моего пациента — это ангельский прибор слежения?

Он кивнул.

— Их имплантируют в кожу.

Господи, это плохо.

— Они проникают в организм, пока не оказываются в каком-то органе или кости?

— Нет. — Он перекатывал крошечное устройство между пальцами. — Они должны оставаться под верхним слоем кожи, и активны находясь лишь в теле живом или мёртвом.

Блас нахмурилась.

— Как оно могло попасть в полую вену? — На его непонимающий взгляд она добавила: — Вена, по которой кровь поступает в сердце.

— А. — Он пожал плечами. — Может его имплантировали в открытую рану, и так оно попало в организм. — Он посмотрел на дверь операционной, и даже зная, что он ничего не увидит, Блас начала потеть. — Что это за пациент? Ангелы неспроста начинают за кем-то следить, и лишь определённые ангелы умеют это.

— Определённые? — Она тяжело сглотнула. — Какие?

— Дознаватели, Каратели, Стражи… и ещё некоторые. — В его голосе появились нотки презрения, а вот Блас была уверена, что заговорила бы писклявым от беспокойства голосом. Зачем кому-т следить за её матерью?.. Если только они не искали её. Если такова и была цель устройства, оно идеально сработало. — Я не осведомлён на счёт ангельских операций. Меня на собрание не звали.

Он ожидал приглашения? Казалось, эта тема слишком личная для него.

— Ну, — начала она, благодарная, что не пищит, — когда она очнётся, спрошу. — Она протянула руку. — Можно, я заберу устройство, пожалуйста?

Он хитро улыбнулся, и она застонала.

— Поужинай со мной.

— Я не собираюсь шантажом, тем более ради этого, отправиться на свидание. Я не поставлю под угрозу пациента. Никогда. — Она жестом показала «дай-ка сюда штуковину». — Давай сюда. Призрак захочет взглянуть.

Рев бегло окинул её взглядом, но у Блас все равно появилось ощущение, будто он её нагую несколько часов осматривал.　

— Неистинный ангел с принципами. Какая… редкость.

Ей уже становился ненавистным способ, которым Ревенант всегда находил брешь в её броне, и то, что она всегда эту броню выстраивала рядом с ним. Если провести аналогию с любимой маминой игрой, то у падших ангелов Шеула всегда в руках мяч, они всегда на несколько очков впереди, а больничный вирм изо всех сил будет пытаться забросить мяч в корзину.

— А ты идеально подходишь под стандарт павшего? — парировала она. Трёхочковый удар больничного вирма.

— Вряд ли, но у каждого вида есть характерная черта. Все тигры — хищники. Демоны Семинусы должны трахаться, иначе умрут. — В этот раз он медленно прошёлся по её телу взглядом, заставляя возбудиться. — Неистинные ангелы — лгут, морочат головы и соблазняют, иначе истощаются. Поэтому, я гадаю, Блэсфим, как ты питаешь свои потребности, если строишь из себя такую честность.

Падшие ангелы Шеула забивают шести очковый гол.

Блас пожала плечами, словно это ерунда, но внутри она вся дрожала. Она не могла позволить кому-то, особенно падшему ангелу, задумываться над тем, что же она на самом деле.

— Хожу в ночные клубы для людей, — ответила она. — На работе, я врач, ни больше, ни меньше.

— Отлично. — Он вложил в её ладонь кристалл. — Потому что я презираю лжецов и манипуляторов. — Он поиграл бровями. — А вот тех, кто соблазняет наоборот…

Блэсфим возвела глаза к потолку, но была избавлена от необходимости найти достойный ответ, когда дверь в операционную распахнулась, и медсестры вывезли Деву, перевозя её в послеоперационную палату.

— Почему бы тебе не пойти в мой офис, — произнесла Блас, прежде чем кто-то начал говорить о состоянии её матери. — Там обсудим результаты анализов Гэтель.

— Показывай дорогу. — Команда, перевозящая Деву, расступилась, и Ревенант вытянул шею. — Это не тот падший ангел, которого ты вчера лечила?

Черт.

— У тебя отличная память.

Он почему-то рассмеялся.

— Если бы ты только знала. — Он очень внимательно посмотрел на неё, пока они шли по шумному коридору к Хэрроугейту. — Блэсфим?

— Да?

Он колебался, а затем спросил:　

— Ты чувствуешь, что твоё место здесь?

Какой странный вопрос.

— Здесь, в смысле в больнице?

— Я говорю о том, что ты помогаешь людям. Твой вид обычно не страдает альтруизмом.

Её начинало раздражать, что он ставил под сомнение её положение неистинного ангела.

— Думаю, тебе проще сказать, что я не подхожу под стандарты моего вида. Я очень не подхожу неистинным ангелам.

В этом ей даже врать не пришлось. Вирмы — дети двух миров, и Блас никогда не подходила хоть одному из них, поэтому и предпочитала жить среди людей

— Ты пробовала?

— Что? Найти себя где-то ещё? — На его кивок, она пожала плечом. — Когда-то, да.

Мать поддерживала Блас в стремлении влиться в общество Шеулика, так что Блэсфим попыталась «спеться» со своей злой стороной, но ангельская половина не поддалась. Вина поедала Блас, как кислота, и что хуже, когда приходилось действовать, как зло, Блас ощущала физическую боль. Но ей всегда казалось странным, что наоборот не бывало. Добрые дела не беспокоили злобную половину.

Господи, она в дерьме.

— У тебя есть семья?

— Мать. — Они вошли в Хэрроугейт, и Блас нажала на знак клиники. — А у тебя?

— Брат.

— Он… — Ладно, как спросить падшего, принадлежит ли его брат Небесам? К счастью, Рев спас её от неловкости.

— Он самый настоящий нимбоносный небесный ангел… и абсолютный говнюк.