Тина Фолсом - Защитник Иветт

Черт, как же она сглупила, позволив ему одурачить себя ложным чувством безопасности. Он ненавидел вампиров также сильно, как и его брат.

- Посмотри правде в глаза, Уэсли. Если кто кого и использует, то это твой брат.

Хевен развернулся и ядовито на нее посмотрел.

- Вот как ты запела. Еще минуту назад ты не могла насытиться моей кровью, а сейчас я оказался тем, кто тебя использует?

- Она укусила тебя? - зашипел Уэсли и вытащил кол из кармана.

- Он сам предложил! - заорала Иветт, пялясь на Хевена. - На самом деле, он заставил меня укусить его, поскольку думал, что я не смогу сдержаться и не напасть на одного из вас.

Уэсли недоверчиво уставился на брата.

- Ты дал ей свою кровь? Добровольно? Кто ты такой? Какого дьявола произошло с моим братом?

- Заткнись, Уэс! Если бы не твоя глупость, то мы бы не оказались в такой ситуации.

- О, значит, теперь я виноват в том, что ты позволил ей укусить себя?

- Я этого не говорил! Хоть раз можешь вести себя разумно? Или мне постоянно нужно вытаскивать тебя из передряг, в которые ты попадаешь?

- Так вот в чем дело! Ну, давай, обвиняй меня во всем! Зачем вообще ты пытаешься спасти меня, если ненавидишь так сильно?

Иветт услышала, как дрогнул голос Уэсли, и поняла под каким напряжением он находиться. Долго он не протянет.

- Я не ненавижу тебя!

- Да, конечно. Ты ненавидишь меня потому, что я не смог уберечь Кети. - Долгая, напряженная тишина зависла между братьями, и никто из них не сказал ни слова.

Послышался только скрип третей койки, сообщая, что Кимберли проснулась от их злых слов. Иветт посмотрела в ее сторону и заметила растерянный взгляд на лице девушки, но ничего не сказала.

Затем Уэсли посмотрел на Иветт и прошелся оценивающим взглядом по ее телу.

- Боже, Хевен, ты ее хочешь? Как ты можешь так поступать, когда она представляет собой все, что мы презираем?

- Я не хочу ее. - Резкие слова Хевена задели ее. Даже не смотря на то, что Иветт ничего не от него ждала, резкий отказ ударил по ее самолюбию.

- Тогда, как ты объяснишь то, что я только что видел? Ты был в двух шагах от того, чтобы ее трахнуть.

Оценка Уэсли была точной, как никогда. Еще минута или две в объятьях Хевена, и она раздвинула бы для него ноги, наплевав на то, что кто-то может их увидеть. Черт, она полностью забыла о том, где они находятся.

Хевен провел рукой по своим густым волосам. На его лице читалось абсолютное замешательство и простое сожаление.

- Я не понимаю, что на меня нашло.

Иветт на мгновенье прикрыла глаза. Кормление могло возбудить обоих и донора и вампира, который питался от него.

- Уэсли, ты не должен винить своего брата. Он не виноват. Это всего-навсего побочный эффект кормления.

- Побочный эффект? - Хевен резко на нее взглянул.

Иветт пыталась не отвлекаться на подозрение в его голосе, готовя себя к следующей реакции Хевена.

- Для самопровозглашенного охотника на вампиров ты ничтожно мало знаешь о нас.

- Выкладывай, Иветт. - Сейчас его голос был полон злобы. Страстный мужчина, который сводил ее с ума, испарился.

Она скрестила руки на груди, запоздало поняв, что ее руки образовали опору, на которую легла ее грудь, и предстала перед ним во всей красе, словно предлагая себя ему. Чего она, конечно, не делала!

Но было слишком поздно менять свою позу, в противном случае это привлечет ненужное внимание. Когда Иветт посмотрела на Хевена, то поняла, что, так или иначе, это было напрасно: он сначала изучил ее грудь, прежде чем посмотреть в лицо.

Бывали случаи, когда она желала быть менее привлекательной. Сейчас был один из таких моментов.

Иветт прочистила горло.

- Укус вампира вызывает сексуальное влечение у хозяина крови, также как и у вампира.

- Вот черт!

Она могла только согласиться с ним, но по другой причине. Пока Хевен чувствовал себя обманутым, Иветт ощущала сожаление, что возбуждение не было настоящим.

Он реагировал на нее исключительно из-за укуса, а не, потому что она привлекала его... в то время как ее собственное возбуждение, хоть и усиленное кормлением, было настоящим.

Иветт до сих пор помнит времена, когда ей приходилось питаться непосредственно от людей... прежде чем она перешла на кровь в бутылках... хотя во время кормление и появлялось возбуждение, она никогда не чувствовала ничего настолько сильного.

Иветт всегда контролировала это и могла обуздать. В этот раз не смогла. В этот раз она не контролировала страсть; вместо этого желание поработило ее и превратило в неконтролируемую болванку.

Она могла думать только о том, как хотела почувствовать его внутри себя. Никакой другой мысли даже не промелькнуло.

- Ты использовала меня, - промямлил он, на его лице смешались унижение и сожаление. - Если еще хоть раз прикоснешься ко мне, я тебя заколю.

Иветт отвернулась от него, не в силах больше смотреть Хевену в глаза. Он ненавидел ее. И она понимала, что тоже должна его ненавидеть.

И она сделает все возможное, чтобы суметь уничтожить эти досадные ростки ощущений, которые, кажется, зародились в ней, желая превратиться в чувства и эмоции.

Иветт этого не допустит. Хевен ее враг. И именно так она будет к нему относиться.

Собака, которая лаяла на улице, не принадлежала Иветт, и надежда Зейна испарилась.

Никто не знал, куда подевалось животное, следовавшее за Иветт. В данный момент это была тупиковая ситуация. К счастью, у них были другие зацепки, которые стоило рассмотреть.

Благодаря устройству слежения, лимузин, отвозивший Иветт и Кимберли, был обнаружен в Ричмонде, отдаленном районе Сан-Франциско, в тихом жилом квартале.

Ясно, что машину бросили. Амор на данный момент осматривал лимузин на признаки любых следов Иветт и Кимберли, которые могли подсказать, что случилось, и где они. К счастью, крови не было обнаружено.

Зейн впился взглядом в водителя лимузина, которого прижал спиной к автомобилю. Солнце еще не село, но Зейн взял с собой одного человеческого сотрудника из Службы Личной Охраны, который отвез его к дому на окраине, где жил человек.

Водитель прятался в доме, делая вид, что внтури никого нет, но человеческий напарник Зейна вломился в дом, одолел владельца и запер его в чулане гаража перед въездом затемненного фургона, так что Зейн мог спокойно выйти.

Большой гараж, казалось, использовался как незаконный магазин техники; все окна были забиты так, что соседи не могли видеть, чем занимаются внутри.

Зейн снова посмотрел на дрожащего человека и повторил вопрос.　

- Почему ты бросил автомобиль и пассажиров?

Взгляд мужчины нервно метался, страх и недоверие читались в глазах.　

- Привлекать нельзя.　

У него был сильный акцент, говорящий о восточно-европейских корнях.