Хэйзел Гоуэр - Рассекреченный тритон

Рот задавался вопросом, не будет ли слишком рано для него, сказать Эйприл, что любит ее. Она отдала ему все за такое короткое время: принятие, дом, компанию и начало любви, которая будет длиться вечно. Рот был поражен тем, насколько легко было с Эйприл. О, они спорили о том, где поставить мебель и что рассказать ее родителям и так далее, но ни разу, когда они спорили, он не думал, что это не может быть решено или они не смогут разобраться.

Рот сидел на веранде, наблюдая, как волны разбиваются о берег, и пил свой любимый черный кофе. Пальцы тянулись вдоль его спины, и запах лаванды окружил его. У него забрали кофе и стон скользнул сквозь ее губы, когда она выпила его кофе.

— Как ты только можешь пить этот слабый кофе? Боже мой, ты мог бы вовсе ничего не пить, чем пить этот, так называемый кофе.

Эйприл поставила чашку на стол и собралась сесть в кресло напротив него, но Рот сгреб ее в охапку и посадил себе на колени.

— Доброе утро, дорогая. Если тебе не нравится мой кофе, я предлагаю тебе сделать свой собственный, но ... Я знаю, что, если я не сделаю его, или ты не пойдешь и купишь его в кафе, ты никогда не выпьешь его и будешь раздражительной весь день.

— Черт, ты уже хорошо меня изучил. — Она прижалась к нему, когда он крепко обнял ее.

Рот любил, какой ласковой она была. После определенного возраста его мать перестала обнимать его, а сестра только говорила привет и пока. Рот никогда не понимал, как много он упускал до Эйприл. Как одинок и обделен любовью он был.

— Итаааак, сегодня выбор краски. О каком цвете ты думаешь? Может, светло-голубой с кремовой отделкой или темный, насыщенный коричневый цвет с белой отделкой?

Оба звучали так, как будто могли подойти, но он хотел поиграть.

— Не, я думал о темно-фиолетовом с черной отделкой, или зеленом и черном.

Эйприл толкнула его в грудь и посмотрела на него с ужасом.

— Ты вообще, о чем? Я говорила о внешней стороне. Но не думаю, что это подойдет и внутри тоже. Разве тритоны не различают цвета, ну, знаешь, как собаки? — Он рассмеялся над ее комментариями. Эйприл закусила губу. — Может быть, мы могли бы покрасить так в твоем кабинете.

Он подмигнул.

— Отличные компрометирующие способности, моя великолепная пара.

Она пыталась пойти на компромисс и не очень хорошо справилась.

— Ха, ха, ты такой смешной. Ты такой задира.

— Ох, я задира. — Обхватив ее лицо и наклонив голову, поцеловал, пробуя кофе. Он хотел продолжить, сорвать одежду и взять ее на столе, диване, а затем подняться наверх, но знал, что если продолжит, они никогда ничего не сделают, поскольку он хотел делать то, чего жаждало его тело. — Ммм, как бы мне не хотелось продолжить нашу любовную игру, у нас есть дела, и мы не сможем их сделать, если не остановимся сейчас. — Он погладил ее по щеке, и она прильнула к его прикосновению.

— Я ненавижу это признавать, но ты прав. Пойдем, купим краску. — Эйприл встала, и он застонал, от ее взъерошенного вида. Ее волосы торчали, а майка и шорты льнули к ней, показывая каждый изгиб. — Я пойду причешусь, а ты будь готов.

Она вернулась в дом, и Рот знал, что любил ее. Эйприл было так легко любить.

Они выбрали светло-голубой с кремовой отделкой. Рот оказался хорошим маляром, и они узнали, что она нет. Он даже обронил шутку, о том, что некоторые из детей в ее центре могли бы сделать лучше, после того, как она нарисовала его .

С Ротом легко, даже не смотря на такое короткое время, она знала, что любит его. На небе стали появляться звезды, и Рот только что очистил все кисти и отложил краски. Он собирался поплавать, а она хотела присоединиться к нему.

Рот не изменялся перед ней с того дня, когда впервые ее связал. Ей хотелось увидеть это снова, на этот раз с открытым разумом и пониманием. Держа полотенце, она ухмыльнулась, когда к ней подошел обнаженный Рот. Он держал ее руку, когда они шли к краю берега.

— Ты уверена, что готова снова это увидеть?

— Да. Мне любопытно. В прошлый раз ты тоже не был отвратителен, просто другой и все такое, к тому же, я была в шоке. — Она положила полотенце на сухой песок и последовала за ним, наблюдая за его голой задницей, когда она обратилась в чешуйчатый фиолетовый плавник, когда он вошел в воду. На мгновение его мышцы ниже спины съежились и вздрогнули. Его зад не был в чешуе, но Рот выглядел потрясающе. Эйприл задавалась вопросом, как ощущалась чешуя.

Рот нырнул в глубину, и она вошла в воду, ища его. Неужели он уплыл? Когда вода стала слишком глубокой, чтобы идти, и волны стали более бурными, она поплыла, зовя его.

Эйприл стала раздраженной, когда через пять минут, он не появился. Сердитая, что он вот так уплыл, она повернулась к берегу и застонала, поскольку это выглядело намного дальше, чем она полагала. Сделав глубокий успокаивающий вдох, она вновь позвала Рота. Когда он не пришел, девушка вздохнула, и начала плыть обратно к берегу.

Ночные волны казались более суровыми, чем дневные, и после того, как Эйприл весь день красила, она устала, поэтому ее тело не хотело двигаться. Когда волны стали больше и, казалось, что она не сдвинулась с места, Эйприл пыталась заставить себя не паниковать. Она была сильной и хорошим пловцом. На следующей волне она нырнула под воду и поплыла вперед, моргая, когда вспышка фиолетового ускользнула и снова появилась перед ней. Рот был захватывающий, вся кожа мерцала, фиолетовые волосы и хвост. Его плотное мускулистое тело, почти заставило ее глотнуть воздух. Нуждаясь в глотке воздуха, она оттолкнулась вверх, только чтоб быть утянутой вниз, а рот Рота накрыл ее, и такой необходимый воздух наполнил ее легкие. Она прижалась к нему, обвивая ноги вокруг его торса и отчаянно цепляясь за жизнь, когда он поплыл в противоположном направлении от берега.

Они приблизились к тому, что было похоже на середину океана.

— Здесь, карман, который прямо сейчас защищает меня, заканчивается. — Он смахну ее волосы с лица. — Есть способ разорвать нашу связь. — Эйприл не смела говорить. — Если я войду туда и никогда не вернусь.

Что, черт возьми, он имел в виду, никогда не вернется? И почему он говорил о том, чтобы разорвать их связь? Она этого не хотела. Она любила его, даже когда он был первоклассным придурком.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я могу дать тебе свободу, чтобы не пришлось жить с этим. — Он посмотрел вниз на себя.

— О, Рот, ты великолепен. — Она провела рукой вниз по его твердой груди, когда они покачивались в воде. Его хвост держал их на плаву. Это было довольно круто. Она чувствовала это против нее пару раз, и не так, как она себе представляла. Он был гладким, почти как шелк у ее ног. — Идеальный. Ты абсолютно идеальный. — Все было правильно с Ротом. Она никогда не была счастливее. Поглаживая его щеку, она поцеловала его, показывая голод, который испытывала к нему. — Я люблю тебя, независимо от того, в какой форме ты находишься. Тот факт, что ты готов сделать что-то совершенно глупое, потому что считаешь, что это сделает меня счастливой, быть без тебя, просто доказывает еще одну причину, почему я люблю тебя. Рот, ты застрял со мной. Возможно, я не была с тобой долго, но я знаю в глубине души, что у нас будет такая любовь, которая будет расти все больше с каждым днем.