Алина Борисова - Невеста для демона страсти

— С замужеством… — задумчиво кивнула я, вспоминая слова той сильфы. — Скажи, а по закону… по божественному закону, в глазах Дэуса… я все-таки жена герцога? Или твоя?

— В глазах Дэуса? Разумеется, герцога. Это ж Дэус. Он чтит букву… Но ты ведь, помнится, решила жить не по букве, а по духу. А с этим не к Дэусу, с этим — к Дэе. Вот в глазах богини ты была бы моей.

— В глазах Черной богини? Нашел, чем обрадовать. Она же проклята, она несла абсолютное зло!

— Так уж и несла? — он лишь посмеялся. — Ну и рассказывают же нынче сказки о временах ушедших!.. Ладно, не будем спорить о богах, моя прекрасная роза. Идем, я лучше покажу тебе твой новый дом, познакомлю со всеми. А то с утра я был непростительно невежлив, — и он утянул меня обратно в комнату, чтобы вывести через дверь и показать дорогу в другие помещения дворца.

Как объяснил мне Лис, башня, где я очнулась — его личные покои. Здесь восемь сыттаров — и восемь башен, по одной на каждого. В башню сыттара можно проникнуть лишь по его личному приглашению. А вот соединяющие башни залы, галереи и сады считаются общими, они доступны для всех обитателей долины.

— А все твои сильфы — они, как и я, живут в твоей башне? Или… в башню ты селишь только последнюю, а когда берешь новую — предыдущую выгоняешь прочь, в общие залы?

— Я никого не выгоняю, Роззи, что за страхи? — он нежно обнял меня, поцеловал в висок. — Мой дом — их дом. Твой дом. Всегда… Другое дело, что с годами… десятилетиями… столетиями… человеческие привычки уходят, человеческие потребности забываются. Все эти лестницы, двери, столы, кровати уже не кажутся ни нужными, ни удобными. Кажется приятнее спать в облаках, нежиться на ветру, искриться в каплях дождя… И выделенные некогда сильфе покои пустеют… А потом обзаводятся новой хозяйкой.

— Как это жутко, — я почувствовала, что меня колотит озноб. — Ты словно привел меня в место для умирающих. В такую больницу, откуда выход лишь на тот свет. А теперь рассказываешь, как именно я буду здесь умирать. Как все они здесь умирали.

— Роззи, милая, да о чем ты? Я говорю не о смерти, я говорю о перерождении. О вечной жизни, новых возможностях…

— Но я не хочу такой жизни, Лис! — воскликнула отчаянно, сжимая его пальцы. — И даже новых возможностей. Потому что я не хочу терять память, разум, становиться просто порывом ветра! Безликим, безымянным, безумным…

— Через сто лет, Роуз. Это случится только через сто лет, — попытался он меня успокоить. — Осталась бы ты человеком — ты бы столько даже не прожила. Состарилась бы, умерла от болезней. А что потом, Роззи? Полное небытие уже лет через шестьдесят в лучшем случае. Разве это лучше?

— Не знаю, — я зябко поежилась. — Я, наверное, очень приземленная девушка. Мне всегда очень простых вещей хотелось. Мужа, которым я могла бы гордиться. Детей. Достаток в доме…

— В моем доме ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться.

— Потому что с каждым днем мне будет нужно все меньше? — усмехнулась невесело. — Это не совсем то же самое… А еще я всегда хотела, чтоб мой муж был только моим. Чтоб я была его единственной женой, а не очередной… даже не женой — временной любовницей, до тех пор, пока не выйдет мой срок, и в моих покоях не поселится новая жертва, выдернутая, как и я, из привычного ей мира.

— Да ты ненасытна, моя маленькая Роззи, — он лишь улыбнулся. — Ста лет моей любви тебе мало, ты хочешь вечность.

— Я согласна и на шестьдесят. Лишь бы только знать, чувствовать, что это действительно любовь. Что за твоими улыбками, масками, превращениями есть что-то настоящее, незыблемое. Что все это не игра ради приза из Черного замка…

— Тебя пугает видимая изменчивость? Я уже говорил — не смотри глазами, — он остановился и обнял меня, притянув к своей широкой груди. — Закрывай глазки, Роззи, вот так… Постарайся не думать, просто чувствовать… Тебе ведь тепло со мной? Спокойно? Тебе уютно, когда я тебя обнимаю?

— Сладкая смерть, — прошептала, не открывая глаз и не размыкая объятий. — Вот что ты такое, Лис: сладкая смерть…

— Что-то ты совсем у меня расклеилась, — он нежно поцеловал меня в лобик и отпустил. — Идем, познакомлю с девочками. Самые юные в это время обычно кружат вокруг бассейна.

Мой сыттар подхватил меня на руки и понес — еще по коридорам, но уже оторвавшись от земли и не перебирая ногами. Свернул в арку, вылетел в сад, перелетел кусты, стриженные, будто изгородь. И опустился на широкой зеленой лужайке, в центре которой действительно был бассейн.

Вода плескалась и пенилась, воздух полнился голосами и смехом, сильфы резвились. Трое или четверо были в воде, еще несколько — на берегу: кто сидел на краю бассейна, покачивая ножкой, кто кружил над водою в воздухе. А в самом центре бассейна стоял сыттар с волосами сине-зелеными, словно вода, из одежды на котором я смогла разглядеть лишь плотную повязку на глазах. Разводя в стороны руки, он пытался поймать хоть одну из кружащих вокруг прелестниц. Тоже, кстати, не слишком сильно одетых. Временами ему это удавалось, но красавица тут же растворялась туманом, чтобы со смехом возникнуть уже в отдалении, оставив в руках сыттара лишь какую-то часть своих одежд: кто поясок, кто венок, кто ленту, кто бюстик — у кого что осталось. Сыттар невозмутимо откидывал добытый предмет на бортик бассейна, где возвышалась уже значительная кучка добытых им трофеев, и вновь приступал к охоте на веселящихся бесстыдниц.

— Привет, красавицы! — привлек их внимание Лис, дав мне какое-то время полюбоваться действом. — И тебе, красавец, хорошего дня!

— А у меня он уже хороший, — воспользовавшись тем, что все отвлеклись на Лиса, сыттар в бассейне резко метнулся в сторону и поймал зазевавшуюся сильфу. Судя по ее смеху, она не слишком сильно расстроилась. И совсем не смутилась, когда его ладони накрыли ее обнаженную грудь прямо на глазах у всех присутствующих. Присутствующих, впрочем, тоже ничего не смущало. — Смотрю, ты привел нам новую подружку? Присоединяйся, малышка, с нами весело! — словно в подтверждение его слов пойманная им девица взвизгнула и со смехом исчезла, оставив в его руках собственные волосы — ничего более на ней попросту не было.

— Нечестно! — тут же возмутился сыттар.

— А это был парик, — заявила прелестница, появляясь в воздухе в двух шагах от него, по-прежнему с волосами — но уже не черными, а рыжими.

— Парик, парик, — согласно захихикали остальные. — Ты должен ловить еще!

— Ведь жульничаете же! — покачал головой сыттар, снимая повязку и прожигая меня провалами своих бездонных глаз.

— Мы? Никогда! — сильфы вновь весело расхохотались, и даже сомнений не осталось — жульничают. Всегда. И сыттара это устраивает.

— Знакомься, Роззи, мой брат Редириан, любимец сильф и русалок, — Лис, наконец-то нас познакомил.