Аристократы (СИ)

В последний момент Дима надавил мне с силой на затылок, заставляя максимально заглотнуть член, отчего едва не сработал рвотный рефлекс. Лишь на секунду, спазмы прошли, пока ощущала, как струя изливалась в рот. Пока Дима кончал, приходилось глотать, а между ног продолжал жечь раскаленный огонь и Хаски его не тушил, только больше распалял редкими ласками. Я последний раз облизала всю длину члена и подняла очумелый должно быть взгляд на мужчину:

— Позже я сказал, — повторил холодные слова.

Я машинально спустилась с четверенек, ноги убрала с дивана и уселась на холодный диван.

Не знаю, как высидела, пока Дима отвлекался на звонки по телефону и пока не закончился ужин.

Заказали шампанское в номер и наконец-то поднялись в мой номер.

Он обещал позже десерт, здесь я больше не сдерживала кипящее внутри буйство эмоций.

Раздела и себя, и Диму, как можно быстрее. Целовала любимое, гладкое тело, не волосатое, на его груди нежная кожа, целовала и ощущала приятную плоть, а не волоски. Это мне и не нравилось в своем муже, тот волосат до безобразия.

Сегодня Дима вновь мой, и я не желала останавливаться, даже если сейчас заявится муж в номер не позволю нам помешать.

Лежала на простынях в некогда холодной постели теперь же изнывала от жара, везде полыхало. Раздвинула ноги, позволяя мужчине изучать себя взглядом. Почему Дима медлил? Слишком долго оставил меня без ласк.

Приоткрыла глаза на чуть-чуть, не желая из дурмана просыпаться совсем, хотела навсегда остаться в нем.

Этого не ожидала, приподнялась на локтях. Мне не померещилось, любовник надевал на член презерватив. Дима предохраняется от чего? Что за непонятное чистоплюйство? В голове стрельнуло от догадки.

— Аристократы предохраняются только если боятся кого-то заразить? — не знаю откуда во мне столько боли вперемешку с ядом появилось и вылилось на Диму.

Глаза любовника в темноте стали прозрачно-голубыми и казалось готовились заморозить. Очень быстро Дима опрокинул меня на лопатки и твердо прикрыл ладонью рот. Стало физически неприятно, как насилие.

— Я в третий раз повторяю никаких разговоров о твоей сестре или я уйду. Договорились? — более спокойно произнес последний вопрос. Я кивнула и рука отнялась ото рта.

А дальше инстинкты, которым мы поддались. Страсть, ураган эмоций владел мной. Мечтала быть ближе максимально. Сильнее трогать, прикасаться, ласкать это тело перед глазами. Кончать, и мужчину доводить до высшей точки наслаждения.

Никаких правил не существовало — это то, что я страстно желала. Чувствовать мужчину внутри себя, двигаться на нем, осознавать, как горячо от прикосновений наших частей тела. Будто боялась обжечься — отдалялась, но не в силах противиться притяжению — вновь опускалась до конца на член. Вскрикивала от движений внутри себя.

И я любила Диму, любила всю ночь до бесконечности, как когда-то.

Хаски не ушел, как раньше, остался со мной в кровати. Это было приятнее, чем секс.

Было легко заснуть тем утром на следующий день и улыбаться сквозь сон.

Спасибо всем за чтение!

POV Вильмонт

Пятый день от начала семестра и дело с мертвой точки не сошло, я как была пустым местом, так и осталась для всех Бастардов. Сегодня в последний день первой учебной недели перед началом занятий встретила на газоне возле учебного блока Бетриче, Колдуна и Захара.

Не пройду же мимо, ребята курили, вроде разговаривали. Но едва я появилась на горизонте резко замолчали. Не приятно однако. Предприняла стомиллионную попытку пробиться к Бастардам. Каждый раз, как заходила на пары, в течение недели звучал выстрел молчания, который выбивал равновесие из-под ног.

Несмотря на прошлые провальные попытки подошла к мальчишкам, улыбнулась немножко:

— Беатриче, дай закурить, — попросила.

Я курить бросила в шкуре Аристократки. Будто черту-границу провела, если куришь — значит Бастард и хочешь помереть быстрее, не куришь — значит желаешь что-то поменять в жизни. И я стремилась очень многое изменить.

Ребята переглянулись между собой. После принятого молчаливого решения Колдун достал пачку из кармана спортивных штанов и подал открытой. Без единого лишнего слова.

Очень надеялась на разговор.

— У нас сегодня опять Скорострелка? — попыталась развеселить ребят непринужденной беседой о преподавательнице.

Ответа не послышалось. Скорострелка — преподавательница с прошлого семестра, очень быстро всегда диктовала. В тетрадях были не буквы, а одни сплошные линии, по которым сложно распознать настоящий посыл записанного.

Потянулась за сигаретой, почти ухватила за фильтр, но мне помешали. Беатриче к неожиданности перехватил сигарету и вытянул из пачки перед моими пальцами, затем зажал резко в своей руке. Смял жестко и подарил улыбку, а потом разжал пальцы. Скомканный табак посыпался вниз едва не ноги:

— Я думаю вы вполне способны себя обеспечить сигаретами, госпожа! — Беатриче сделал поклон, при это рукой провел по воздуху почтительно. И стал пятиться назад за спину к лестнице. — Нам дозволено уйти? — насмешливо продолжал, не поднимая головы.

Комедиант нашелся. Я развернулась и обошла склоненного парня сбоку.

— Простите, посмели вас гневить, — продолжал стебаться, пока я поднималась по лестнице.

Захар все время молчал. Я же тебя когда-то спасала с угрозой для собственной жизни. Почему хорошее со сокростю ветра забывается? Подул, вроде, а вроде и нет. Делала добро, а теперь его и не помнили.

Сидела на паре после неприятных событий утра на последней парте и пялилась в телефон отцовский. Лишь бы не на спины перед собой, так всё надоело. Послать бы их всех: и отца, и Хаски. Они друг друга достойны, настоящие управленцы всеми и вся, и своими родными в том числе.

Шмонт игнорировал звонки неделю. Неделю не отвечал на звонки. Я похожа на куклу, что будет маятником кивать головой вверх-вниз и улыбаться. Хрена с два. Не хочешь разговаривать, как хочешь. Со своей ревностью справляйся сам или что у тебя там?

Я ему честно рассказала, поделилась самым сокровенным, самым наболевшим — что меня вынуждали. А он…

Или решил погулять перед свадьбой? Я тебе устрою свадьбу, на своих модельках женись, хоть на всех по очереди. Я пас. Осточертели мужчины.

Почему когда я нуждалась в моральной поддержке никого рядом, я что на всесильную волшебницу похожа или на камень без чувств? Нет. Спешу вас обрадовать. Я тоже хочу быть маленькой и любимой и по крайней мере хотя бы уважаемой. Уважаемой! Уважаемой! И хочу быть уверенной в своем мужчине, или во всяком случае не бояться получить от него удар со спины.

А пойду-ка я в монашки или лучше в лесбиянки. Хотя, с кем? Раньше Волчица предлагала в шутку научить меня паре-тройке приемчикам, теперь видно не предложит.