Сайрита Л. Дженнингс - Рожденный Грешником (ЛП)

Переведено специально для сайта http://wondi.ru

Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!!!

Переводчики: leno4ka3486, natali1875, Kejlin, lov_oksi94

Редактор: natali1875

Русифицированная обложка: inventia

Я не плакала, когда это случилось в первый раз. Должна была, но не смогла.

Он не заслуживал моих слез.

Именно за это я держалась каждый день - даже когда не верила.

Он был мальчиком, который всегда плохо обходился со мной. Он заглядывал мне под юбку, когда делал вид, что поднимает карандаш.

Он зажимал меня около женского туалета. Рисовал непристойные картинки и запихивал их мне в рюкзак.

Он хотел причинить мне боль. И он заслужил, то, что получил.

Я не плакала, когда он увел меня со спортивной площадки, угрожая ударить, если не пойду.

Я не плакала, когда он пытался расстегнуть мою рубашку.

Я не плакала, когда он положил мою руку на его джинсы спереди.

И я не плакала, когда произносила слова.

Слова, которые заставили выйти его на встречную полосу, именно в тот момент, когда мимо проезжал желтый школьный автобус.

- Развернись. Иди.

Именно тогда я должна была догадаться, что обречена. Хорошая девочка уже бы плакала.

Сегодня ночью холодно, но это не просто холод, а тот его вид, который просачивается в поры и оставляет крупинки инея на костях. Тот, который остужает кровь, замораживая ее в окоченевших венах. Я ходила по этой дороге на работу каждую ночь, про себя молясь о безопасности.

Наркодиллеры и проститутки суетливо бегут от резко мерцающего разбитого фонаря, как тараканы, избегая копов под прикрытием и взглядов любопытных прохожих.

Никто друг с другом не говорит, пока не захочет чего-то, но даже тогда люди довольствуются парой слов, сказанных отрывистым голосом. Здесь я невидима. Никто ничего от меня не хочет. Даже если захочет, мне нечего дать.

- Осторожней, сучка! - рявкает говнюк в уродливой зеленой парке, который чуть не сбивает меня. Настолько громко, что заглушает хип-хоп музыку, играющую в наушниках-капельках.

Пошел снег, и вместо того, чтобы сосредоточиться на своих шагах, мужчина прибегнул к ходьбе, опираясь на каждого, кто стоит между ним и теплым сухим пристанищем и следующим напитком.

- Извините, - ухмыляюсь я, оглядываясь на него через плечо.

- Да, пошла на хер! - выплевывает он, вскидывая средний палец к небу. Я чувствую это внутри себя. Жар его ненависти. Черноту души. Его глаза - пустые остекленевшие глубины горечи и яда. Пожелтевшая липкая кожа - всего лишь вместилище химических отходов, обернутое вокруг хрупких костей. Замечаю шепот, затопивший разум, прежде чем могу ему сопротивляться. Голоса настолько отчетливы, что больше не слышно рэп лирики от J. Cole, грохочущей в голове. Мне следует бороться с ними, но я не делаю этого.

Не хочу. Не в этот раз. Я борюсь с подобной хренью всю жизнь. В какой-то момент научишься сопротивляться. Электрические синапсы возбуждаются по команде, а губы открываются, чтобы произнести единственное слово.

- Падай, - мужчина даже не замечает пятачок льда, а каблук его изношенного ботинка уже скользит по нему. Руки бешено молотят по воздуху, пока он пытается восстановить равновесие, но слишком поздно. Он в воздухе - застывший во времени, как легчайшие снежинки, кружащиеся вокруг нас.

Прежде чем из его горла вырывается один единственный душераздирающий крик, он с оглушительным треском падает на залитый мочой тротуар. Выдыхаю сквозь вкус металла во рту и продолжаю идти, оставляя за собой боль и хаос.

Увеличиваю громкость музыки настолько, чтобы заглушить отчаянные крики о помощи. Никогда не говорила, что я дерусь честно.

- Ты рано. - Лили улыбается, когда я вхожу в грязный магазин на углу, где мы обе работаем. Яркая красивая блондинка, у нее слишком ангельская внешность, чтобы работать в такой дыре. Снимаю вязаные перчатки без пальцев, и прежде чем убрать наушники в карман пальто, тру ладони друг о друга.

Эдуардо, менеджер магазина и племянник владельца, слишком скупой, чтобы прибавить отопление.

- Скучно, сестра на свидании. Подумала, тебе не помешает компания. Занята сегодня вечером?

Небесно-голубые глаза Лили сканируют полки и стойки с чипсами и бутылками.　

- На самом деле, нет. Но я рада, что ты пришла. - Она снова улыбается.

Она всегда улыбается, всегда до смешного оптимистична. И хотя в ком-то другом это бы раздражало неудачника во мне, ее жизнерадостным характером я по-настоящему наслаждаюсь.

Желанный переход от безнадеги в нашем маленьком кусочке чистилища. Обхожу прилавок, наполовину закрытый пуленепробиваемым стеклом.

На стекло, по крайней мере, до потолка Эдуардо также поскупился, но хоть какая-то защита лучше, чем ничего.

- Ты сама вызвалась? – хмурюсь я. Даже несмотря на установленные камеры и кнопку тревоги работать в ночную смену в этой части города небезопасно.

Особенно для такой девушки, как Лили.

- Логан в подсобке. Все в порядке, правда. Ты слишком много тревожишься, - качаю головой. Хотелось бы, чтобы она больше беспокоилась. Лили не знает об ужасах, которые я видела, которые сама могу сотворить.

Для нее я всего лишь девушка со своими проблемами и темным прошлым, которую она хочет опекать и любить.

В действительности я проблемная девушка с темным прошлым, чьи мысли и слова становятся оружием. Несмотря на то, что Лили одна из немногих, кого я готова назвать другом, она не может узнать обо мне. Никто не может.

Иначе я закончу прямо как моя мать. Складываю пальто и сумку под прилавок и натягиваю уродливый темно-бордовый жилет, который мы обязаны носить.

Учитывая мой черный свитер и рваные выцветшие джинсы, он мне совсем не идет, но каким-то необыкновенным образом Лили в нем продолжает выглядеть стройной и привлекательной. Я спрашивала у нее, почему она работает в этом прогнившем южном районе Чикаго. Она выглядит так, будто выросла с деньгами, хотя и клянется, что это не так. Что-то в ней не позволяет мне в это поверить.

Клеймо нищеты остается на всем, к чему прикасается. Оно покрывает ладони, когда вам холодно, расплывается на губах, когда хочется есть, окрашивает кожу, когда вы больны. Можешь попытаться оттереть его, но результат всегда останется одним и тем же.

Ты тот, кого общество отвергло. Лили никогда не носила это клеймо. Я узнала, если бы оно на ней было. У входа, пугая нас обеих, звенит колокольчик. Чуть не охаю, когда вижу, кто это.

- Господи, только не этот парень, - негодует Логан, таща картонную коробку, полную Pop Tarts. Мы с Лили даже не слышали, как он подошел.

- Что? – шепчу я, так как воздух покидает мои легкие.