Katy Black - Две жизни

Следующий удар приходится по оголенной кожи живота. Острая боль выбивает последний воздух из лёгких, но задуматься над этим нет времени. Очередной поток ударов обрушивается на грудь, бёдра, живот и даже лодыжки.

Кожа горит и пылает, жгучая боль оседает где-то в глубине сознания. Ощущения такие, как будто меня запихнули в шредер и остатки прикрепили к стене.

— Ты прекрасна, — голос Эйдана, с придыханием и хрипотцой, заставляет похолодеть все тело. Только что обжигающий пожар сменяется жгучим холодом.

Его возбуждение заметно даже через пелену слез, что безмолвным градом льются из моих глаз.

— Да ты издеваешься, мать твою! — сквозь сжатые зубы рычу я. Град ударов стихает на мгновение, чтобы с новой силой обрушится на мое тело.

Сколько это продолжается? Миг? Минуту? Столетие? Не имеет уже значения. Боль сменялась онемением, а иногда и вообще пропадала. Подозреваю, что в такие моменты я просто отключалась. Но когда силы и сознание возвращались в тело, кромешный ад никуда не исчезал. Но и это было не страшно. Страх — жгучий и всепоглощающий обрушился тогда когда в какой-то момент сессии, Эйдан отбросил хлыст, одним быстрым движением расстегнул брюки и высвободил наружу своего дружка. В следующее мгновение раздался треск срываемых остатков белья с моего израненного тела. Через пелену крови и слез, я видела как он поглаживает свой член, а потом проводит им по низу моего живота.

— Нет! Нет! Умоляю! Эйдан, прошу, нет! — это прелюдия с хлыстом ничто в сравнении с дальнейшим. Я готова стерпеть любые пытки, но только не это. Насильственный секс в сопровождении боли — убейте меня сразу. — НЕЕЕЕТ!

Чувствую прикосновения его рук на внешней стороне бёдер, потом не торопливые поглаживания внутренних сторон бёдер. Затем его член трется о низ живота. Страх неизбежного парализует. Тело деревенеет. Только глаза остаются подвижными. От паники и стресса организм сам действует, не взирая на паралич конечностей. Тошнота подкатывает с силой торнадо, но сильный удар по лицу меняют положения дел.

— Не смей отключаться! — рявкает он. Облизываю губы. Рот наполняется тягучей жидкостью, вкус железа медленно стекает по задней станке горла. Кровь.

— Да… пошёл… ты…

— С возвращением, дорогая женушка! — медленно, очень медленно, он проводит членом по моей промежности. Надавливает. Отступает. И уже готовясь к неизбежному, тому воссоединению, что так жаждет Эйдан, надо мной сжалились небеса и послали мое тело… во тьму.

Последнее, что вижу, перед тем, как потерять сознание — это недовольный и злой взгляд чёрных глаз.

А вот тебе… выкуси…

Глава 30

Открываю глаза. Темнота. Холод. В подвале я одна, но скорее всего не надолго. Где-то слышаться голоса, отборный мат и шум сборов.

Интересно, сколько я была в отключке? Находясь в полной темноте, да и в помещении без окон, невозможно определить, который сейчас день, час или столетие.

Дверь с размахом открывается, и свет из соседнего помещения ослепляет глаза. Шикарно! Понять, кто зашёл — трудно, но когда следом заходят ещё две фигуры, понимаю, Святая Троица соблаговолила явится взору.

— Действуем быстро! — командный голос Эйдана звучит как гром в пустом пространстве. Сильные руки, придерживая мое тело у стены, быстро развязывают путы. Мгновение и я оказываюсь в тёплых и заботливых руках Джека. Он держит меня, как будто вазу династии Мин. Святые помидоры, мир сошёл с ума! Или это я дошла до ручки. — Быстрее! Уходим!

И куда мы так торопимся? Как-будто за Эйданом черти гонятся.

Джек нежно прижимает меня к груди и быстрым шагом покидает подвал.

— Что происходит? — шепчу я.

— Потом, — так же тихо отвечает он. Господи, да что же происходит? Не успеваю осмотреться и определить, где находилась, как оказываюсь в багажнике машины. Спасибо великодушное, хотя бы Джек положил меня на жёсткий пол, а не кинул как мешок с картошкой.

Пока мы ехали туда, не зная куда, в голове крутились мысли о детях, Габриэле, брате и о том, переживу ли я ближайший день.

Бесконечная трясучка, остановки, повороты и черт знает сколько миль дороги, дали понять, что мы, скорее всего, покинули Нью-Йорк. Хотя может мы просто ездили по кругу.

От этой колбасни в багажнике жутко тошнило. Рвотные позывы с каждой минутой только усиливались. Шикарно! Осталось только заблевать все вокруг, но вспоминая когда я последний раз ела… это будет трудно. Пока я пыталась перебороть тошноту, мы остановились. Багажник открылся и прохладный поток воздуха, как манна небесная, наполнил лёгкие.

— Воды… — прохрипела я. Ответа не последовало как и не появилась желанная жидкость. Мдааа. Если не загнусь от побоев, то отдам концы от обезвоживания.

Пока Джек переносил меня в новое место заключения, мы были одни. Хороший момент разузнать обстановку, но…

— С ним все в порядке. — нарушил молчание Джек.

— Габриэль?

— Да. Он ищет тебя и почти нашёл. Эйдан в бешенстве…

— Почему… почему ты все это делаешь? — перебиваю его, — Кто ты?

— Я…

— Запри её, и отправляемся на встречу. — раздражённый голос Эйдана не даёт Джеку договорить.

— Можно воды? — обращаюсь к Джеку. Он смотрит поверх меня, ожидая дальнейших указаний. Кивнув Эйдану в ответ, Джек продолжил свой путь, неся меня в очередной подвал. Оставив меня в новой тюрьме, он вернулся с бутылкой воды. Его отсутствие казалось вечностью.

Передавая долгожданную воду, он сунул мне в руки ещё что-то. Когда дверь за ним закрылась на замок, оставляя меня в темноте и одиночестве, я накинулась на то, что было предложено. Подачкой оказалась булочка с корицей. Суховата и со странным запахом, но даже это не отбило желания её проглотить. Бесподобно. Не имея во рту и крошки за последние сколько дней, без понятия, эта булочка была самым вкусным что я ела. А вода? Вода казалась напитком богов, такая прохладная и мягкая.

Насытившись дарами, от нечего делать, я принялась осматривать помещение. Ощупав стены и пол в поисках хоть каких-то предметов и ничего не найдя, кроме двери через которую меня сюда занесли, я уселась в угол, выбрав при этом менее вонючий и мокрый.

Уставившись в темноту я размышляла о прожитом, мечтая о будущем, вспоминая любимых мне людей и лелеяла надежду выбраться отсюда… живой. Любящие объятия Морфея окутали меня своими чарами, погружая в долгожданное небытие.

***

Резкий удар, пронзивший болью все тело, вырвал меня из того забвения, в котором я пребывала. Яркий свет ослепил глаза. Чьё то пыхтение рядом и череда пинков, сообщили мне что «весёлое воссоединение семьи» возобновилось.

— Ну, что, жёнушка, настало время поговорить. — собрав все мужество, я подняла глаза на говорящего. Свирепый взгляд горел огнём. Налитые кровью глаза метали молнии. По дёрганному состоянию, по потиранию носа и по ежеминутному поправлению одежды, не трудно было догадаться, что Эйдан под чем-то. И это что-то намного крепче алкоголя.