Сюзанна Райт - Развратные Тайны

Затем Трей произнес:

— Их смерти станут посланием. Хвастун Логан расскажет свои планы другим экстремистским группировкам. После того, как их вооруженные солдаты войдут на территорию оборотней, их больше не увидят, и такое не забудется.

— Кхм, — начал Джесси, — что на счет меня, Брекена и Зандера? Хочешь, чтобы мы охраняли дом, пока вас не будет? — спросил он у Ника и Шайи.

— Я предполагал, что ты пойдешь с нами, — с ухмылкой ответил Деррен.

Ник хотел было возразить, но мятежники ухмылялись, как Деррен, так что Ник решил их не разочаровывать. Они хотели быть частью этого, и Ник предположил, что они предпочтут стоять на стороне местных оборотней, чем с Нацистом. Всё же…

— Если вы хотите пойти, то это ваш выбор. Но всем должно быть ясно, что я не собираю стаю.

Деррен пренебрежительно махнул.

— Мы все это знаем.

Если бы Шайя не знала о плане Деррена сделать Ника Альфой стаи, она бы купилась на этот жест. Хотя все еще не была уверена, сработает ли план. С одной стороны, для Ника быть альфой естественно, и удовлетворяло его волка. С другой, Ник уже порядком был загружен ответственностью и вполне заслужил отдых.

Пока остальные продолжали обсуждать экстремистов, Ник развернул Шайю к себе лицом и убрал волосы с ее лица.　

— Ты о чем-то так напряженно думаешь.

— Гадаю, что делать с домом. Мы насовсем возвращаемся в Калифонию или нет?

Поджав губы, Ник пожал плечами.　

— Как пожелаешь ты. — Он никогда не чувствовал привязанности к одному месту, даже тому, где когда-то был Альфой. По сути, ни он, ни его волк не чувствовали принадлежности чему-то, кроме Шайи.

— Нет, как пожелаем мы. — Если идиот не примет решение за нее, он полностью уступит ей, а такое нереально. Шайя понимала, что для Ника партнерство в новинку. Будучи альфой, он привык в одиночку принимать решения и ставить чьи-либо интересы превыше своих. А она не хотела, чтобы он ставил ее интересы выше своих. Отношения — это найти золотую середину. — Решение должно удовлетворять нас обоих.

— Знаю, малышка, но я не вижу смысла о том, чтобы беспокоится о том, что тебе дороже, чем мне. Я не чувствую принадлежность к какому-либо месту. В отличие от тебя.

— На самом деле, нет. Я всегда хотела путешествовать. Отец часто рассказывал о местах, где он бывал, и я всегда хотела увидеть их своими глазами.

— Тогда может, ты будешь счастлива, наконец, узнать на какую работу претендуешь.

— Выкладывай.

— Дин Миддлтон вскоре уйдет с поста посредника оборотней, а эта работа включает в себя много путешествий. — По мнению Ника, лучшей должности для Шайи не существует.

Шайя воззрилась на него, затем широко улыбнулась и крепко обняла его за шею.　

— Спасибо! — На самом деле, такая работа ей бы понравилась.

— Контракт Дина закончится через четыре недели, — добавил Ник, когда она его отпустила, — так что у тебя еще есть время для собеседования. Уверен, ты им понравишься, и они решат, что ты лучшая для этой должности.

Очевидно, радость Шайи не упустили из виду Тарин и Деррен, потому что они оба подошли к ним.

— Что происходит? — спросила Тарин.

Шайя взволнованно все рассказала.

— Мне понравится. — И тогда у нее появится цель, что ей тоже понравится. Благодарная, она вновь обняла Ника.

Тарин одобрительно кивнула Нику.

— Отличное решение, Акстон. Я об этом не думала, а знаю Шайю вечность.

— Какая из меня пара, если я не узнал бы какова Шайя внутри? — Ник поцеловал Шайю в макушку.

— Женщина-альфа в роли посредника, — протянула Тарин. — Так даже лучше.

Ник раздраженно покачал головой.

— Сколько мне повторять? Я не собираю стаю. Ты такая же, как… — Ник замолчал и нахмурился, открывая и закрывая рот, но имя парня, о котором он говорил и которого очень долго знал, так и не слетело с языка. Потому что Ник не мог его вспомнить, он вновь и вновь пытался, казалось, что оно вертится на языке… но он так и не вспомнил. Волк Ника зарычал и начал выхаживать внутри, понимая, что все это плохо.

Шайя в замешательстве нахмурилась, неуверенная в чем дело.

— Эй, ты в порядке? — Ник посмотрел на нее, но не ответил. Казалось, он силится что-то сделать. В абсолютном недоумении, Шайя повернулась к Деррену и вопросительно выгнула бровь. Парень был чертовски бледен. Какого хрена происходит? — Ник, в чем дело?

Ник встряхнулся, решив скрыть панику от Шайи. А как он мог не паниковать? Потеря памяти слишком знакомый синдром, означающий ухудшение когнитивной функции мозга, чего Ник боялся и надеялся, что не будет. А значит остается одно, что он мог сделать, если хотел, чтобы его пара — а лишь это и имело значение — жила полноценной, счастливой жизнью: уйти из ее жизни.

Волк был с этим не согласен, но зверь мыслил слишком прямолинейно. Шайя его пара, и Ник должен поставить ей свою метку — все это для его волка обычное дело. Поэтому сопротивлялся, расхаживая внутри, рыча и скалясь, решению Ника уйти. Но Ник игнорировал протесты, в этом он не уступит, несмотря на всю злость волка и боль расставания.

Заставив себя улыбнуться Шайе, Ник поцеловал ее, желая углубить поцелуй, потянуть время и насладиться последними минутами вместе. Но Шайя не была глупой. Она бы поняла, что что-то не так, ощутила бы отчаяние в поцелуе и что еще хуже, она бы настояла на том, чтобы Ник остался, и они вместе бы столкнулись с этим. Вот такая вот Шайя. Чертовски храбрая, с огромным сердцем и упрямая.

Он не хотел, чтобы в один прекрасный день, она посмотрела в глаза своей пары и не увидела ничего из того, кого знала. Не желал, чтобы она прожила жизнь без того, кто бы был с ней рядом, любил и заботился. Она уже потеряла свою близняшку, и с нее хватит. Она заслужила того, кто мог бы о ней позаботиться, а не наоборот.

— Вспомнил, что сегодня не выпускал на воздух Брюса. — Который, скорее всего, предпочитает спать в машине из-за огромного скопления незнакомых оборотней в доме. — Вернусь через минуту, — добавил Ник, скользя пальцем от виска до подбородка Шайи, нуждаясь в прикосновении, в ласке… и заставить себя отказаться от нее.

Что-то подозревая и почему-то беспокоясь, Шайя кивнула.

— Ладно.

— Вернусь через минуту. — Он позволил себе еще раз окинуть ее взглядом, упиваясь каждой чертой Шайи, несмотря на то, что всё это и без того запечатлено в памяти, которая со временем будет ослабевать, стерев в итоге всё. От этой мысли у Ника сдавило горло.

Не обращая внимания на гнев волка, Ник заставил себя улыбнуться Шайе и вышел из дома. Было больно, очень больно делать то, чего он поклялся не делать. Больно от того, что он больше никогда не увидит Шайю, не услышит ее смех, не ощутит то спокойствие, что дарует ему лишь она. Но он делает это ради нее, хоть и сомневался, что сама Шайя посмотрит на это в его точки зрения.