Секс по алфавиту (ЛП)

- Эдвард… о, Эдвард, - пропела она, вводя игрушку дальше, и небольшие ушки стали потирать клитор в ритме ее движений.

- Медленнее, малышка, чуть медленнее.

- Я не могу, Эдвард, мне нужно это, - прохныкала она, набирая темп.

- Проклятье, Белла, ты хочешь трахнуться грубее, правда? Ответь мне, Белла, - проворчал он, и Белла услышала ускоренные движения его рук.

- Да, да, о, fuck, да, - кричала Белла, приподнимая бедра навстречу игрушке. – О, черт, Эдвард. Я уже близко.

- Еще, Белла. Еще чуть-чуть. Я должен чувствовать тебя немного дольше. Чувствовать тебя – так прекрасно, - вскрикнул он.

- Ах… ах… - прохрипела Белла, чувствуя, что приближается оргазм. Она могла сказать по участившемуся дыханию, что Эдвард тоже был близок.

- Эдвард, кончи со мной, - попросила Белла и Эдвард застонал.

- Fuck, Беллз. Я сейчас кончу. Fuck … Fuck … Fuck … Белла, - закричал он, кончая. Белла услышала стук кровати, и шелест простыней.

- Эдвард, - прокричала Белла, кончая, крепко зажмурив глаза.

- Черт побери, - сказал Эдвард, когда Белла отошла от своей кульминации.

- Мммм… - пробормотала Белла. В настоящее время она была не способна говорить.

- Это было удивительно, Белла, - прокомментировал Эдвард, и Белла согласилась.

- Все еще хочу, чтобы ты был здесь, - парировала Белла, и Эдвард в ответ только вздохнул.

- Жаль, что тебя нет рядом. Вид из моего окна такой красивый. Нью-Йорк ночью великолепен.

- Я представляю.

- Однажды, мы с тобой приедем сюда на каникулы, и исследуем все уголки этого города. Здесь столько всего можно сделать.

- Да, возможно, - ответила Белла. Она не верила, что это случиться.

- Нет, не возможно, Белла. Точно. Я обещаю тебе, - сказал Эдвард твердо.

- Хорошо, я запомнила это, - захихикала Белла.

- Хорошо. Теперь я собираюсь ложиться спать. Я вымотался. Поговорим завтра.

- Конечно. Спокойной ночи, Эдвард.

- Спокойной ночи, Любимая. О, и спасибо.

- Спасибо? – насмешливо спросила Белла.

- Да, за клубничные конфетки, которые я нашел в своем портфеле. Я съел несколько в самолете.

- Без проблем. Спокойной ночи, Эдвард.

- Спокойной ночи, Белла.

Белла неохотно повесила трубку и посмотрела в потолок. Она чувствовала себя странно, получив такой сильный оргазм без присутствия Эдварда, хоть он и содействовал ему. Ей осталось провести еще один день без него, и от этих мыслей счастье, окутавшее ее после оргазма, чуть померкло.

Она медленно побрела в ванную, все время размышляя, что будет делать в субботу…и будет ли вообще что-то делать.

***

Глава 22

Когда Эдвард наконец проснулся в субботу, уже было десять утра. Солнце проглядывало через полузакрытые занавески. Ему не хватило духу задернуть их прошлой ночью – слишком восхитительный вид открывался на Мэдисон Сквер Гарден, сияющий вечерними огнями. Из номера своего отеля на пятнадцатом этаже он также мог наблюдать и за движением автомобилей.

Чувствуя себя расслабленным и отдохнувшим, он потянулся и почувствовал, как приятное тепло разливается по онемевшим плечам. Лежа в постели и глядя на филигранной работы лепнину на потолке, он не мог не думать о своем телефонном звонке прошлой ночью.

Ночь была изумительной. И, хоть он ненавидел то, что не мог видеть, как Белла касается себя, извиваясь на кровати, в то время, как он говорил ей, что делать, ему нравилось, что он, по крайней мере, мог слышать звуки, которые она издавала.

Его имя, срывающееся с ее губ, звучала поразительно. Когда она была возбуждена, ее голос всегда звучал так хрипло. Это было так сексуально. Эдварду нравилось, каким хриплым мог становиться женский голос во время секса, он даже представить себе не мог нечто более возбуждающее и соблазнительное. Любой мужчина вам скажет то же самое…черт, да любой мужчина будет готов выслушать лекцию о менопаузе, если она будет прочитана таким чувственным голосом. Губы Анжелины – это не единственное, из-за чего мужчины фантазируют о ней.

Голос Беллы становился на октаву или две ниже, и никогда имя Эдварда не звучало слаще, чем в эти мгновения, и он всегда начинал чувствовать себя подростком, у которого крышу снесло от гормонов. Это было словно рефлекс: как только первая гласная срывалась с ее губ, вся кровь в его теле приливала к члену. И прошлой ночью он вдоволь наслушался этих звуков, звуков, которые он хотел слышать каждую минуту каждого дня.

Звук вибратора, жужжащего внутри ее тела, пусть и приглушенный, едва не заставил его кончить. Эдвард слышал, как игрушка скользила между ее влажных складок, и его сводило с ума, что это не он в тот момент находился меж ее бедер. Прошло столько времени после того, как он в последний раз чувствовал ее, и все его тело ломило от желания ощутить, как ее ноги обовьются вокруг его талии, глубоко погрузиться в ее тепло.

От одной только мысли о том, как она выглядела этой ночью, он едва не потерял контроль. Как, должно быть, прекрасно было ее обнаженное тело, извивающееся на кровати…даже сейчас, в полубессознательном состоянии, его тело отреагировало как всегда, и кровь помчались вниз.

Прошлой ночью, обхватив себя одной рукой и закрыв глаза, он представлял Беллу, лежащую на мягком покрывале.

Он представлял, как стекает по ее груди пот, как он собирается во впадинке на ключице и скатывается по шее, когда она выгибается на кровати. За закрытыми веками он видел раскрасневшуюся Беллу, прилипшие к ее лбу волосы, видел, как сжимаются пальчики на ее ногах и как закатываются ее глаза. Он представлял, как открывается ее рот, когда она больше не в силах стонать, и как она сдавленно дышит.

Для Эдварда не было ничего прекрасного чем наблюдать за тем, как Белла теряет контроль в то время как ее окатывают волны экстаза, подаренного им.

Но самым невероятным для Эдварда было ощущать ее рядом с собой.

Просто быть рядом с ней. Это уже было невероятно. Просто держать ее в объятиях, чувствовать ее обнаженную кожу на своей…это было самое восхитительное чувство, по крайней мере, для него.

Ее губы, прикасающиеся к уголку его рта…огонь, который он почувствовал… этот почти поцелуй…это было невероятное ощущение.

В тот момент он был настолько сбит с толку, что даже не среагировал. Думая об этом сейчас, он жалел, что не повернул чуть голову. Потому что в таком случае, когда она второй раз поцеловала его, их губы бы встретились.

В последние три недели жажда поцеловать Беллу все возрастала. Как будто его на это подталкивала невидимая сила, которой он больше не мог и, если честно, больше не хотел сопротивляться.

Игра менялась. Черт, Эдвард всем сердцем верил, что игра уже изменилась. Приняла новую форму. Медленно и неуклонно, одно за другим, их правила стирались, и Эдвард надеялся, что вскоре все они канут в Лету.