Ковальди Анна - Оборотень и фея (СИ)

— Все понял, — оборотень вскинул руки, «сдаваясь». — Ты не сторонница экстремального туризма! В следующий раз только белый песок, пляж и жаркое солнце. Обещаю!

Понимая, что никак нельзя допустить срыва, а разобраться в проблеме пока нельзя, Михаил старательно «юморил», оттягивая момент неизбежной ссоры. При этом принюхиваясь и прислушиваясь к этому месту. Как они уберегутся от стихии, он уже решил.

— Стой тут, — словно Иреа была способна куда-то сбежать, предупредил мужчина и… одним прыжком подскочил к ближайшему дереву.

У феи от ярости и ненависти вытянулось лицо.

Обернувшись в направлении переместившегося оборотня, она увидела, что он вновь приобретает явные звериные черты и… мощь. Один удар звериной лапы с острейшими когтями и пушистая разлапистая ель рухнула на снег, обдав девушку мягкими хлопьями.

«Ненавижу! Наглый!» — было написано на лице Иреа.

Еще несколько минут — и множество веток лежало отдельно от ствола дерева. Подскочив к краю скалы, оборотень со сверхъестественной стремительностью расчистил от снега площадку в три квадратных метра. Фея с непроизвольным потрясением наблюдала за действиями врага. Следующий шаг: ствол дерева с частью ветвей переместился на площадку, одним концом уперевшись в каменную стену, образовав навес. Уже поверх него Михаэль методично уложил ранее отделенные лапы ельника, уплотнив «крышу». Остатки ветвей положил на обледенелую землю внутри «шалаша».

На миг обернулся к стучащей зубами девушке и подмигнул:

— Сейчас согрею!

Иреа яростно зашипела: никогда! Она не предаст память любимого. И найдет способ отомстить… Надо лишь выждать момент!

Оборотень, с невозмутимым видом загребая огромными лапами, принялся обкидывать «шалаш» снегом, создавая завесу от непогоды. Метель и снегопад довершат начатое, укрыв их снаружи плотным одеялом белых хлопьев. Теперь бы еще суметь «замуроваться» вместе с феей. А Иреа выглядела предпочитающей замерзнуть, но не подпустить к себе Михаэля.

Поэтому, совершив обманный маневр, оборотень ловко перехватил девушку и, выдернув ее из сугроба, сжал в тисках сильных лап. Притиснув к себе отчаянно брыкающуюся девушку, так и залез внутрь шалаша, привалившись спиной к краю скалы. Феечка сопротивления не прекратила — кусалась, пиналась, вырывалась, проклинала оборотня, обещала ему невообразимые страдания, стоит ей обрести силу. Продолжалось это часа полтора!

Оборотень упорно, молча снося все угрозы, прижимал девушку к себе!

Но в итоге фея выдохлась, охрипнув и обессилев в неравной борьбе. Михаэль вынес натиск агрессии невозмутимо, в душе сгорая от чувства вины, так и не позволив девушке освободиться из собственных звериных лап. Более того — он был в итоге доволен! Девушка более чем согрелась за время борьбы, а снежок за это время неплохо обсыпал их убежище, превратив неприметный шалашик в укромную нору в сугробе.

Земля под жарким телом Михаэля немного прогрелась, а наваленные поверху еловые лапы не давали холоду добраться до них. Да и Иреа Михаэль удерживал в таком состоянии, что девушка постоянно находилась поверх его тела.

— Все? — наитерпимейшим тоном уточнил оборотень, шепнув вопрос на ушко временно сбившейся с пути подруге.

Обозначив скрытые резервы, фея тут же завопила вновь прямо в его неудачно подвернувшееся ухо:

— Изничто-о-ожу! — но быстро натужно закашляла, выдавая никудышное состояние голосовых связок.

— Тш-ш… — и мужчина рискнул осторожно, успокаивающим движением пройтись по женской спине. Фея мгновенно напряглась, но воспрепятствовать этим прикосновениям была не в силах.

Впрочем, Михаэль поспешил с выводами. Подумав немного, Иреа все же собралась с силами и… впилась зубами в плечо мужчины!

— Ох! — скорее от изумления, чем от боли вздрогнул оборотень. — Неплохо для вегетарианки…

Челюсти девушки еще больше напряглись в отчаянном усилии.

— Смотри не откуси, а то станешь хищником! — и мужская ладонь ободряюще похлопала женскую попку.

Взвизгнув, фея выплюнула закушенный кусок его тела и просипела:

— Ненавижу! Уничтожу!

— Ты повторяешься, — намеренно зевнул оборотень. — Не злись так, лучше поспи.

И удобнее устроил Иреа поверх себя. В глубине сознания была надежда, что стоит ей передохнуть, успокоиться и она начнет ощущать их связь. Вернется из этого странного забытья и состояния потерянности.

Я верну себе фею! Ни с кем другим Иреа не будет. Она принадлежит мне и этого не изменить.

Но как же горько было осознавать, что не уберег… И как вымолить себе за это прощение?.. Как самому простить себя, в конце концов.

Так, размышляя о собственной унизительной и недостойной слабости, о неспособности защитить свою пару, которую я продемонстрировал, продолжал гладить тело своей феечки. Раз за разом, плавно теплой ладонью проводя по ее спине, чувствовал, как дрожь ее ярости постепенно отступает, сменяясь обессиленным смирением. Фея, поначалу стараясь не прижиматься ко мне вплотную, сдалась, и устало обмякла поверх меня. Щекой прижавшись к моей груди, она волновала меня теплым дыханием. Кажется, засыпает.

Ветер отчаянно выл снаружи, где-то там, вне нашего мирка. Плотное одеяло снега не просто укрывало и сберегало тепло наших тел, оно дарило чувство отрезанности от всего мира. Ощущение исключительности происходящего, важности. Мы были тут только вдвоем. И я не мог не реагировать на присутствие своей женщины…

Кровь, так до конца и не остыв после схватки с вампиром, вновь забурлила по жилам. Иреа во сне совершенно расслабилась и… неожиданно стала вести себя совсем несоответственно ситуации и настрою. Фея что-то ласково бормотала, ерзая поверх моего тела, волнующе поводила ладонями по моим плечам и… томно постанывала. Я затаил дыхание, чувствуя, что мгновенно возбуждаюсь, гадая и страстно желая знать, что же снится моей девочке?..

Мне снился чудесный сон. Меня переполняли восхитительные ощущения. Уютного тепла, безопасности, правильности происходящего…

Не было никакого вампира, все пережитые ужасы казались дурным сном, а то, что я ощущала сейчас — реальностью. И мне так нравилась эта моя реальность. Эти дивные ощущения. И присутствие моего оборотня. Как же восхитительно было осязать его рядом, знать, что владеешь не только его телом, но и душой, и звериной сутью.

Мой мужчина. И только! И я буду делать с ним что пожелаю. В этой странной сумеречной тьме, что окружала нас. Впрочем, мы оба отлично видели друг друга.

Уперевшись коленями в пол по бокам от мужских бедер, я намеренно привстала, позволяя волосам скользнуть по спине к талии. Освобождая грудь для мужского взгляда. Руки взметнулись вверх, подбирая с плеч последние пряди волос, собирая их в тяжелый узел на затылке, который неминуемо развалится вновь. Но чуть позже, когда я покажу Михаэлю, чем еще способна удивить своего мужчину.