Люциан Бэйн - Осквернитель Соломон II (ЛП)

- Неужели проклятье лгало? - ей необходимо было знать наверняка. – Неужели проклятье обмануло меня в том, что мне никогда не будет суждено полюбить? О том, что мне не суждено испытать счастье?

Она с силой выдавливала из себя слова сквозь болезненный ком, стоявший у нее в горле.

- Лгало! - жгучее убеждение заставило надломиться его голос, и ее сердце болезненно сжалось. Она могла лишь задыхаться снова и снова, испытывая радостное облегчение. - Оно лгало тебе, Красавица. Оно породило так много лжи, - он выдохнул, покрывая ее лицо быстрыми поцелуями, словно мог очистить от всего этого своими губами. - У тебя есть я. У тебя есть моя любовь, и ничто не сможет отнять этого у тебя, - он произнес это так твердо, что она поверила ему. - Нам нужно выбираться отсюда Хаос, ты должна помочь мне вытащить нас отсюда.

Безотлагательность в его голосе и искренность в этих словах подтолкнули ее освободиться из его объятий и броситься на поиски возможности выбраться из комнаты. Ей нужно было предугадать, какой ход Мастера будет следующим.

- Что ты делаешь?

Она замерла на мгновение. Подготовка к ритуалу. Следующим его шагом будет подготовка, он должен был подготовить их должным образом. Охвативший ее страх украл у Хаос дыхание, подтолкнув ее продолжить сумасшедшие поиски вдоль стен этой крошечной комнатушки. В какой именно комнате они находились?

- Я знаю эти комнаты, - выдохнула она, чувствуя под ладонями бетонные стены. - Мы находимся под психиатрической больницей, - прошептала она, сохраняя голос тихим, надеясь, что таким образом Мастер не сможет услышать ее мысли. – Есть… скрытые ходы под ней, про которые никто не знает кроме Ордена, но я знаю про них все. И если мы сумеем выбраться отсюда, я смогу нас вывести.

Но четко она понимала одно... не было смысла убеждать Мастера в его заблуждениях, он все равно не станет слушать. Когда Соломон говорил все те вещи про него, открывая правду на то, что Мастер под действием проклятья, она знала, она прекрасно знала, что он был прав во всем. Боже, и это означало, что она не была сумасшедшей на протяжении всех прошедших лет. Она знала, что что-то было не так. Так много раз ее одолевали сомнения, и каждый раз он заставлял ее замолчать, когда она произносила не те слова, пока полностью не поверила, что ее пытает злой дух, и что она была никчемной и нуждалась в строгой дисциплине. Она задрожала в темноте, но подавила рыдание, когда подумала о том, как часто он помогал ей переломить себя.

- Что это? - спросил Соломон.

Она вздрогнула от звука его голоса, понимая, что он обыскивает комнату вместе с ней. Вытянув руку, она подошла к нему.

- Где? - прошептала она.

- Здесь. Я здесь.

Она, наконец, сжала его вытянутую руку и позволила подвести себя к тому, о чем он говорил. Она коснулась того, что на ощупь было похоже на металлическую петлю. Пока она пыталась вспомнить, что это были за комнаты, ее желудок болезненно сжался, а грудь стиснуло от воспоминаний. Стыд начал душить ее, когда она задумалась над вопросом, на который было потрачено так много времени, чтобы подавить его. Уверены ли они, что поступают правильно?

Она не могла позволить себе думать о том, насколько многое из этого могло быть неправильным, или что в этом есть что-то правильное, она просто не могла себе этого позволить. Не сейчас. Или, возможно, она просто хотела остаться и принять то, что заслуживала. Но Соломон не заслужил такой участи.

- Это комната для проведения обряда приготовления, - проговорила она, вспоминая для чего нужны крюки на стене. Чтобы приковывать человека, удерживать в неподвижном положении, пока они подготавливают его.

- Для чего именно? Что они будут делать?

- Все, что будет говорить Мастер. Каждый раз это проходит по-разному. Действия зависят от покаяний. Дверь, давай подойдем к ней.

- Покаяний?

- Да, помнишь? - она ухватилась за его руку в темноте, и он повел ее по крошечной камере, которая была площадью не больше десяти на десять метров. - Каждую неделю после исповедей, он знает, какое осквернение будет проведено.

- Как?

- По глубине провинности определяется наказание.

Она вымученно ответила, стараясь не задумываться о том, насколько правильно или неправильно будут звучать ее слова.

- О, Боже, - прошептал Соломон. - Что именно ты ищешь?

Хаос отыскала то, что хотела нащупать, пока ее пальцы двигались по петлям.

- Я помогала устанавливать многие из этих дверей. Я припоминаю, как подумала, что довольно-таки нелепый у них дизайн, но я никогда ничего не высказывала по этому поводу вслух.

- Что ты имеешь в виду?

- Тут стоит металлический стержень, который поддерживает все петли вместе, он похож на штырь, который вставлен посредине.

- О, Господи, ты что шутишь?

- Ты понимаешь, о чем я говорю?

Его руки были на нем, прямо поверх ее рук.

- Нам нужно что-нибудь, чтобы его вытащить, - проговорил тихо он.

А это уже было проблемой.

- Из чего сделан пол?

- Из бетона.

- Давай поищем сколотое место. Возможно, мы сможем отколоть кусок и использовать его.

На протяжении следующих пяти минут они шарили по полу руками, иногда сталкиваясь друг с другом.

- Я пройдусь до конца комнаты, - проговорил он.

Хаос внимательно прислушивалась к любым звукам, пока они продолжали поиски. Она не хотела думать о том, что грядет, но знала, что это было необходимо.

- Нам нужно обсудить наш план.

- Да, нужно, - тихо ответил он. - Черт. Я отыскал нужное место, - восторженно проговорил он. - Иди сюда.

Она быстро поползла вперед на звук его голоса. Когда она подобралась ближе, он схватил ее за руку.

- Чувствуешь.

Коснувшись пальцами острого края цемента, она резко выдохнула.

- Ты можешь...

- Отодвинься, дай мне попробовать. - Он пытался на протяжении нескольких минут, а она силилась рассмотреть что-нибудь в этой кромешной темноте. - Если бы у нас было что-то, чем можно было бы выбить кусок бетона

- Я продолжу искать, - прошептала она, начиная шарить по полу руками.

- Расскажи мне о "подготовке", пока ты ищешь, мне необходимо узнать, что это вообще такое.

Ее желудок сильно сжался, когда она провела по полу ногтями в поисках какого-либо осколка. На самом деле он не испытывал большого желания узнать об этом, а она, естественно, не испытывала ни малейшего желания рассказывать ему об этом.

- Я не знаю, что он может сделать в этот раз.

Это было отчасти правдой. Каждый раз он делал разные вещи. Ему нравилось удивлять.

- В таком случае... расскажи мне возможные варианты его действий, Красавица. Мне необходимо знать, что нас ожидает.

Она вздрогнула от того, как он назвал ее.

- Не называй меня так, - прошептала она в полной темноте, слезы обжигали ее глаза.

Приступ тошноты накатывал на нее каждый раз, когда она думала о тех вещах, в которых принимала участие. И Хаос не могла думать о них прямо сейчас, иначе она потеряет связь с реальностью, утратив здравомыслие. А она не могла этого допустить.