Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар (litres)

– Не трогайте меня! – трепыхаюсь, но оказываюсь придавленной его тяжелым телом. Кожа к коже. Он голый?!

– Денис! – хрипло кричу в надежде на то, чтобы он вернулся и вырвал меня из этого сна. Мне становится плохо.

– Здесь только я, – яростно сообщает он.

– Я умерла и в аду? – спрашиваю его. Это единственное, что приходит в голову. Все вокруг кружится и кажется нереальным.

– И не мечтай! – Черты его окаменели.

– О вас не буду, – обещаю я.

– Посмотри на меня! – В голосе бездна власти и силы, но я не поддаюсь и зажмуриваюсь.

Чувствую, как чудовище коленом раздвигает мне ноги, и становится страшно.

– Это кошмар, – тихо уговариваю себя. – Кошмар… Денис! – кричу я, но слышу лишь шепот. Становится страшно, как в детстве, и зовешь того, кто спасет. К кому можно прижаться и почувствовать себя в безопасности.

Почему все так реально? Почему жар его тела сквозь поры перетекает в мое, и у меня вместо крови течет лава?

– Нет! – из глаз текут слезы, и я хочу проснуться.

Кажется, кто-то свыше услышал меня, так как неожиданно стало легче дышать, и тяжесть чужого тела, что придавливала меня, вжимая в матрас, исчезла. Вскоре я почувствовала укол в шею и с облегчением уплыла в темноту.

Впервые в жизни в его постели лежала изнывающая от желания девушка, аромат желания которой был способен поставить его на колени, и звала другого…

Услышав ее призыв о помощи, он как сумасшедший несся над городом, спеша к ней. По пути связался с семейным лекарем, и тот был на связи. Запах ее желания, казалось, донесся до него сквозь стены многоэтажного дома и кабину флайта. Тогда почему ей плохо и она звала на помощь?

Лекарь предположил, что сок цветка мог оказать слишком сильное влияние. Землянки более чувственны, их реакцию предсказать невозможно. Все зависит от темперамента девушки. Лекарь подсказал, какие лекарства и дозы можно использовать, чтобы облегчить ее состояние, и он отключил сорб. Оставив своих людей внизу, властным жестом остановив двинувшуюся за ним охрану, сам пошел к ней и снес дверь, входя в квартиру.

Казалось, ее страстно извивающееся тело навсегда отпечаталось у него перед глазами. Он потерял связь с реальностью, забыв, где он. Готов был взять ее прямо там, наплевав на все и забыв, что после этого она станет его женой. Мог думать лишь о том, чтобы погрузиться в это манящее тело. Войти до конца, ощущая, как она дрожит под ним от страсти и умоляет, чтобы он взял ее.

Но она простонала чужое имя, и волшебство рассеялось. Заскрежетав зубами, он сделал ей укол и завернул в покрывало, не желая, чтобы кто-нибудь из его людей увидел хоть сантиметр ее обнаженного тела. С ее ароматом он ничего не мог поделать и, когда вышел с ней на улицу, бросил на своих людей такой страшный взгляд, что они отвели глаза в сторону. Молнией преодолел расстояние до флайта, желая поскорее спрятать ее ото всех.

Она лежала на его руках в беспамятстве и улыбалась. Всю дорогу, что летели, он впитывал в себя ее улыбку, не в силах отвести глаз от ее лица.

Его бесил запах другого мужчины на ее коже, и потому, как только прилетели, первым делом направился с ней в очистительную кабину.

Красивая. Страстная. Манящая. Она затмила всех женщин, что у него когда-либо были. Он целовал ее губы, наслаждаясь несмелым откликом приходящей в себя девушки.

А как трогательно прозвучал ее вопрос: «Я умираю?»

Нет, об этом пусть даже не беспокоится. Она будет с ним! Он хочет чувствовать ее запах в своем доме, в своей постели, на своей коже…

Как жаль, что действие сока сделало слишком чувствительной ее кожу. Сейчас, девочка… Он сдвинул ее белье и погрузил в нее пальцы, ощущая влагу желания распаленного тела и даря облегчение. Казалось, она только этого и ждала, чтобы взлететь к вершине.

Он наклонился к ней, желая поцеловать, но отшатнулся, когда с ее губ сорвалось имя другого мужчины.

– Посмотри на меня! – яростно потребовал он. Она будет видеть, кто дарит ей наслаждение, и кричать она будет лишь его имя. Он не позволит ей блуждать в фантазиях, представляя другого! Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько уязвленным. Никогда! Никогда еще в его жизни ни одна женщина не мечтала в его объятиях о другом. Это было немыслимо! Это было невыносимо.

Он не мог понять, откуда в ней столько упрямства? Каким образом изнывающая от желания девушка способна оставаться настолько непокорной?! Едва осознавая действительность, она спорила с ним и звала другого, доводя его до невменяемого состояния. Он сорвался и готов был войти в нее, но его остановили ее слезы. Никогда еще во время секса с ним женщина не убеждала себя, что это просто кошмар.

Резко скатившись с нее, он добрался до лекарства и сделал ей укол, позволяя ускользнуть от себя в беспамятство. Он подождет, пока она придет в себя и будет здраво воспринимать реальность. Вот тогда они поговорят. Высокородный Астарт аль Саргатанс всегда добивался желаемого, ей не устоять.

Я пришла в себя, состояние у меня было как после похмелья. Тело ломило, во рту сухость и голова как будто не моя. Открыв глаза, лицезрела голубое небо и неспешно плывущие по нему облака. Решив, что у меня глюки, закрыла глаза, а потом еще раз открыла. Моргнула, но картинка не изменилась. Повернула голову, и мой взгляд уперся в стену кремового цвета.

Та-ак… Есть кровать, и я на ней в данный момент лежу. Есть стена, что радует. Не хватает крыши. Можно было подумать, что это моя крыша с утра сбежала, но по всему выходило, что у дома крышу снесло.

Сделав над собой усилие, я оторвала голову от подушки и с тихим стоном села. Сразу же замутило, и я зажала ладонью рот, часто задышав. К счастью, приступ тошноты прошел, и я огляделась.

Незнакомая спальня. Мебели минимум, а та, что есть… странная. Повернув голову, увидела во всю стену панорамное окно и порадовалась, что сразу его не увидела, а то бы решила, что возможно, проспала землетрясение. А что? Потолка нет, стены нет. Явно землю потрясло, и лишние части у дома отвалились. Я точно находилась в какой-то высотке. Может, пентхаус? Только как я сюда попала, хоть убейте, не помнила. Последние осознанные воспоминания – это когда у меня заболел живот и я решила пойти лечь в спальню. Смутно помню, как раздевалась. Откинув покрывало, обнаружила на себе белье.

Н-да… Белье есть, одежды вблизи не наблюдается, и каким образом я сюда попала – неясно.

Неожиданно открылась дверь, и в комнату вошла женщина-дейгасс. Она совсем не удивилась, увидев сидящую на постели меня, а вот я рассматривала ее во все глаза, с открытым ртом. Внимание привлекли небольшие рога на лбу. Из-под платья, длиной до середины голени, выглядывал хвост с темной кисточкой на конце. Надо же, волосы на голове и на кисточке хвоста имели один и тот же оттенок. Под моим взглядом хвост нервно дернулся, и я тут же перевела взгляд на лицо женщины.