Эмма Марс - Спальня, в которой мы вместе

Находки на пляже Эклюз в Динаре, клятвы братской любви в кабинке для переодевания, летняя дружба, которая скрывала кровные узы, – Луи перебрал все эти эпизоды, которые я уже знала.

– Но ты… Как ты обнаружил, что они были братом и сестрой? – удивилась я.

Сначала был тот день, когда Луи застал их врасплох, заглянув в окошечко кабинки, где они переодевались.

– На тот момент мне было десять или одиннадцать лет. Я получил подтверждение их кровного родства следующей весной. Дэвид уехал на неделю в лагерь для скаутов. Впрочем, ему там не слишком понравилось. Он больше никогда туда не возвращался.

– И что же? Что произошло?

– Я рылся в вещах Дэвида, пока его не было. И нашел фотографию.

Рождественскую.

– Снятую прямо перед смертью его биологических родителей. Но ты знаешь, о какой фотографии я говорю, не так ли?

Я молча кивнула.

– Это ты ее поцарапал? Но по какой причине?

– Я не знаю, на самом деле… Думаю, я не перенес того, что увидел Дэвида и Аврору вместе и осознал, до какой степени их связь была нерушима.

– Ты ревновал?

– Я был влюблен, – ответил он прямо.

Я боялась, что Луи забудет детали и перейдет к сердечным делам в своей исповеди. Но казалось, он испытывал такое облегчение, изливая душу, что я не решалась прервать его.

После паузы я в конце концов решилась спросить:

– Почему ты ничего не рассказал в тот момент?

– Я боялся.

– Дэвида?

– Реакции родителей. Особенно папы. Дэвид уже стал его любимым сыном. Папа бы мне ни за что не поверил, и я, безусловно, был бы наказан. Или отправлен в пансион. Это меня ужасало.

Продолжая рассказывать свою историю, Луи уткнулся носом в мою шею, наслаждаясь моим запахом. Он глубоко дышал, словно хотел запастись им на грядущие долгие месяцы заключения.

– Однако во время свадьбы ты же чуть было не разоблачил их?

– С тех пор многое изменилось, Я изменился . Я созрел и больше не боялся Дэвида… У меня даже была собственная подружка, Ребекка.

– В таком случае что же тебя удержало? У тебя были доказательства…

– Я должен был поставить их рядом друг с другом обнаженными, чтобы все увидели их родимые пятна?

Эти нелепые слова заставили нас улыбнуться.

– Скажи правду: почему ты хранил молчание? Это был подходящий момент, чтобы заговорить, вновь занять свое место… вернуть Аврору! – отважилась я спросить в итоге.

Я не могла сказать о версии, которую сообщил мне Дэвид, но хорошо помнила о ней. В саду «Мезон-де-Брикур», в Канкале, он пригрозил своему старшему брату: «Я ему сказал, что если он совершит подобную глупость, то никогда больше не увидит Аврору», – признался он.

– Дэвид пообещал, что окончательно разлучит меня с Авророй, – подтвердил Луи.

– Он уже знал, что у вас с Авророй была связь?

– Очевидно. И сколько Дэвид ни клялся, что никогда не притронется к Авроре, он не мог перенести мысль, что я, его брат, могу обладать ею. Так у него появилась бредовая идея.

– Жениться на собственной сестре, втайне от всех или почти всех, – догадалась я.

Но я прекрасно понимала, что, желая добиться от Луи большего, должна была идти до конца. Прижавшись своей грудью к его, я решила спровоцировать его:

– То есть он обещает разлучить тебя с Авророй, а ты складываешь оружие без боя…

– Напротив, я сражался… Но произошло еще кое-что.

Я не шевелилась и даже не моргала, боясь, что он прервется и все будет потеряно навсегда.

– Я встретил на ралли Ребекку. Она мне очень нравилась, она была старше меня, приятная, веселая, всегда оживленная…

Ребекка безумно влюбилась в него. Это я уже знала.

– Но я никогда серьезно не отдавался нашим отношениям. Когда она забеременела…

Этого я не знала.

– …в мае 1988 года, за месяц до свадьбы Авроры и Дэвида…

– И… что она сделала с ребенком? – прервала я его рассказ.

Лежа рядом, я могла почувствовать, как лихорадочная волна дрожи пробежала по телу Луи. Наверное, я была первой, кому он рассказывал это.

– Она сделала аборт. Внезапно, за неделю до свадьбы.

– Но почему? Она же любила тебя!

– Да… Но она уже поняла, что я не останусь с ней на всю жизнь. И тогда сделала этот выбор, который я уважал.

Короче говоря, выбор, который отлично все уладил для Луи.

– Какая здесь связь с Дэвидом, вашей стычкой и свадьбой?

– Папа, – продолжил он дрожащим голосом, – папа никогда бы не потерпел аборта в семье. Ни в коем случае. Он был так воспитан, понимаешь? Он изо всех сил берег свою репутацию, «лак, придающий делам блеск», как он говорил.

– Дэвид шантажировал тебя этим, да? Ты ничего не говорил про их кровосмесительный брак, а он молчал про твои небольшие проблемы. Ты согласился на эту сделку? – удивилась я.

– Я был молод, – попытался защититься он. – На тот момент папа еще не решил, кто станет его наследником. Я также не хотел усугублять свои шансы из-за такого… глупого инцидента.

Тем самым он окончательно отказался от Авроры, от того, чтобы выставить свою любовь к ней на всеобщее обозрение.

– Это и было ваше соглашение?

– Скажем так: это лежало в его основе. Первая часть.

Луи больше не дрожал. Очищение от секретов шаг за шагом очищало его тело. Рассеянной рукой он обрывал лепестки в букетах, разложенных вокруг кровати, и рассыпал их вокруг нас, создавая дождь из белых лепестков.

– Что ты хочешь этим сказать? Что произошло между вами потом?

– Я не знаю, как Дэвид обнаружил, что мы с Авророй продолжили встречаться после их свадьбы.

– Он испугался, что все в конце концов станет известно?

– Думаю, да.

– И именно тогда у него появилась идея заставить Аврору исчезнуть…

– Именно. И он предусмотрел все, чтобы я не узнал об этом. Я на самом деле поверил, что она умерла! Все поверили в это.

Я представила боль Луи, тем более сильную, что ему приходилось хранить в тайне отношения с моим двойником. Ему было запрещено открыто выражать свои страдания.

– Когда ты догадался, что она жива?

– Примерно через два с половиной года после несчастного случая с «Ривой». Дэвид уже одержал победу и занял особняк Дюшенуа. Я тогда обосновался на проспекте Мандель, в их бывшей квартире. И мне показался довольно странным тот факт, что на этот адрес продолжает поступать почта для Авроры…

Так же, как карточки дополнительного медицинского страхования 1992 года, которые Луи затем оставил в ящике в «Рош брюне» и которые я в конце концов обнаружила спустя десятилетия.

– Сопоставив еще несколько деталей, я выяснил, где он держал ее в заточении. Я с пристрастием допросил Армана, и тот довольно легко признался.

Старый дворецкий был служащим у Дэвида, но ангелом-хранителем для Луи.

– Я не понимаю, ты мог бы раскрыть правду, рассказать все прессе. Дэвид был бы не в состоянии удерживать сестру под колпаком.