Эмма Марс - Спальня, в которой мы вместе

Последней формальностью оставалось заключение контракта с фирмой Сони. Для этого Франсуа, моя подруга и я еще раз встретились в «Антикваре».

– Если мы сейчас установим арендную плату исходя из поверхности арендуемой площади, – сразу же заявил Маршадо, – сумма будет больше той, которую «Хотелки» могут позволить себе в данный момент.

– О’кей. Что тогда будем делать? – спросила я, пытаясь скрыть раздражение.

В конце концов, это для них и основываясь на их расчетах я решилась на столь дорогостоящую покупку. Сама же я продолжала жить на двадцати квадратных метрах своей небольшой квартиры-студии на улице Трезор, в то время как с той сумасшедшей суммой, потраченной на приобретение «Шарма», могла бы позволить себе купить просторную и удобную квартиру в лучших кварталах столицы.

– У нас есть двойное предложение, которое позволит тебе компенсировать недостаток средств.

– Я слушаю…

Тут заговорила нахмуренная Соня, хранившая до сих пор молчание:

– Мы оставим тебе в пользование две хорошо известные тебе комнаты на первом этаже.

То есть комнаты один и два.

– Вау! Вот здорово! – присвистнула я не без сарказма. – Теперь я смогу жить уже не в квартире-студии, а в комнате «два в одном», без душа и кухни. Какое выгодное решение квартирного вопроса! Стоило ради того продавать миллионы экземпляров книг.

Но на самом деле я не смогла бы найти более приятного и надежного убежища, чем этот отель. Я уже прожила в «Шарме» целый год и не знала более счастливого периода в своей жизни.

И затем, мне уже нужно было как можно скорее переезжать с улицы Трезор. Мой почтовый ящик подвергался нападкам вандалов не один раз, на двери постоянно появлялись граффити типа зияющих вагин и членов, а также разного рода оскорбления («сука», «шлюха», «шалава» и т. д.).

– Мы согласны, это не бог весть что, – отозвался Франсуа. – Но на то время, пока там делают все необходимые изменения, мы предлагаем тебе использовать туалет и ванную комнату, которые будут свободны на том же этаже. А что касается еды, ты сможешь неограниченно питаться за счет гостиницы.

– Ты сможешь заказывать все, что хочешь, прямо в номер! – поспешила добавить Соня.

– Поняла, – засмеялась я, демонстрируя свое согласие. – А в чем заключается ваше второе предложение?

– Мы хотим уступить тебе основной пакет акций компании. Пятьдесят один процент. Тебе не обязательно принимать участие в управлении, если ты этого не хочешь, но каждый год ты станешь получать крупную сумму дивидендов.

– Если они будут, – умерила я пыл Маршадо.

– Без сомнения, будут, – сказал он. – В настоящее время спрос превосходит предложение, особенно в связи с нехваткой номеров, доступных в вечернее время. Если мы исправим это, «Хотелки» станут приносить в десять раз больше дохода, чем приносили «Ночные Красавицы».

При упоминании агентства Ребекки я вдруг почувствовала себя несколько странно. Потому что, в конце концов, ведь именно я буду занимать отныне ее место. Именно я стану хозяйкой всех этих девочек. Я, первая куртизанка Франции.

– И мы вновь возвращаемся на съемочную площадку «Большой Библиотеки»…

Только что закончилась рекламная пауза, и наконец должна была начаться последняя часть съемок передачи. Сейчас вокруг ведущего нас, писателей, сидело трое: я, женщина из Палестины, вызвавшая бурное негодование населения своей страны новыми распутствами, и пожилой бородатый господин – автор « Скабрезного словаря ». Ведущий указал на одно место, остававшееся свободным.

– Чтобы завершить нашу передачу, – торжественно заявил он, искоса бросая на меня взгляд, – я хотел бы напомнить вам еще одну вещь о книге Эль Барле: ее предназначение.

Он повернулся ко мне и спросил:

– Понимаете ли вы, что, помимо эротического манифеста, «Сто раз в день» является также своего рода защитной речью для вашего мужа, находящегося в заключении?

Честно говоря, я никогда об этом не думала, и его предположение поставило меня в тупик. Однако, если хорошенько подумать, действительно расследование, которое я вела все время, имело целью реабилитировать Луи прежде всего в моих глазах и, может быть, изменить суровый взгляд правосудия на его судьбу. Выражая свою любовь в каждой строчке, разве я не надеялась пробудить в читателях прилив такого же сострадания?

– Нет, – запнулась я. – Когда я села писать эту книгу, процесса с участием Луи еще не было.

Кого я думала здесь обмануть такими слабыми доводами?

Будто прочитав мои мысли, ведущий посмотрел в камеру и вновь заговорил этим уж чересчур жизнерадостным тоном, который он использовал для своих самых шокирующих высказываний:

– Я задаю вам такой вопрос, дорогая Эль, только лишь затем, что хочу пригласить сейчас сюда совершенно исключительного гостя. Исключительным является и его произведение, как, собственно, произведения всех, кто сегодня находится здесь. И еще исключительным делают появление этого человека у нас в гостях нынешние условия его жизни, из-за которых его присутствие на съемочной площадке стало результатом по-настоящему сложной операции. Я прошу вас принять как можно теплее…

Он намеренно сделал длительную паузу перед его представлением, длинную ровно настолько, чтобы я могла заметить силуэт, вырисовывающийся из тени. У меня перехватило дыхание.

– Луи Барле!

Продюсеры сообщили мне об этом за несколько дней до передачи. Сначала я не давала своего согласия, но в конце концов уступила под их давлением. Больше всего на свете сейчас я хотела увидеть Луи. Хотя бы на несколько минут. Мне было наплевать на эту чертову телепередачу, но мне его так не хватало, и это становилось невыносимо.

Мой муж, прихрамывая, дошел до свободного кресла, ни словом, ни малейшим взглядом не обращаясь ко мне. Должно быть, он так же сильно переживал эти публичные встречи под бесстыдным надзором камер.

– Хочу еще раз подчеркнуть, что ваше присутствие здесь сегодня является исключительным, Луи Барле, потому что в настоящее время вы находитесь в заключении в тюрьме Санте. Вы получили разрешение покинуть ее только для участия в нашей передаче.

– Да, это так, – очень тепло ответил Луи.

– Вы являетесь братом Дэвида Барле, о котором так много говорится в книге « Сто раз в день », также – одним из главных героев романа… и мужем присутствующей здесь Эль.

Внутри меня, по всему моему телу, блуждал вверх-вниз расплавленный огненный шар, он мешал мне говорить, оставляя во мне обжигающий след, который полностью парализовал меня. С другой стороны площадки я могла чувствовать такую же волну возбуждения, которая шла от моего любимого. Точно так же, как и я, он сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Встретиться в таких условиях было еще более жестоко, чем не встретиться вообще.