Ольга Мигель - Пятьдесят оттенков пельменей

– Ох…

– После смерти отца меня усыновила семья, с которой ты знакома, как с моей семьей. Они очень любили меня, а я любил их. А в пятнадцать мамина подруга соблазнила меня. Я был ее едоком шесть лет. Но нет, она не сделала мне ничего злого, мы с ней и сейчас друзья, хоть ничего за пределами этой дружбы между нами нет. Теперь понимаешь?

На несколько секунд повисло напряженное молчание. А потом я, оборвав его, прошептала:

– Я хочу испытать самое страшное.

– Что?

– Накорми меня, Ваня. Так плотно, так высококалорийно, как сможешь. Я хочу знать, чего ты в действительности хочешь, и понять, смогу ли дать тебе это.

– Хорошо, – сухо согласился повар.

Пройдя следом за ним в эту жуткую комнату, я разделась, стала в позу «служить» и принялась ждать, пока он закончит с готовкой.

– Я скормлю тебе шесть блюд, а ты будешь их считать, – холодно и властно проговорил Ваня, проводя меня к столу, сплошняком заставленному едой. – Поняла?

– Да, шеф, – прошептала я одними губами.

– Тогда начнем.

Взяв огромное блюдо с закусками, Ваня грубо открыл мой рот и принялся запихивать их в него! Я жевала и глотала очень быстро, жадно, не в силах преодолеть желание сожрать всю эту вкусноту.

– Один, – выдохнула я, проглотив последний кусочек.

Довольно кивнув, Ваня поднес к моему рту первое – огромную тарелку борща, которую принялся буквально вливать в него. И мне, чтобы не пролить ни капли, приходилось очень быстро, практически не жуя, заглатывать.

– Два, – проговорила я, ощущая переполненность в животе, а заодно чувствуя себя конченой обжорой!

Но миллиардер даже не думал останавливаться. Вместо того он принялся запихивать в мой рот ложки салата оливье, жареную картошку, запеченное мясо, а в конце – огромный торт «Наполеон»! Это чувство… мерзкое, гадкое чувство переедания, подсчет всех проглоченных калорий.

– Ну, вот и все, Аня, – прошептал повар, когда я, проглотив последний кусок торта, сидела в трансе на прежнем месте. Заботливо подойдя ко мне, он накинул на мои плечи халат и обнял…

– Не прикасайся ко мне, козел!!! – в истерике закричала я, отскочив от него, как от огня.

– Аня…

– Так вот какой ты хочешь видеть меня?! – всхлипывая, заорала я, хватаясь пальцами за появившиеся на животе складки. – Жирной, обжирающейся, мерзкой, потной и в растяжках?!

– Послушай…

- Я ведь люблю тебя! – в отчаянии воскликнула я, направив на него свой фирменный жалостливый взгляд.

- Нет… - задыхаясь, пробормотал Ваня. – Ты не можешь любить кого-то вроде меня. Это неправильно…

– Не смей приближаться ко мне! Видеть тебя больше не желаю! – зарыдала я в голос и со всех ног выбежала из комнаты.

Забежав в душ, я поспешила смыть со своей кожи остатки еды, а после – переодеться в чистую одежду. Проклятье, как же я могла быть такой дурой?! Он же просто раскормит меня. А потом, когда я стану жирной и уродливой бабой – бросит и найдет себе новую худышку для откормки. Я же… я останусь одна, снова никому ненужная и страшная. Снова в таком виде, что ни один мужчина – а тем более богатый – на меня не позарится! Нет уж, не позволю, не бывать этому!

Стремительно выбежав из комнаты со своей сумочкой, я направилась к лифту.

– Аня, погоди! – взмолился Ваня, вскочив с дивана. – Ты что…

– Да, я ухожу, прощай, – проговорила я пересохшими губами.

– Прости меня…

– Ты никогда не откажешься от перекармливания, – перебила я. – Ну, а я никогда не смогу дать тебе того, в чем ты нуждаешься. Мы просто несовместимы.

– Я не могу тебя отпустить! – в панике выдохнул миллиардер.

– Придется.

– Нет, не горячись, Аня! – заговорил он, со всех ног побежав следом за мной.

– Ваня, стой!

– Послушай, я…

– Стой! – скомандовала я, но повар продолжал приближаться. Я не могу, просто не вынесу его прикосновения. – Стой! КЕТЧУП!

Остановившись как вкопанный, он смотрел на меня несчастным, опустошенным взглядом побитого щенка, брошенного хозяевами.

– Аня!.. – выдохнул миллиардер, сжимая кулаки.

– Ваня… – горько прошептала я за миг до того, как дверь лифта закрылась.

– И это все, что ли?! – внезапно прозвучало со всех сторон.

– Нет. Я пойду домой, лягу на диван, свернусь в клубочек и буду долго пускать сопли в салфеточку из-за того, что на квартиру в центре Москвы насосать так и не успела. Но все это останется за кадром, – буркнула я в темную пустоту, по которой поползли титры

– А-а-а-а, ясно. Ну, я ж говорил тебе, Мань, что лучше было на Губку Боба идти… – разочарованно пробурчал голос из ниоткуда

КОНЕЦ… НАВЕРНОЕ