Жажда/water (СИ)

- По вашему затянувшемуся молчанию, Драко, могу предположить, что вы не намериваетесь сегодня сотрудничать, - Дамблдор вздохнул. И, вероятней всего, я не смогу этого изменить. Но, пожалуйста, я убедительно прошу вас вспомнить о том, что поставлено на кон. Вы уже лишились должности Старосты. Не стоит ставить еще и ваше нахождение в Хогвартсе под вопрос.

Драко ждал, что Дамблдор сошлется на это – на все ту же основную, очень предсказуемую угрозу, которую бросил ему прошлой ночью. Драко вдруг понял, что неосознанно качает головой. Эта реакция абсолютно не вписывалась в его желание сохранить отстраненный вид.

- Вы не станете меня исключать, Профессор, - невозмутимо ответил Драко, а внутри все кричало, чтобы он оставался спокойным и равнодушным. – Вы не можете.

- И почему же нет, Драко?

- Потому что вы не исключите Поттера.

Дамблдор опустил взгляд с выражением а-ля «не удивлен» на лице. Словно это все он уже слышал прежде. Словно не критиковал Драко за его умозаключения. Словно собирался сказать Драко «не стоит никогда быть столь самоуверенным».

- Не стоит так легко…

- Много брать на себя? – предположил Драко, растягивая губы в ухмылке. – При всем уважении, Профессор, я вовсе не самонадеян. Было бы просто нереально надеяться на то, что я или Поттер когда-нибудь поверим в вероятность его исключения.

- И что наталкивает вас на мысль, что в случае вашего исключения, я не нашел бы оснований, чтобы исключить и Гарри тоже?

- Длинный список причин, Профессор, на многие из которых, я знаю, вы бы глаза закрыли. Но это вовсе не проблема. Я понимаю ценность Поттера для Вас. И для этой школы.

- Он ценен не только для меня, Драко. Осмелюсь сказать, в некотором отношении он и для вас имеет ценность, в не зависимости от того согласитесь ли вы с этим утверждением когда-нибудь или нет.

Драко почувствовал, как кожу стало покалывать от гнева. Постоянные намеки на значимость Гарри выше его собственной, брошенные ему в лицо, просто приводили его в бешенство. Да и кем брошенные? Тем, кто так гордился, что беспристрастен и так справедлив. Трудно смолчать. Как же это сложно.

- Он представляет ценность для меня? – переспросил Драко, сузив глаза. – О, он мне необходим, чтобы быть хорошим человеком, Профессор? – его пальцы вцепились в ручки кресла. - Или, может быть, он так важен для меня, потому что собирается спасти всех нас? Даже если среди нас есть те, кто не хочет быть спасен. И при таком раскладе стыд и позор мне просто, что не приклоняюсь перед Избранным. Ибо он, конечно же, так важен для моего существования. Правда, я точно не знаю как…

- Достаточно, Драко, - прервал Дамблдор, таким нехарактерно решительным для него тоном. – Гарри важен для вас в той же мере, что и вы для него. Он важен для вас в той же мере, как, я полагаю, большинство Слизеринцев для Гриффиндорцев и наоборот. Они имеют значение друг для друга, мистер Малфой, по той простой причине, что только в противостоянии с несогласными с тобой, можно познать столь многое в себе. И если Вы способны пройти через это, если способны преодолеть разногласия и подняться над ними, Вы станете куда более лучшей личностью, чем если бы и вовсе никогда не вступали в конфронтацию.

Драко продолжал молчать. Он не знал, что сказать – как быстро отреагировать, но при этом остаться довольным сказанным. Это было так типично, так очевидно, что Дамблдор воспользуется такой вот аргументацией, своеобразной язвительной сентенцией на эмоциональную реакцию Драко. Но с ним еще не покончено. Еще не совсем.

- Тогда я могу только предполагать, Профессор, - ответил Драко тоном намного спокойнее, чем секундой ранее, - что моя вражда с Гарри Поттером не более, чем необходимое, здоровое упражнение для становления характера, и в один прекрасный день мы сможем стать выше этого. Но до тех пор в травмах, что мы наносим друг другу, нет ничего рискованного.

- Рискованного, Драко? – Дамблдор покачал головой, словно ему стало от этого грустно. Или словно это его разочаровало. То самое отвратительное выражение, что Драко больше всего ненавидел. Он услышал, как Директор глубоко вздохнул. - Хочу задать Вам один вопрос, - начал он, - и хочу, чтобы Вы подумали прежде, чем отвечать в защитной манере, Драко. Потому что это вовсе не обвинение. Это всего лишь обычный вопрос. Считаете ли Вы себя опасным человеком?

Драко моргнул.

И вот опять.

Молчание. Хотя это и был первоначальный план. Молчать. Молчать даже в том случае, если ты знаешь ответ на вопрос. И куда больше причин держать язык за зубами, если понятия не имеешь, что отвечать.

Считаете ли вы себя опасным человеком?

Опираясь на очевидное? Да. Именно так это и воспринимается. Мною. И всеми остальными.

Но это вовсе не тот ответ, который он мог произнести вслух. Это было не просто. Потому что подтекст этого ответа был с явным налетом негатива, да таким, что даже Драко не мог ратовать за него, в отличие от его обычного безразличия к последствиям от сказанного им.

Его отец был опасным человеком. Это была его сущность. Он шел тропой войны. Он был фактически лидером. Дома, в делах – хотя не то чтобы существовало какое-то различие между ними. Это, в понимании Драко, и представляло собой опасность. Отец, который возвращался домой не в духе из-за очередного поражения. Приходивший в бешенство от беспечного замечания матери. Разъярившийся от того, что Драко разбил бокал.

Драко надеялся, что его не сопоставляли с тем значением опасности, что Дамблдор так в легкую упоминает.

Это было сильное слово, даже для Драко. Хотя он прежде и не задумывался о точке зрения других людей, сейчас все выглядело абсолютно по-другому. Хотя Дамблдор и утверждал обратное, конечно же это было обвинение.

Вполне обоснованным, как он прошептал себе где-то в потаенном уголке сознания.

- Позвольте спросить еще кое о чем, Драко, - сказал Директор, выдержав молчание Драко всего лишь около минуты, чтобы удостовериться, что тот вовсе не колеблется с ответом. – Считаете ли вы, что Гарри опасен?

Еще один отсутствующий взгляд.

Опасен ли Поттер?

Это что, важно? Что случилось, то случилось. Он не хотел углубляться в анализ своих собственных умозаключений в присутствии Престарелого Могущественного Альбуса. Не хотел, да и желания ни малейшего не было. Да и не должен.

Он закрыл эту дверь в своем сознании.

Дамблдор даже не шелохнулся, видя нежелание Драко отвечать.

- Я много раз возвращался к мысли, что самое важное и необходимое оружие студента, покидающего эти стены - это ясное осознание собственного я. В это военное время просто необходимо четко знать, кем ты являешься на самом деле. И как представляешь свою роль в происходящем, - Дамблдор мягко улыбнулся. – Естественно, я не делаю вид, будто чудеса случаются, даже если речь о мире волшебников. Я сомневаюсь в том, что хотя бы половина студентов на самом деле знают себя или осознают свое направление по жизни, - он сложил руки перед собой. – Как видите, Драко, вы не одиноки. То, что вы чувствуете – потеря направления, потеря смысла жизни - все это, я полагаю, относится к большинству людей в этой школе – как студентов, так и всех остальных. Вы можете ничего не знать о том, кто вы, Драко. Но вы и не должны знать. По крайней мере, пока, - он помедлил немного. – Но придет время, будет ли это завтра или через десять лет, когда что-то привнесет ясность. Поверьте мне. В не зависимости от нашего желания, что-то укажет нам путь. Нам просто нужно не закрывать глаза. Продолжать держать голову над водой.