Шахразада - Ларец соблазнов Хамиды

Тем не менее Хамида верила в то, что когда-нибудь ей удастся вырваться на свободу. Время у нее было. Когда же она вновь ступит на родную землю, то будет вспоминать это сияние света, эти краски, этот аромат, и ей будет очень недоставать «часа женщин» в саду дворца.

Удар гонга, означавший окончание «часа женщин», разнесся по саду и прервал размышления Хамиды. С третьим ударом женщины должны были покинуть сад.

Поднявшись со скамьи, девушка медленно направилась к дворцу. Она подняла глаза: небо было усеяно россыпью звезд. Прямо над дворцом раскинулось созвездие, которое на родине Равенны называли Летящим Пегасом. Всякий раз, глядя на него, она тихо радовалась. Гонг раздался во второй раз, так что у нее оставалось еще немного времени. Хамида поймала себя на мысли, что несколько звезд этого Пегаса удивительным образом складываются в глаз, который следит за ее приключениями. Жизнь готовит ей новый поворот – предчувствие было невероятно сильным, даже болезненным. Тот, кто охраняет ее, не бросит и в беде.

– Иди во дворец. Пора.

Голос Юсуфа вернул ее на землю. Бесшумный и темный, как ночь, евнух внезапно появился за ее спиной. Хамида не заметила его, хотя тот стоял совсем рядом.

– Да, сейчас иду, – ответила она.

Хамида знала, что Юсуф ни на секунду не выпускает ее из поля зрения. Скопцы гарема несли службу как собаки, верно и без устали.

Как только Хамида подошла к двери гарема, гонг прозвучал в третий раз. На лестнице она обернулась, чтобы напоследок взглянуть на созвездие. Глаз, большой и светящийся, смотрел прямо на нее.

Девушка так засмотрелась в небеса, что не заметила двух ступеней прямо за дверью. Падение было не очень болезненным, но изрядно перепугало и саму Хамиду, и Юсуфа.

Девушка уже отряхивала платье, когда к ней подбежала Марват. Глаза любимой жены Тивиада светились искренним испугом.

– Что с тобой? – Марват стала помогать девушке приводить себя в порядок. – Ты сегодня какая-то странная. Сначала ведешь странные речи о морских портах, потом падаешь в обморок. Тебе дурно? Быть может, пригласить лекаря?

– Нет, – Хамида отрицательно качнула головой. – Все в порядке.

– Или, – не унималась Марват, – спросить совета у злодея-звездочета. Он наверняка найдет объяснение.

Хамида усмехнулась. Звездочет ей злодеем вовсе не показался, хотя все женщины считали его настоящим черным магом, бездушным и коварным.

– Ничего страшного, – вновь ответила Хамида, стараясь сохранять спокойствие. – Я устала, меня замучили головные боли. Сегодня вечером было прохладно. Думаю, что немного простудилась в саду. Наверное, мне следует вернуться в свою комнату и выспаться.

Честно говоря, поверить в это можно было с трудом: сегодняшний вечер выдался на удивление теплым. Но она надеялась, что Марват пропустит эту невинную ложь мимо ушей.

– И это будет действительно самым разумным, – сказала Марват и окинула Хамиду понимающим взглядом. Она приняла ее ложь во спасение. – Ты уверена, что лекарь тебе не нужен?

– Конечно. Я сразу же лягу в постель. Вот увидишь, утром мне станет лучше.

– Как хочешь. Но если я тебе понадоблюсь, сразу посылай за мной.

Марват проводила Хамиду до двери.

– Пожалуйста, никому не рассказывай о моем странном состоянии, – попросила девушка. – Мне бы не хотелось, чтобы обо мне сплетничали…

Марват кивнула:

– Ты можешь на меня положиться. Иди спать. Утром тебе наверняка станет лучше.

Хамида услышала, как за ней тихо закрылась дверь и Марват щелкнула задвижкой. Стояла мертвая тишина, казалось, весь дворец погрузился в глубокий сон. Коридор освещали лишь несколько масляных ламп, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Хамида вздохнула и поплелась по полутемному коридору к своей комнате. Ей чудилось, что глаз в вышине без труда следит за ее перемещениями даже в темноте ночного дворца.

Понятно, что этой ночью сон к Хамиде не шел. Она ходила по комнате, перебирая предметы, окружающие ее, тщетно пытаясь хотя бы просто сосредоточиться. Она должна, нет, она просто обязана найти выход! Она должна сбежать отсюда! Она не может находиться здесь, запертая надежнее любой птицы, – золотая клетка в клетке каменной, а та, в свою очередь, в кольце безжизненных пустынь.

Но все было тщетно – даже намека на лазейку ей найти не удалось. Ни живой, ни мертвой женщине нет выхода за пределы султанского гарема.

Хамида подошла к окну и прислушалась к ночным шорохам. Трещали сверчки, проносились летучие мыши, охотясь за насекомыми. Она не могла припомнить, чтобы когда-то в прошлом тишина казалась ей такой полной и такой… безнадежной. Увы, даже соблазнить стражника она не может – те слишком дорожат своими местами. Или своим здоровьем. Не может она и подобно мальчишкам своей родины забраться на самый верх стены, а затем спрыгнуть где-то за пределами дворца. Не может, ибо просто не знает, куда идти потом… И откуда начать поиски.

Но даже если бы она смогла добыть план дворца… Если бы пробралась по наружным стенам и ускользнула из столицы… Даже если бы узнала, как далеко от портов и морей расположено княжество Тивиада… Как ей преодолеть это расстояние? На телеге, запряженной ослом? На спине мула? Хамида невольно усмехнулась, представив, как маленький лохматый ослик карабкается по горам… А потом вплавь преодолевает горные речушки…

Увы, решение не было найдено. Но страшное ощущение сдвигающихся стен оставило Хамиду – она даже улыбнулась, еще раз вспомнив про ослика, плывущего через речку.

В тот вечер, когда Хамиду должны были ввести в опочивальню султана, никого из старшей прислуги не оказалось во дворце. Странная случайность, которая означала, что церемонию омовения, включавшую в себя также умащение тела душистыми маслами, окуривание благовониями одежд, выбор украшений и платья и многое другое, что являлось необходимым ритуалом для каждой новой наложницы, придется выполнять карие Айше, помощнице распорядительницы омовений.

Теперь уже никто не помнил тот день, когда карие Айша появилась во дворце султана Анвара, отца Тивиада Второго. Между женщинами гарема шли разговоры о том, что ее привезли сюда совсем юной, даже раньше самой валиде Амали, и что теперь она остается едва ли не единственной из тех, кто служил еще старой валиде Басиме, матери Тивиада. Рассказывали, что она была любимицей всевластной Асии-ханум, смотрительницы гарема султана Анвара. Сразу после смерти старого султана большая часть его охраны, женщин и дочерей была перевезена – и это тоже было давним обычаем – в старый дворец Ердильме-сарай.